— Уходить! Это приказ! — из последних сил попытался крикнуть Гвоздев.
Однако из его уст вырвался только шепот. Теперь командир видел приближавшиеся к нему ноги террористов, обутые в кроссовки. Истекая кровью, он лежал на боку, не в силах даже пошевелиться. Однако, стиснув зубы, здоровой рукой майор вынул гранату, зубами освободил ее от чеки и прижал к груди. Жизнь уходила с каждой каплей крови, но он ждал.
Тем временем Локис, разбежавшись, выпрыгнул из кухни наружу. Старшина, покинув дверной проем, также удачно откатился от дома.
Один из хамасовцев, подбежав к майору, занес над головой приклад автомата, целясь в затылок. Гвоздев, собрав последние силы, перекатился на спину и, разжав руку, оставил лежать гранату на груди. Ослабевшие пальцы разжались, выпуская ребристый корпус. Мир вокруг с грохотом раскололся на части. Смертоносные осколки разлетелись в мгновение ока вокруг, поражая все живые цели на своем пути. Четверо боевиков были убиты.
Абуиси и еще один хамасовец, спотыкаясь и перепрыгивая через трупы, бежали к гаражу через весь дом.
Черток и Суламифь, услышав выстрелы в доме, ринулись на помощь своим новым коллегам. Однако, пробежав несколько метров, они вынуждены были броситься на землю, поскольку раздался взрыв. Стекла в доме со звоном вылетели из рам, разнося на много метров осколки. Увидев двух десантников, выпрыгнувших из дома и бегущих в их сторону, израильские коммандос теперь прикрывали их отступление. Они стреляли по окнам, в которых мелькали фигуры хамасовцев, открывших огонь со второго этажа.
Бой продолжался. Только теперь соотношение сил изменилось в сторону «интернациональной русско-израильской антитеррористической группы». Двое российских десантников заняли позицию рядом с израильтянами. Противник, несмотря на потери, перебравшись в гараж, находился в более выгодном положении, приходилось действовать с полным напряжением сил. И двигаться, двигаться, постоянно менять позицию, не давая себя убить…
Никто из вторгшихся не должен был убивать Абуиси — у них было задание захватить его живьем. Омар это уже почувствовал, поэтому и действовал смело с самого начала. В какой-то момент он показался в проеме. Вопреки всякой логике Черток, вскинув автомат, прицелился, готовясь застрелить террориста. Буквально в последнее мгновение Локис перехватил автомат израильтянина.
— Ты что делаешь? — возмущенно заорал сержант.
— Да, что-то я слишком увлекся… — пробормотал Черток.
* * *
«Увлекся» Леонид уже давно. С шестнадцатилетнего возраста этот парень связался с не очень подходящей компанией, попав под влияние бывшего уголовника, перебравшегося в Израиль из СССР. Карточный шулер, заприметив паренька, взялся за его «воспитание», обучая азам разных игр и уча приемам. Черток оказался хорошим учеником — паренек вскоре с легкостью обыгрывал в карты товарищей, постоянно улучшая свое умение. Дальше — больше. Вместе со своим учителем они обыгрывали заезжих любителей поиграть на деньги. На свой первый крупный «гонорар» Леонид купил мотоцикл…
Вскоре его призвали в армию, а каталу, который его обучал, убил вечером в подворотне один из обманутых им игроков. Но страсть к игре была у Леонида в крови. Она-то и привела его к той черте, перейдя которую он оказался на другой стороне — там, где начинается предательство.
…Тот вечер Черток запомнил на всю жизнь. Тогда он, придя в хорошо знакомое место, привычно уселся за столик. Гости, прибывшие на игру, были заезжие: немец-дилетант, англичанин, двое зажиточных арабов. Леонид выиграл несколько раз и, довольный, продолжил играть. Но потом вдруг что-то не заладилось, и, горячась, сильно налегая на спиртное, он проигрывал сумму за суммой, к концу игры проиграв около трехсот тысяч долларов.
Не понимая, как это могло с ним случиться, с поникшей головой, Леонид брел по улицам, невидящими глазами глядя по сторонам. Он думал о том, где же он теперь возьмет такие деньги.
— Я думаю, что могу предложить вам заработать денег и отдать долг, — догнав его, произнес Пауль Оффенбах — тот самый «дилетант».
Так жизнь и столкнула его с этим немцем и Омаром, от которого Черток, став предателем, получал приличные деньги за информацию.
Абуиси знал его, а поэтому Чертоку не хотелось оставлять свидетелей и нужно было попросту шлепнуть его. Да вот этот русский помешал так некстати…
* * *
Абуиси вбежал в гараж, следом за ним — еще один хамасовец. Они заперли металлическую дверь, ведущую сюда из дома, и заняли позицию у окон, ведя огонь по спецназовцам, не оставлявшим их без внимания.
Локис не дремал, ловя момент и пытаясь предугадать, в каком же окне при следующем выстреле окажется противник. Наконец появление боевика в окне четко совпало с нажимом сержантом спускового крючка.
— Готов, — удовлетворенно произнес Владимир.
Стрельба прекратилась.
— Их же было двое, там должен остаться Абуиси, — произнес задумчиво Локис.
— Да, странно… — Климов, лежавший рядом, осторожно высунул голову из-за укрытия.
Все прислушались. В гараже было как будто пусто.
В нескольких кварталах от резиденции Абуиси, вдоль развалин, по грязной и пыльной улице стремительно несся грузовик с боевиками. Группировка Юсуфа, вооруженная до зубов, патрулировала улицы Дирэль-Балах. В тентованном грузовике находилось человек пятнадцать хамасовцев. Командир боевиков, сидевший рядом с водителем, снял солнцезащитные очки, протер их от пыли и снова водрузил на нос. Юсуф был плотным мужчиной с ослепительно-белыми зубами и бородой, не меньшей, чем у его колеги Омара Абуиси. Его группировка считалась одной из главных в этом регионе.
Заслышав неподалеку стрекот автоматных очередей, Юсуф приказал водителю ехать в сторону, откуда доносилась стрельба. Грузовик, проезжая один за другим кварталы населенного пункта, подъехал к резиденции Абуиси и, протаранив ворота, влетел во двор.
Десантники, уже подошедшие к гаражу, обернулись. Заметив несущийся на приличной скорости автомобиль с явно враждебными намерениями, они открыли огонь. Стрелять десантники умели — водитель грузовика, получив пулю в грудь, захрипел и остановил автомобиль, который едва не перевернулся.
Боевики как горох посыпались из машины и заняли позиции. Юсуф, быстро оценив ситуацию, отдавал команды своим людям, с ходу вступавшим в бой.
* * *
Черток, лежа в какой-то яме, сплевывая пыль, поднявшуюся с земли, тихо матерился по-русски. Действительно, он оказывался в неприятном положении.
«Между двух огней, — подумал он, — иначе это и не назовешь. И что тут выбрать — непонятно…»
Впрочем, слишком много времени на размышления у него не было. Перекатившись в сторону, израильтянин дал очередь по противнику. Однако на той стороне, похоже, также имелись неплохие стрелки. Пуля ударила Чертоку в плечо. Вместе с резкой болью пришла и слабость, накатившая волной.