Шерлоку Холмсу все-таки сообщили о подозрениях Лестрейда, уверенного в том, что мошенники хотят обобрать Вэленса до нитки за карточным столом, отвлекая обещанием скидки. Ответ прибыл почти мгновенно:
НУЖНЫ ФАКТЫ ЗПТ А НЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ ТЧК ПРЕКРАТИТЕ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА ПАЛЬЦЕМ ВЭЛЕНСА ТЧК ХОЛМС ЗПТ ГОСТИНИЦА КРИЙОН
IX
На другой день Вэленс опять спустил за карточным столом изрядную сумму, но в итоге по-прежнему оставался в выигрыше. Следующий вечер принес такой же результат. Однако австралиец воспринял неудачу с философским спокойствием, поскольку его новый приятель Монморанси сообщил, что ожерелье уже готово и завтра его можно будет получить. Вэленс заверил любезного аристократа, что немедленно возместит ему все расходы.
Из обрывков разговоров Лестрейд узнал, что все уже готово к покупке драгоценностей. Вэленс, как обычно, сразу после игры отправился спать. Монморанси же подошел к портье и, опираясь на полированную стойку из красного дерева, заговорил с ним. Сержант прислушался. Маркиз сообщил, что завтра утром собирается уезжать, и попросил подготовить ему счет. Затем он пересек мраморный холл отеля, вышел на Стрэнд и сел в кеб.
При всем желании Лестрейд не мог заподозрить ничего худшего, чем обычное карточное мошенничество. Но и эти домыслы сводились на нет благородным намерением Монморанси помочь случайному знакомому. Правда, любитель скачек в клетчатом костюме все же был неподходящей компанией для аристократа. Однако, как впоследствии объяснял мне Лестрейд, эти приятельские отношения не казались ему более странными, чем общение знаменитого маркиза Куинсберри с сомнительного вида завсегдатаями ипподромов и курительных салонов. Детектив уже решил из чистого любопытства последовать за Монморанси, когда раздался звонок, вызывающий его в номер Вэленса.
Согласно отчету, хранящемуся в бумагах Холмса, дальше события развивались стремительно. Маркиз Монморанси в точности выполнил свое обещание. Он приказал кебмену ждать его на улице, а сам вошел в магазин Ренье и сердечно поприветствовал ювелира. Затем маркиз выписал чек, забрал ожерелье и вернулся в отель «Чаринг-Кросс». Там он встретился со своим приятелем, и они вместе попросили портье выяснить, не сможет ли Вэленс спуститься в холл. Портье сообщил, что мистер Вэленс скоро появится, но был бы признателен, если бы джентльмены согласились подождать минут десять, пока он переоденется к обеду.
Когда означенное время истекло, эти двое обязали коридорного проводить их к номеру Вэленса. Мальчик постучал в дверь и получил разрешение войти. Оказавшись в апартаментах, маркиз Монморанси и его друг с удивлением обнаружили, что Вэленс был не один. Рядом с ним стоял сухощавый дежурный по курительной комнате, которого в шутку прозвали «пьяным дворецким» — уж больно мрачное у него было лицо. К удивлению вошедших, Джеймс Лестер Вэленс, золотодобытчик и строитель железных дорог, внезапно утратил свой австралийский акцент и заговорил как чистокровный англичанин — четко и отрывисто.
— Заприте, пожалуйста, дверь, Лестрейд, — решительно распорядился он.
Худой как скелет служащий прошел мимо замерших от удивления приятелей и выполнил приказание.
— Никакая предосторожность не будет лишней, когда имеешь дело с такими ценностями, — объяснил Вэленс маркизу и его спутнику.
Эти слова, казалось, немного успокоили их.
— Ожерелье у вас? — приподняв брови, спросил предприниматель у Монморанси.
Щеголеватый аристократ вытащил из кармана кожаный футляр и передал его австралийцу:
— Тысяча восемьсот фунтов, сэр.
Вэленс кивнул, раскрыл футляр и кончиками пальцев поднял с бархатной подкладки переливающееся огнями украшение.
— Великолепно, — тихо произнес он. — Просто потрясающе. Ну, не тысяча восемьсот фунтов, конечно, но, предположим, не меньше восемнадцати, правильно?
Любитель скачек, казалось, готов был наброситься на Вэленса, но Монморанси успокаивающе положил ему руку на плечо и улыбнулся шутке австралийца:
— Спешу заверить вас, сэр, что у меня в кармане лежит квитанция от мсье Ренье, в которой указана сумма в одну тысячу восемьсот фунтов.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, — любезно ответил Вэленс. — Как и в том, что в другом месте у вас хранится квитанция на восемнадцать фунтов — или несколько иную сумму — на покупку ожерелья из стекла, точную копию бриллиантового. Настоящие алмазы при ярком свете так не сверкают, они начинают искриться в полумраке.
Монморанси удивленно посмотрел на него:
— Значит, меня обманули точно так же, как и вас, сэр.
— Вы совершенно правы, хотя вас обманули несколько иначе, чем вы себе представляете.
— Хотел бы я переговорить с этим Ренье!
— У вас есть такая возможность. Мистер Ренье, прошу вас!
Дверь, ведущая в ванную, открылась, и оттуда появился ювелир.
— Сожалею, что заставил вас ждать, — обратился Вэленс к Монморанси, — но для меня было очень важно, чтобы мистер Ренье успел присоединиться к нашей компании. — Он повернулся к ювелиру. — Будьте так добры, сэр, повторите этим двум джентльменам то, что уже рассказали Лестрейду и мне.
Тот откашлялся.
— Некоторое время назад вы зашли ко мне, мистер Холмс… — начал он.
— Холмс?
Австралиец сорвал с лица жесткую колючую бороду, вздрогнув от неприятного ощущения, и под ней оказались знакомые орлиные черты.
— Хотя в юности я подавал надежды на театральном поприще, участвовал в труппе Сазонова и даже сыграл Горацио на лондонской сцене, — заметил он, поморщившись, — но так и не овладел искусством избавляться от бороды безболезненно.
Затем Холмс снял с головы всклокоченный черный парик и отложил его в сторону.
— А теперь, мистер Бенсон, — продолжил он, — не обессудьте, но я не могу называть вас маркизом Монморанси без некоторой иронии. Правда, не сказал бы, что имя Хью Монтгомери подходит вам больше. Давайте все же послушаем мистера Ренье. Прошу прощения, сэр.
Ювелир начал рассказ заново:
— Ко мне зашел мистер Холмс и сообщил, что профессиональные мошенники задумали обмануть богатого австралийского джентльмена, за которого он себя выдавал. Поставив в известность власти, я согласился помочь в разоблачении преступников. Несколько дней спустя в мой магазин явился человек, назвавшийся маркизом Монморанси. На самом деле, как мне теперь стало известно, это был мистер Гарри Бенсон. Он выразил желание купить замечательное бриллиантовое ожерелье, которое я недавно изготовил. Мистер Холмс предупредил меня, что так и должно произойти. Мистер Бенсон, он же маркиз Монморанси, сказал, что расплатится чеком. Однако он хотел бы оставить изделие у меня до тех пор, пока чек не будет оплачен и деньги не переведут на мой счет. Как я мог возражать против таких условий?
— В самом деле, как? — хмыкнул Холмс.
— Однако, джентльмены, маркиз Монморанси решил также приобрести точную копию ожерелья, изготовленную из простого стекла, чтобы его жена могла хранить подлинное украшение в банке и надевать его только в особо торжественных случаях, а в обычные дни носить имитацию. Выполнить такой заказ не составило большого труда. Сегодня утром маркиз Монморанси, как и было условлено, пришел в магазин с чеком. Он оставил драгоценность в качестве залога, пока чек не примут в банке, и забрал подделку. Разумеется, я выписал ему две квитанции, отдельно для каждой покупки.