– Не мог он просто так взять и исчезнуть, – проворчал Алекс. – Где-то же он прячется!
Ранее он попросил Сесилию Турссон проверить катер. Она пришла в его кабинет в тот момент, когда там была Фредрика. Женщины обменялись взглядами и молчаливым приветствием. Они не подруги, но пока в состоянии работать в одной упряжке. Алекс не желал разбирать их взаимоотношения: у него на столе два убийства, есть над чем поломать голову.
– В выходные Хокан Нильссон связался с председателем яхт-клуба по электронной почте, – сообщила Сесилия, – и попросил разрешения спустить свой катер на воду раньше других. Сказал, что собирается его продавать и хотел бы иметь возможность показать на плаву.
– Неужели он успел удрать за границу, а мы это прошляпили? – воскликнула Фредрика.
– Понятия не имею, – вздохнул Алекс. – С удовольствием ответил бы «нет», но по понятным причинам не могу.
– Председатель яхт-клуба был там в воскресенье, и тогда катер Хокана Нильссона еще стоял на берегу.
– Выходит, он спустил его на воду прямо сегодня! – Алекс присвистнул. – Немедленно позвоните в береговую охрану.
– Зачем? – удивилась Фредрика. – Мне кажется, куда более вероятно, что его катер остался на озере Меларен. Лучше позвонить на шлюз [7] – они наверняка обратили внимание на маленький катер, проходящий через них в такое раннее время года.
Алекс попросил Сесилию проверить это.
– Не понимаю я этого Хокана, – проговорил он, когда Сесилия ушла. – Он побывал у нас не менее трех раз и ни разу не дал никакой полезной информации, все приходилось тащить из него клещами. Во-первых, он переспал с Ребеккой. Во-вторых, это он распускал слухи, будто она торгует собой через Интернет.
– И в-третьих, ее профиль на том сайте создал именно он, – добавила Фредрика. – Хотя нет ничего странного в том, что он все это скрывал. Особенно если он замешан в убийстве.
– И тут мы увязаем по уши. Потому что не считаем его убийцей, способным расчленить свою жертву бензопилой.
Фредрика уселась. Ее босс выглядел явно бодрее, чем прежде.
– Так что ты думаешь обо всем этом? – Алекс откинулся на стуле, устремив взгляд в потолок.
– Думаю, он что-то скрывает.
– Почему мы не видим убийцу, а только Хокана? – Алекс выпрямился. – Он появляется снова и снова, как чертик из коробочки, – стоит нам решить, что он неинтересен и его пора сбросить со счетов.
– А его алиби? – Фредрика положила ногу на ногу.
– Непоколебимо.
Из открытого окна потянуло холодом. Алекс поднялся и закрыл его, потом снова уселся, упершись локтями в крышку стола.
– Кстати, что ты нашла среди имущества Ребекки Тролле в гараже? Что-нибудь интересное?
Фредрика почувствовала, как все в ней замерло.
«Имя Спенсера. Я нашла там имя отца своего ребенка».
– Кое-что. Нашла ее дипломную работу. Вернее, наброски к ней. И кучу материалов о Теа Альдрин. Похоже, свидетели правы: она тратила на свой диплом очень много времени и сил.
– Но имеет ли все это отношение к убийству?
– На этот вопрос я пока не готова ответить, – вздохнула Фредрика. – Однако я обнаружила связь с Морганом Аксбергером – главой концерна.
– И что?
– Морган Аксбергер общался с Теа Альдрин. Они были членами одного и того же киноклуба «Ангелы-хранители».
– Ах ты черт!
Фредрика согласно кивнула.
– Имя Аксбергера – одно из первых, на которое натыкаешься, едва начав изучать прошлое Теа Альдрин. Вполне вероятно, что Ребекка встречалась с ним, а нам об этом неизвестно.
– Морган Аксбергер – миллиардер, и ему все семьдесят. – Взгляд Алекса выражал сомнение. – Каким образом он может представлять интерес в таком расследовании?
Фредрика посмотрела в пол, потом в окно. У нее в голове звенело последнее слово из записей Ребекки Тролле.
Снафф!
– Ты сам сказал, что мы не можем отбрасывать ни одну версию. Морган Аксбергер – один из немногих, тесно связанных с Теа Альдрин, а у Ребекки был выход на него через Вальтера Лунда. Не думаю, чтобы он был замешан в этом деле, но он может представлять интерес по другим причинам. Пусть он один из ведущих предпринимателей Швеции, я считаю, мы должны допросить его ради сбора информации. Даже если он не общался с Ребеккой, он, вероятно, поможет нам разгадать загадку Теа Альдрин.
Алекс сомневался, это было очевидно.
– Пожалуйста, не считай, что я струсил, – проговорил он. – Однако мы должны расставлять при оритеты.
– Согласна. И я вовсе не считаю, что это важнейшая версия на сегодняшний день. Зато Вальтер Лунд заслуживает того, чтобы присмотреться к нему повнимательнее.
У Алекса был такой вид, словно он вот-вот рассмеется. Легко себе представить, что начнется в СМИ, если они вызовут на допрос и Вальтера Лунда, и Моргана Аксбергера.
– Я лишь излагаю некоторые факты, к которым мы должны как-то относиться, – сухо проговорила Фредрика.
И она рассказала, что узнала от Эллен: как Вальтер Лунд возил с собой Ребекку в Копенгаген.
– Об этом следует поговорить с Дианой Тролле. – Алекс поднял ладонь. – Она наверняка помнит, ездила ли ее дочь на выходные со своим куратором.
– Ты хочешь, чтобы я ей позвонила?
Алекс закашлялся и уставился на крышку своего стола:
– Нет, я позвоню сам.
Он опять поднял глаза. Она видела, что ее слова заставили его серьезно задуматься. Фредрика надеялась, что дальше расспрашивать он не будет, но напрасно.
– Кто еще состоял в этом киноклубе?
«Мой Спенсер…»
– Больше никаких знакомых имен. Но я буду изучать этот вопрос дальше, параллельно с другими делами. – Она посмотрела на Алекса. – А вы с Петером? Нашли что-нибудь новое?
Алекс молчал так долго, что, казалось, она не дождется ответа.
– Нет, ничего, – ответил он наконец.
У нее возникло чувство, что он тоже солгал.
37
Решение было принято прежде, чем Алекс додумал мысль до конца. Он позвонит Диане Тролле, а дальше видно будет, в какую сторону повернется разговор.
– Нам нужно поговорить об одном деле, – сказал он.
– Это касается Ребекки?
А разве есть что-то, что не касается Ребекки? Алекс удивился: неужели она могла подумать, будто он звонит ей по какому-то другому поводу?
– Да, и людей, которые, по нашим сведениям, находились в ее окружении перед тем, как она пропала.
Иногда он сам спрашивал себя, почему предпочитал именно эту формулировку. Он всегда говорил: «перед тем, как она пропала», а не «перед тем, как ее убили». Потому что в ней было больше правды? Судмедэксперт не мог сказать, сколько она прожила после того, как ее видели в последний раз. Возможно, убийца умертвил ее на месте. Но он с таким же успехом мог несколько дней держать ее взаперти. Или несколько недель. Этого они не могли установить. И если сам убийца не расскажет, они так никогда и не узнают всей правды.