– А почему мой ресторан не выбрала? – спросил Игнат.
Он был под градусом, но вид у него не запущенный. И волосы чистые, и выбрит до синевы. Под черным пиджаком новая белая рубашка…
– А смысл? – свысока глянул на него Шухов.
Его телохранители свирепо смотрели на Игната, они были похожи на псов, ожидающих команду «фас». Но Игнат как будто не замечал их.
– Смысл есть всегда. И во всем. И у всех… Когда нет совести, ее заменяют смыслом, – Игнат посмотрел на Лию, давая понять, у кого, по его мнению, нет совести.
– Я не хочу с тобой об этом говорить. – Лия опустила голову, дескать, она сожалеет о случившемся, но менять ничего не станет.
– И не надо со мной говорить. Ты себе скажи. Мастаков тебя поднял, а Шухов его замочил… По беспределу замочил. Чтобы долю в экспорте меди забрать.
– Слышь! – дернулся Артем.
И его телохранители угрожающе надвинулись на Игната.
– Ты уважаемых людей кинул. Тебе воры предъяву сделали. Ты покойник… И тебя опустят, – Игнат посмотрел на телохранителя тяжелым взглядом: – Только дернись.
В его словах не было надрыва, угрожающих ноток – только четкая и хлесткая констатация фактов. И вид у него был непробиваемо уверенный. Артем остался на месте, а его телохранитель, на которого глянул Игнат, чуть подался назад. И второй заметно присмирел.
– Кто ты такой, чтобы мне такое говорить? – разволновался Артем.
– Человек я. У которого есть слово. А ты… Воровской сход тебе судья. За Мастака. А это тебе за Лию!
Шухов дернулся, уловив опасное движение со стороны Игната, но руку под удар подставить не смог. Лия и моргнуть не успела, как Артем распластался на земле. Его телохранители дернулись, но Игнат сумел остановить их одним своим взглядом. А он умел смотреть так, что кровь в жилах стыла…
И на Лию он глянул – не зло, но с презрительной усмешкой на губах.
– Все, свободна!
Повернулся к ней спиной и направился к стоянке. И никто не посмел его преследовать. Даже Шухов не решился дать команду «фас».
Артем поднялся и, ошеломленно глядя вслед уходящему Игнату, трясущейся рукой достал из кармана платок, приложил его к разбитому, распухающему носу. Он мог бы бросить на Игната своих телохранителей, но его пугала непредсказуемость ситуации. Вдруг Игнат все-таки не один, вдруг его люди только того и ждут, когда Артем останется без прикрытия. Возможно, Лия ошибалась в своих суждениях. Возможно, Игнат просто разбудил в нем труса, который боится собственной тени.
– Что это было? – потрясенно спросила Лия.
– Он за все заплатит! – сквозь зубы процедил Артем.
Слова его звучали грозно, но сам он казался жалким. Никогда Лия его таким не видела. Да и не могла предположить, что он мог быть таким.
– Оставь его, – покачала головой Лия.
– Еще чего!
У Артема был черный пояс по карате. И трусом он, судя по всему, не был. А связи у него реальные. Плюс охрана. Но Игнат сделал его одной левой…
– Только разозлишь… А так он успокоится. И больше не появится. Ты же слышал, он отпустил меня.
В этот момент Лия остро осознавала свою ошибку. Не стоило ей уходить к Шухову. Счастье она променяла на красивый суррогат, и когда-нибудь это ей выйдет боком. Возможно, в самое ближайшее время. Если Артем затеет войну с Игнатом.
– Упокоится. На кладбище.
– Он не умеет проигрывать.
Но войну мог объявить и сам Игнат. Фактически это уже случилось. Он избил Артема и объявил Лию свободной. Но, может, он все-таки собирается драться за нее? Сказал одно, а собирается сделать другое… Что ж, если он победит, она, пожалуй, останется с ним.
– Я тоже.
– Он что-то говорил про воров? – напомнила Лия.
– Все под контролем, – уверенно сказал Артем.
– Так это правда?
– В чем-то да. В чем-то нет…
– Но тебе угрожает опасность?
– Опасность меня преследует всегда. К ней нужно привыкнуть.
Шухов сказал об этом совершенно спокойно. Он понимал, что у него много врагов, но это его не очень-то и пугало. Казалось, никто не в состоянии выбить его из колеи. За исключением Игната…
– И мне?
Какое-то время Артем напряженно смотрел на Лию.
– Ты можешь вернуться к этому козлу! – наконец сказал он. – Никто тебя не держит!
Он резко повернулся к ней спиной и направился к машине.
Лия остолбенело смотрела ему вслед. С Игнатом Шухов облажался, спору нет, но во всем остальном он – кремень. И обязательно выйдет на заданный уровень. Он станет русским Рокфеллером, а может, и президентом. Лия будет полной дурой, если упустит свой шанс стать первой леди.
– Постой!
Она, как собачонка, побежала за ним, забыв о телестудии. Какое может быть ток-шоу, когда на кону светлое будущее в отдельно взятой семье?..
«Пятилетку за три года!» «Дадим стране угля!» «Ни одного гектара незасеянной земли!» «Намолотим сверх плана!» «Даешь сто центнеров с гектара!..» Для кого-то лозунги прошедшей эпохи, а для Игната заклинания сурового настоящего. И сам он работал как проклятый. С утра до вечера, в жару и в дождь. Комбайн старый, постоянно ломается, но Игнат пока справляется…
Это было какое-то помешательство. Возвращался в Приморск на машине, в сорока километрах от города увидел объявление – продается фермерское хозяйство, сто шестьдесят гектаров земли. Усадьба, ангар, техника, все дела. Дернул бес за извилину, и занесло его в это хозяйство.
Большой новый дом посреди поля, огороженный кирпичным забором, комбайн под навесом, трактор в ангаре, грузовик. Хозяин помер, а вдове все это и даром не нужно. И просили не очень дорого… В общем, и деньги Игнат нашел, и хозяйство в собственность оформил, и сам впрягся в это дело.
А домой он так и не доехал. И тянуло к жене, но не хватило совести на глаза показаться. И от дел бандитско-браконьерских воротило. И рестораны ему в Москве не нужны…
С женой он так и не увиделся, а с Лешей встретился. Не сказал ему, где бросил якорь, и насчет Лии туману нагнал, дескать, нормально с ней все. Документы на свой бизнес ему отдал. На Римму все оформлено. Пусть Леша делами заправляет, а она с этого вместе с Оксанкой будет иметь. А если замуж выйдет, то и мужу обломится…
Может, и выйдет Римма замуж. И правильно сделает, если выйдет. Не нужен ей муж-предатель…
Игнат резко остановил комбайн. Не дело все это. Тупиковая какая-то ситуация. Многие мужики изменяют своим бабам, и ничего страшного в том нет. И разводов по стране видимо-невидимо. К тому же он раскаялся и осознал свою вину. И даже искупил ее в чем-то – своим ударным трудом. Три месяца он без Лии. Его уже и не тянет к ней. А если тянет, то не больше, чем к Римме. Но как бы там ни было, с Лией он больше не будет. Все, окончен бал – погасли свечи.