Фрэнки взглянул на свою любящую молодую жену и в очередной раз поздравил себя. Красота Софии никогда не переставляла изумлять его. Всего после нескольких дней отсутствия она казалась еще красивее. Еще совершеннее. Настоящий ангел. При мысли о том, что какой-то мужчина коснется ее, Фрэнки приходил в бешенство. И все же он абсолютно точно знал, что никогда не сможет стать тем любовником, который ей нужен. Проблема была неразрешима.
В ту ночь в постели, чувствуя ее неудовлетворенное желание, Фрэнки спросил:
— Ты когда-нибудь хотела переспать с другим мужчиной?
— Что ты? — в ужасе прошептала София. — Конечно, нет. Скорее умру. Как ты можешь спрашивать такое?
— Ты бы действительно скорее умерла? — Он смотрел на нее так пристально и напряженно, как никогда раньше.
София подумала, прежде чем ответить, но сказала «да», потому что это была правда. Она не жила бы в ладу с собой, если бы изменила Фрэнки. Он был всей ее жизнью. Самим дыханием и воздухом.
— Прекрасно, — ответил Фрэнки. — В таком случае я хочу познакомить тебя с одним человеком. Важным человеком.
Он медленно провел рукой между ее бедер. София беспомощно застонала: он так давно не касался ее.
Пожалуйста, пожалуйста, не останавливайся.
Но Фрэнки остановился, убрал руку и приложил палец к губам Софии. Ей хотелось плакать.
— Я хочу, чтобы ты была добра к этому человеку. Делай все, что я тебе скажу. Даже если это будет очень трудно.
— Конечно, дорогой. Ты знаешь, что я готова на все ради тебя. Но что ты имеешь в виду?
— Пока тебе не стоит волноваться. Я все устрою. Делай, как я прошу.
Фрэнки лег на нее. К изумлению Софии, он уже был готов. Войдя в нее, он сделал пять-шесть коротких толчков, прежде чем кончить.
Некоторое время оба молчали. Потом София тихо спросила:
— Как его зовут?
— Кого?
— Человека, с которым ты хочешь меня познакомить. Как его зовут?
Фрэнки улыбнулся в темноте.
— Джейкс. Эндрю Джейкс.
Лион, Франция, 2006 год
Мэтт Дейли посмотрел на часы. Последние полчаса он провел на неудобном диване в обшарпанной комнате ожидания, где-то в глубинах штаб-квартиры Интерпола в Лионе. Здание, нависшее над рекой, стояло на набережной Шарля де Голля и было храмом уродливой функциональности, выстроенным бюрократами для бюрократов.
«Хрустальная мечта полицейского аналитика, — подумал Мэтт, отметив полное отсутствие картин и пейзажей, даже случайного цветного ковра или вазы с цветами в коридорах, которые успел увидеть. — Неудивительно, что служащие выглядят такими угнетенными».
Честно говоря, его оценка основывалась на наблюдении за двумя людьми: угрюмым молодым французом, выдавшим ему гостевой пропуск и проводившим в офис человека, ради встречи с которым он пролетел полмира, и секретарем этого человека, женщиной с физиономией закаленного воина-берсерка, излучавшей столько же теплоты, сколько ядерная зима в Сибири.
— Как по-вашему, сколько еще ждать? — спросил Мэтт. Секретарь пожала плечами и вернулась к своему компьютеру.
Мэтт подумал об отце. Гарри Дейли никогда не был во Франции, но издали всегда восхищался сексуальностью, манерами и обаянием француженок. Интересно, рассеяла бы его иллюзии здешняя Роза Клебб [3] ?
При мысли об отце Мэтт улыбнулся. Не будь Гарри Дейли, он бы здесь не сидел.
Гарри Дейли был чудесным отцом и еще лучшим мужем. Гарри и Мэри, мама Мэтта, были женаты сорок лет и стали всем друг для друга. Похороны Гарри в прошлом году собрали десятки друзей, стоявших у могилы и делившихся воспоминаниями о человеке, которого Мэтт и его сестра Клер любили, сколько себя помнили.
Гарри умер от рака почки, в страшных мучениях, и слова священника «да почиет в мире» вызвали у Мэтта нервный смех.
Ракель, гламурная латиноамериканская жена Мэтта, не увидела в этом ничего смешного.
— Господи, — прошипела она в ухо Мэтту, — что это с тобой? Ни малейшего уважения! Это похороны твоего отца!
— О, брось, солнышко! Папа увидел бы юмор ситуации. Представь, что сделал бы из этого Джерри Сейнфелд.
— Ну, тебя трудно назвать Джерри Сейнфелдом, дорогой.
Это ранило, потому что было правдой. Мэтт Дейли был комедиографом, но в последнее время не слишком успешным. Красивый какой-то мальчишеской, задорной красотой, с густой гривой светлых волос и яблочно-зелеными глазами, он умел улыбаться так заразительно, что все его лицо становилось воплощением остроумной шутки. Когда-то при первом знакомстве Ракель привлекло в Мэтте именно чувство юмора. Кроме того, ей льстило, когда забавные случаи из их жизни становились хитами в самых модных ситкомах. Но через восемь лет новизна выветрилась вместе с надеждой, что гонорары Мэтта смогут обеспечить им тот гламурный голливудский стиль жизни, которого так жаждала Ракель. Мэтт теперь работал на кабельном телевидении, что помогало оплачивать счета, но не более того.
— По какому поводу она стервозится на этот раз? — осведомилась Клер, сестра Мэтта, не слишком пылко любившая невестку.
— Не любит похорон, — соврал преданный Мэтт.
— Скорее всего отпугнула кого-то, собравшегося пролить вечный свет на НЕЕ. Побоялась, что все мы увидим шрамы от ее последней блефаропластики.
Мэтт ухмыльнулся. Он любил Клер. Правда, любил и жену, но постепенно приходил к болезненному осознанию того, что это чувство скорее всего не осталось взаимным.
После похорон, по дороге в Лос-Анджелес, Мэтт пытался навести мосты с Ракель.
— Я почти готов начать работу над новой идеей. Кое-что другое на этот раз. Документальный фильм.
В глазах жены мелькнул проблеск интереса.
— Документальный фильм? Для кого?
— Пока ни для кого, — признался Мэтт. — Мне никто ничего не заказывал. Я собираюсь предложить сценарий кое-кому…
Искорка в глазах жены погасла.
«Как раз то, чего нам не хватает, — подумала Ракель. — Еще один непроданный сценарий».
— Это о моем отце, — продолжал Мэтт. — Моем биологическом отце.
Ракель зевнула. По правде сказать, она совсем забыла, что Гарри Дейли не настоящий отец Мэтта. Гарри женился на матери Мэтта, когда тот был совсем маленьким, а Клер — грудным младенцем.
— Недавно я узнал, что он был убит более десяти лет назад.
Если он ожидал, что это сообщение может шокировать или заинтересовать Ракель, его ждало разочарование.
— В этом городе, Мэтью, людей убивают каждый день. Кто захочет целый час сидеть перед телевизором, чтобы узнать подробности кончины твоего никому не известного отца?