— Тишь да гладь?
— Придется, конечно, повозиться…
— Ты реально из РУБОПа? Из какого отдела? Из отдела фантастики!.. Пойми ты, свято место пусто не бывает! Не будет меня, здесь столько воронья разведется, что ты света белого не увидишь. А со мной порядок будет…
Маркел взбудораженно смотрел на полковника. Если Чистотела больше нет, то ничто не помешает ему навести в городе порядок.
— Я знаю, какой у тебя был порядок, — покачал головой Акаткин. — Люди сотнями пропадали.
— Нет, тихо на улицах было, никто не стрелял, пока отморозки не объявились. Если меня закроешь, столько отморозков разведется — замучаешься усмирять.
— Поживем — увидим!
— Ну, ты непробиваемый, полковник!
— Мне уже сорок восемь, а ты мне «тычешь», нехорошо, — угрожающе покачал головой рубоповец.
— А если я тебе «выкать» начну, что от этого изменится?
— Ничего.
— Вот видишь!
— Я вижу дерьмо перед собой, которое возомнило себя столпом мироздания.
— Да пошел ты!
Полковник даже не изменился в лице, и во взгляде у него ничего не мелькнуло. Но эмоции он все-таки выплеснул. С помощью кулака. Он ударил быстро, через стол, и Маркел оказался на полу.
Похоже, церемониться с ним здесь никто не собирался. Но Маркел духом не упал. Рубоповцы мужики крутые, однако есть еще суд и прокуратура, там народец мягкотелый…
* * *
Хорошо быть кумом королю и сватом министру. Но еще лучше сватом самому «куму». В родственных связях с начальником оперчасти Маркел не состоял, но в свое время хорошо ему подмазал, в этот раз ему завезли конкретно. И ему, и начальнику СИЗО. Поэтому и условия содержания соответствующие. Камера с ремонтом, кушетка с мягким матрасом вместо шконки, телевизор с видиком, холодильник, все дела. Пончик иногда девочек подгонял, раз в две недели. Чаще Маркел изменять своей Юле не мог, совесть не позволяла. Скучал он по жене, но в камеру к себе не пускал. Она же не проститутка, чтобы ее к нему приводили…
Неплохо он устроился за решеткой. И условия комфортные, и адвокаты вовсю шуршат. Жетон показания против него дал, но дело все равно развалится. Надо лишь подождать, когда полковник Акаткин ослабит свою хватку, а все к этому идет. Показания Жетона признают клеветой, и дело закроют.
Третий месяц он уже здесь, а дела на свободе все хуже и хуже. С Чистотелом покончено, теперь Восточный район делят целых четыре непонятно каких бригады. Та же примерно ситуация и с западной стороной города. Мало того, что эти отморозки воюют между собой, они еще лезут в Центральный округ. Сингапур отбивается, но это все, что он может сделать. Заклевывают его вороны. И только Маркел мог исправить ситуацию. Возможно…
Дверь открылась, и в камеру заглянул вертухай.
— Эдуард Викторович, на выход!
— С вещами? — ухмыльнулся Маркел.
— Оставлять вещи — плохая примета!
Маркел приободрился. Уж не выпускать ли его собираются?
И точно, следователь в торжественной обстановке объявил, что его дело закрыто в связи с отсутствием состава преступления. В этот момент Маркел жалел, что в помещении для допросов не было Акаткина. Хотел бы он рассмеяться ему в глаза.
У ворот изолятора его ждали Сингапур, Дубр, Трын, Хрюн. Маркел обнялся с ними, как с родными братьями. Дубр открыл дверь, и Маркел оказался в салоне своего родного «шестисотого» «Мерседеса». Сингапур опустился рядом.
— Ну, давай, хвастайся! — Маркел похлопал приятеля по плечу.
Вид у него был как у человека, который и хотел хороших новостей, но вовсе не надеялся на них.
— Дымчатого завалили со всеми его козлами.
— Кто такой?
— Ну, я говорил, он с Западного района…
— Говорил. Но я плохо запоминаю этих отморозков… — криво усмехнулся Маркел.
Он вовсе не хотел запоминать этих уродов, желая, чтобы от них и следа не осталось.
— Тюленя Бахтур завалил. В Западном районе только Бахтур остался. Я ему стрелку забил, он согласился перетереть… Думает, что мы ему район отдадим.
— Это хорошо, что ты ему стрелу забил. Там этого козла и завалим! — развеселился Маркел.
Оказывается, не так все плохо в его королевстве. Все-таки не зря он возлагал надежды на Сингапура. Может, Вова и не семи пядей во лбу, но Западный район к зачистке, считай, готов. Какого-то там Бахтура завалить не проблема. А там за Восточный район можно взяться.
— Да завалим, не проблема, — кивнул Сингапур. — Я уже и людей нашел.
— Когда стрелка?
— Завтра.
— Сделаем Бахтура, и запад — наш.
— Хотелось бы, — вздохнул Сингапур. Он достал пачку сигарет и сосредоточил на ней все свое внимание.
— Что значит, хотелось бы? — нахмурился Маркел.
— Там уже ловить нечего…
— Как это нечего?
— Ну, если очень постараться, то можно сдвинуть, — замялся Сингапур.
— Что сдвинуть? — разволновался Маркел.
— Да глыба там. Типа гранитная. Так и называется — «Гранит».
— Что называется? Что ты сопли жуешь?
— Охранная фирма «Гранит». Тихо появилась, тихо навалилась. Я так думаю, это они Дымчатого под нас подставили. И Тюленя с Бахтуром стравили.
— Кто они?
— Я не хотел тебе это говорить, но шила в мешке не утаишь… Короче, «Гранит» — это Камень!
— Я знаю, что гранит — это камень.
— Если точней, Паша Каменев. Это его структура. Он там конкретно развернулся. Афганцы у него, чеченцы, менты. Стволы у него, все дела. Мы запад отобьем, но там ловить нечего. Все серьезные структуры у него под охраной. И на востоке такая же беда. Он нефтеперегонный завод под свою крышу взял. Если мы на завод наедем, дело с ним иметь будем, такая вот ситуация. А у него все по закону, и менты на его стороне. Там у него бойцы реальные.
— Да сколько таких реальных здесь было! — вскипел Маркел. — И где они теперь?
— Я же говорю, если очень захотеть, эту глыбу сдвинуть можно. Но можно и надорваться. Ситуация изменилась, менты уже не хотят с нами, им лучше с Камнем.
— Да завалим его, и все дела!
— Можно и так, — пожал плечами Сингапур. — Если получится…
Всем своим видом он давал понять, что с Камнем нужно было решать раньше.
— Получится.
— Уверен? Может, менты только того и ждут, чтобы ты на Камня дернулся. Может, они со всех сторон тебя обкладывают.
— Здесь менты куплены, из области ветер дует, — в раздумье покачал головой Маркел.
Сингапур говорил дело, поэтому злости на него не было.