— Ох ты! Уже почти три! Не зря у меня живот подвело… Может, зайдем перекусим, прежде чем вернуться на Орфевр? Повернем к Ле-Аль? Пиццу у Синьорелли?
— Валери Дюпре живет в Восьмом округе, недалеко от метро «Гавр-Комартен», то есть в двух шагах отсюда. Давай перехватим чего-нибудь тут поблизости и зайдем ее навестим, не возражаешь?
Судя по адресу, который выдал им главный редактор «Высокой трибуны», Валери Дюпре жила в старинном доме между станциями метро «Мадлен» и «Обер». Улица спокойная, с односторонним движением. Было уже около четырех, смеркалось. Снежинки, похожие на любопытных светлячков, поблескивая под фонарями, плясали вокруг прохожих. Зима вступала в свои права, и синоптики обещали, что она будет суровой.
Полицейские вошли в ворота, пересекли мощеный двор, отыскали парадное с квартирой 67, позвонили по домофону. Постояли, сунув руки в карманы и втянув голову в плечи, подождали и, поскольку никакого ответа на их звонок не последовало, стали тыкать во все кнопки подряд: авось хоть кто-нибудь да отзовется! Так в конце концов и вышло. Им открыли.
Выпростав лицо из шарфа, Шарко исследовал почтовый ящик с номером 67: полон до краев, только что не лопается.
— Слишком много почты — это дурной знак. Должно быть, Валери давно не была дома.
Люси обнаружила, что лифт здесь отсутствует, поморщилась и, наклонившись, потерла лодыжку.
— Что, опять? — забеспокоился Шарко.
— Болит немножко. Но не сильно.
— Ах вот оно что? Значит, теперь никакого спорта, никаких травм!
— Да ладно тебе, все в порядке!
Они стали подниматься на шестой этаж: впереди Франк, за ним Люси. Люси часто останавливалась: ее связкам лестницы были противопоказаны. Взобравшись почти под крышу, Шарко решил было позвонить, но передумал, присел у двери, исследовал замочную скважину и — приложил палец ко рту:
— Ш-ш-ш! Взломано.
Они тихонько отступили назад.
— Меня бы сильно удивило, если бы кто-то встретился мне внутри, — еле слышно прошептал Франк, — но на всякий случай оставайся здесь.
— Как же как же, размечтался!
Люси, стиснув в правой руке оружие, проскользнула вперед и, не снимая перчатки, повернула дверную ручку. Полицейские — друг за другом, палец на спусковом крючке — вошли в прихожую и прежде всего осмотрели углы. Никого. Зажгли свет и направились в комнату.
Беспорядок тут был ужасающий. Из ящиков все выброшено, стеллажи с книгами повалены, везде — груды бумаг…
— В спальне и в ванной — ничего интересного, — сообщила Люси, вернувшись в кабинет хозяйки квартиры.
— В гостиной и в кухне тоже, — ответил ей Шарко.
Они медленно повернулись вокруг своей оси, вглядываясь в окружавший их хаос и стараясь не наступить ни на одну бумажку.
— Все перевернуто и вывернуто наизнанку, но вроде бы ничего особо ценного не унесли.
Напряжение немного спало, и Шарко позвонил Никола Белланже. Люси тем временем еще раз бегло осмотрела другие комнаты.
Квартирка была маленькая, метров сорок, не больше, но с учетом ее местоположения, видимо, обходилась нанимательнице недешево. Холодильник и полки в кухонных шкафах оказались почти пустыми…
Шарко сунул мобильник в карман и взял Люси за руку:
— Пошли отсюда: как бы нам чего не затоптать до приезда наших ребят и криминалистов. Станем делать все по правилам и, пока их нет, опросим соседей.
— Ну да, как порядочные. Погоди-ка секундочку.
Люси подошла к телефону с автоответчиком. На экране мигала цифра 1. Телефон оказался соединен проводом с коробочкой, обеспечивавшей доступ к Интернету во всей квартире. Так… а ни одного компьютера и здесь не видно! Люси нажала клавишу.
Сообщение было датировано сегодняшним утром.
Сообщение 1: четверг, 15 декабря, 9 ч. 32 мин.
Здравствуйте, мадам. Вас беспокоит комиссариат полиции Мезон-Альфора [6] . Сегодня четверг, 15 декабря, 9 ч. 30 мин.
Мы подобрали больного ребенка-бродяжку, а в кармане у него нашли листок бумаги, на котором синими чернилами написано от руки: «Валери Дюпре, 75 [7] , Франция». Ребенок не разговаривает и выглядит очень испуганным. Ему лет десять на вид, волосы светлые, глаза черные. На мальчике поношенные вельветовые брючки, сильно стоптанные кеды и дырявый свитер. В Париже, кроме вас, — еще три женщины по имени Валери Дюпре. Если вы считаете, что дело касается именно вас, можете ли срочно нам позвонить? Оставляю свои координаты: Патрик Тремор, старший инспектор полиции. Мой телефон: 06-09-14… Повторяю: 06-09-14… Спасибо.
Шарко дослушал сообщение и, схватившись за голову, вышел в прихожую:
— Хотел бы я знать, что все это означает!
Полицейские во главе с Белланже приехали довольно скоро. Два техника-криминалиста — чтобы поискать отпечатки пальцев и следы ДНК (могут ведь они обнаружиться на посуде, простынях, одежде?), фотограф и офицер судебной полиции, которого прислали в подкрепление, потому что группе Никола Белланже и без того было чем заняться: расследование убийства Кристофа Гамблена только-только началось.
Забитый до отказа почтовый ящик и свидетельства соседей позволяли предположить, что Валери Дюпре не переступала порога своей квартиры недели две, не меньше. Никто в доме не был хорошо с ней знаком: Валери уходила рано, приходила поздно и не отличалась склонностью к болтовне. Не слишком-то симпатичная и сильно замкнутая девица — так характеризовали ее соседи. Валери отправилась путешествовать? Может, какая-то беда с ней случилась? Есть ли тут прямая связь с убийством Кристофа Гамблена? Вопросы у полицейских возникали один за другим, — как в начале любого сложного дела, вопросов была уйма, ответов почти никаких.
Договорив и спрятав мобильник, Шарко подошел к Люси, которая обсуждала что-то с Белланже на площадке перед квартирой. Тридцатипятилетний Никола, высокий, атлетически сложенный, никогда ничего не рассказывал о своей личной жизни, подчиненные даже не знали, есть ли у него жена или подруга. В полдень он частенько выходил побегать в Булонский лес с Люси и другими коллегами, а Шарко в это время обычно сидел над каким-нибудь старым, но так и не законченным делом или отправлялся в тир — расстрелять в одиночку две-три обоймы. Белланже стал руководителем группы в Уголовной полиции три года назад, обычно на это место ставили более опытных, молодой лейтенант получил должность по протекции, но не подвел тех, кто его пристроил, очень неплохо справляясь со своими обязанностями.