— Стоп! Значит, тебе уже приходила в голову мысль о том, чтобы…
Парнишка кивнул.
— Я ненавидел его всей ненавистью, которая только может быть на свете. Я знал, что в школе будет вечер и он обязательно напьется, а пьяного будет легче…
Он не закончил фразу, за него это сделала я:
— Убить?..
Игорь не ответил, но этого не нужно было. Потом он произнес:
— Даже хорошо, что это сделал не я.
— Так ты был у гаражей в день убийства? — Я вцепилась в парнишку мертвой хваткой.
Тот горестно кивнул.
— Хотел встретить его, но не успел. Он уже лежал на снегу, мертвый…
Я смотрела на «Ваню» и не знала, что сказать. Интуиция говорила мне отчетливо, что Игорь не смог бы ударить Ефимова даже при всей его лютой ненависти к подонку. Не такой у него был характер и не такое воспитание. Хотя о каком воспитании могла идти речь, когда жизнь парня проходила вне дома, в компании людей, для которых родным домом была улица, а не папа и мама, самые святые понятия в жизни нормального человека.
Где-то невдалеке послышались звуки подъезжающего автомобиля и хлопнули дверки.
— И с этим грузом ты жил все это время? — спросила я.
— Получается, что так…
— И что будешь делать дальше?
— Не знаю… Не вижу выхода…
— Какую партию тебе велели спихнуть сегодня?
— У меня остался один пакетик, тот, который у вас в руках.
— А остальное?
— За остальное я отдам деньги, которые получил при продаже.
Послышались тяжелые шаги. Я обернулась и увидела четверых молодых людей в норковых шапках, добротных кожаных куртках и ботинках на толстенной подошве.
— Привет, Ваня, — сказал один из них, круглолицый со смуглой кожей и черными глазами.
Я внимательно изучила внешность троих других — отличительной чертой номера два был мясистый широкий нос, у номера три — заячья губа, у номера четыре — заметный шрам на подбородке.
— Здравствуйте, — дрожащими губами произнес Игорь.
— Как дела? Рассчитаться не хочешь?
Я повернулась к парнишке.
— Дай-ка мне деньги, — сказала я.
— Какие?
— За реализацию товара.
— Зачем они вам?
— Давай сюда, говорю тебе.
— Ну хорошо, хорошо…
Игорь полез в карман пиджака и трясущимися руками вытащил сложенную пополам пачку купюр. Подошедшие к нам жлобы молча наблюдали за этой процедурой.
— Это все?
— Да, все деньги, которые я получил…
Затем я повернулась опять к нежданным посетителям и спросила:
— С кем вести дела?
— А ты кто такая? — прищурился смуглый.
— Я спрашиваю — с кем рассчитываться?
— Можно со мной…
Я протянула номеру первому деньги и пакетик с порошком.
— Оставшийся героин реализуете сами, больше Игорь с вами не работает. Так что извините.
Мужики смотрели на меня как на полоумную.
— Ты хорошо подумала? Жалеть не будешь?
— Не буду.
Смуглый тщательно пересчитал деньги, взвесил в руке пакетик и спрятал все это в шикарное портмоне, извлеченное из внутреннего кармана куртки.
— Пойдем-ка, Ваня, поговорим… — произнес смуглолицый зловещим тоном.
В принципе, это были не мои дела. Один торгует наркотиками, другой организует это, а мне надо спасать мужика, который вляпался в неприятную историю и не знает, как из нее вылезти, так что можно разворачиваться и покидать ристалище, мол, разбирайтесь сами, это не наши проблемы. Однако мне словно вожжа под хвост попала, я возненавидела этих четверых, которые впутали в криминал несовершеннолетнего подростка и пытаются проигнорировать мое присутствие, будто я представляю собой лишь кусок дерьма и ничего больше. На это Евгения Охотникова не согласна и заканчивать дела на этом не собиралась.
Игорь сделал шаг вперед, мне пришлось схватить его за рукав и оттащить назад.
— Он никуда не пойдет, — твердо заявила я.
Парни переглянулись между собой. В их взгляде сквозило презрение.
— Кто это сказал? — обронил смуглолицый. Судя по тому, что до разговоров со мной снисходил только он, этот человек был здесь за старшего.
— Это я сказала, — мне нужно было держать марку.
— Можно узнать, кто это? — спросил парень с заячьей губой. — Смело разговаривает девушка, крутая, наверное.
— На крутизну не претендую, но и беспредел не люблю, — отпарировала я.
— Где же здесь беспредел? — улыбнулся все тот же человек. — Мы деловые люди, парнишка работает с нами, мы ему платим «бабки» за работу, в чем же дело?
— Гроши платят… — буркнул мальчишка.
— Мы же вам сказали — контракт закончился, Игорь с вами больше не работает.
— Это почему?
— Он больше не хочет этого.
— Ему не нужны деньги?
— Ему не нужны опасные связи.
Парни снова переглянулись.
— Ты кто — его родственница? Или та самая мачеха?
Поистине, ребята много знали об Игоре Иванове, кто-то их хорошо проинформировал. Наверное, все тот же, ныне покойный, Андрей Ефимов.
— Я совершенно посторонний человек, но говорю вам еще раз — отстаньте от парня.
— А если мы не отстанем?
— Лучше мне не перечить.
Жлобы загоготали, обнажая прокуренные зубы. Игорь взглянул на меня и произнес:
— Может, я пойду с ними?.. Не хочу, чтобы у вас были неприятности из-за меня.
Я покачала головой:
— Стой на месте и не рыпайся!..
Смех смолк словно по команде.
— Ну ладно, хватит! — рявкнул смуглолицый. — Нам уже надоело препираться, пора кончать базар.
Он сделал два шага вперед и протянул руку, чтобы ухватить Игоря за воротник его коричневого пальто из плащевки.
Я отбросила его руку и оттолкнула парнишку подальше назад, чтобы он оказался вне пределов досягаемости.
— По-хорошему не понимаете? — прищурилась я.
Смуглолицый медленно покачал головой.
— Н-нет, это ты по-хорошему не понимаешь… — и он размахнулся.
Я поймала его руку и крутанула против часовой стрелки, одновременно делая подсечку носком моего левого ботинка.
Парень рухнул на обледенелый асфальт и больно ударился головой.