Но Игнат даже глазом не моргнул.
– Леша, не надо! Игнат только что освободился… – Римма схватила своего брата за руку, потянула его к машине.
И Леша пошел за ней. Вроде как упирается, но идет. Картина Репина «Держите меня семеро!».
Игнат не кривил губы, но взгляд его выражал презрение.
Леша открыл дверь, усадил Римму в машину, сам собрался сесть за руль.
– Эй! – Игнат щелкнул пальцами, обращаясь к нему.
Леша злобно клацнул зубами, рванул к нему, но резко затормозил метрах в двух от незнакомца. Он смотрел на Игната, как на змею, которая могла смертельно его ужалить. Змею можно схватить под горло, размозжить камнем голову. Это возможно, но опасно. Вдруг что-то пойдет не так…
– Что такое?
– Вещи там, в автобусе…
– Вещи?! А-а, вещи!
Леша направился к автобусу, вышел оттуда с сумкой сестры, повернул к своей машине. Но прежде чем сесть за руль, злобно глянул на Игната:
– Мы еще встретимся!
Игнат с невозмутимым видом кивнул. Всегда пожалуйста. Если он и боялся кого-то в своей жизни, то лишь самого себя. А с этим полудурком он готов был встретиться, где и когда угодно. Только пусть Леша пеняет сам на себя…
Музыка нас связала,
Тайною нашей стала.
Всем уговорам твержу я в ответ,
Нас не разлучат, нет…
Неплохо поет девочка, и в такт песне грациозно покачивает бедрами. И на мордашку ничего, и фигурка очень даже. Только до Лии ей далеко, как искусственному спутнику до Луны. Во всех отношениях далеко.
А песня все та же. Про музыку песня, про то, что не разлучат. Лия тоже так пела. И где она?.. Вроде бы в Москву уехала, за песнями, но ни слуху о ней, ни духу. Даже родители про нее ничего не знают. А если знают, то молчат.
– Хочешь? – спросил Кеша, кивком показав на певичку.
– А можно?
– Ну, если хорошо попросишь, – ухмыльнулся Дашок.
Игнат покачал головой, вытаскивая из пачки сигарету. Возможно, в Москве есть примерно такой же ресторан, как «Приморье». Возможно, поет сейчас там Лия. А держит ресторан братва. И сидят в банкетном зале вожаки этой бандитской бригады, а Лия микрофон перед ними губами ласкает. «Хочешь?» – показывая на нее, спрашивает один. А другой и не прочь. Лия же не откажет. Если ее хорошо попросить…
А «Приморье» держал Дашок. Теперь он здесь хозяин. И если он скажет певичке Соне, она пойдет с Игнатом.
– Значит, сработал наш план, – сказал Игнат, выдохнув в потолок густую струю дыма.
– А то! – Кеша горделиво выпрямил спину, вскинул голову и вытянул правую ногу. – Юрш от Лийки уходил, Герасим его из обреза. Юрш думал, Дед Мороз к нему идет, а Герасим ему две маслины в пузо. Здравствуй, жопа, Новый год!..
– Герасим?
Игнат знал обо всем, что произошло в городе за два последних года, но в общих чертах. Не мог же Кеша напрямую сообщить ему, что Юршина убили с его подачи, а стрелял Герасим.
– Ну, помнишь, он обделался на Отселках? Надо же исправляться…
– Сам напросился, – кивнул Хомич.
Повзрослел Вадик за два года, даже заматерел. И Кеша уже не тот, что раньше, хотя такой же резкий, разухабистый. Жестокий и злой. Но так Игнат и втянул его в этот мир, где воют по-волчьи.
Хотел бы Игнат и на Герасима посмотреть, но нет его, дела у него в Краснодаре, завтра должен подъехать.
– Значит, не скучали вы тут без меня, – в раздумье проговорил Игнат.
– И дела делали, – кивнул Кеша.
– Да я в курсе…
– Город наш. Как мы того и хотели. И все здесь работают на меня!
Игнат нахмурился. На Кешу здесь все работали, на него. Не на всех, кто с ним, а на него. Ну да, он же поднял спавшую после Игната волну, обрушив ее на Юрша и на всех, кто против…
– Ну, не все, – покачал головой Вадик. – Гарбузы шалят.
– Валить их всех надо! – сжимая кулаки, злобно сощурился Дашок.
– Они на стреме, и стволы у них. Гоня, Макарыч и Савчук за ними…
– Кто такие Гарбузы? – спросил Игнат.
– Да есть тут одни… – скривился Дашок. – Типа, мы на море ставим, там рыбу берем. Типа, если на лиманах не стоим, то к нам никакого отношения не имеют. А какая разница, лиманы или море? Наш район – все здесь дашковским платят. С нами работают…
И братва под ним не какая-то там, а дашковская. Кеша явно давал понять, кто в доме хозяин.
– А они не хотят?
– Сначала платили. А как в силу вошли, так нате вам, выкусите! – Кеша озлобленно скрутил комбинацию из трех пальцев.
– Сила за ними реальная. – Хомич невесело посмотрел на Игната. – У Гони с десяток стволов, у Макарыча с Савчуком на двоих столько же… И Гарбузы полтора десятка выставить могут…
– Стволы – это серьезно.
– Да ладно тебе, Вадик, тоску нагонять! – Кеша раздраженно махнул рукой. – Какие там стволы! Там пока гром не грянет, мужик за обрез не схватится… Самое большее, отстреливаться будут… Рыбаки там, они больше двух не собираются. И на стрелку они не выйдут. А если надо, мы своих мужиков выставим, там с полсотни стволов наберется. Если соберем… Мы не соберем, и Гарбузы не соберут… А нам и не надо собираться. У нас чисто своя бригада…
Дашок порядком принял на грудь, язык у него заплетался, говорил он сбивчиво, но Игнат понимал, о чем речь.
Гарбузы – это браконьерская бригада, которая вдруг почувствовала себя великой силой. К этой силе примкнули еще три большие рыбацкие бригады. Мужики там суровые, чуть что не так, сразу за обрез… Но это мужики. Чужого им не надо, но и своего не отдадут. И будут биться за свое, если на них наехать. А чтобы самим в стаю сбиться да отбить у братвы территорию, этого не будет. Скорее всего. И Кешу они выискивать, чтобы убить, не станут…
А Кеша со своей братвой мог ударить первым. И очень сильно. Десятка три бойцов под ним, и эти ребята пойдут на любое дело. И Гарбузов расстреляют с их бригадой, и со всеми остальными поодиночке расправятся. Если Гоня, Макарыч и Савчук сами не перебегут под крыло дашковской братвы. А это реальный вариант. Все бригады, которые промышляют в районе Приморска, обязаны работать под Кешей. И многие, кто этого не понял, уже лежат на дне морском. Дашок – пацан суровый, с ним не забалуешь.
Крутую команду сколотил Кеша и сделал то, о чем Игнат мог только мечтать. И за свое место он будет держаться зубами. Да он и не думает, что Игнат попытается его подвинуть. И правильно думает. Игнат понимал все правильно, поэтому не претендовал на первое место. На единоличное первое место. Ему хватит и первой ступеньки пьедестала, где он будет стоять вровень с Кешей. Одна голову хорошо, а две лучше… А если Кеша не согласится, тогда придется с ним вопрос решать…