— А как вы сами думаете?

— Думаю, в один прекрасный день я лишу себя жизни.

— Вы думали о последствиях такого шага для вашего сына? Бруно, кажется?

— Да, Бруно. Иногда у меня возникает желание отправить письмо Рою, рассказать в нем всю правду, написать, что, когда он получит его, я уже буду мертва. Ему всегда хотелось иметь детей. Он мог бы приехать сюда и забрать Бруно в Англию.

Она говорила еще несколько минут. Наконец доктор Эберштарк бросил взгляд на часы на стене.

— Нам придется на этом остановиться, — сказал он. — Увидимся в четверг. Вас этот день устраивает?

Выйдя из кабинета доктора Эберштарка на улицу, Сэнди пошла по тротуару вдоль Виденмайерштрассе — улицы с четырехполосным движением. Потом застыла и в раздумье остановила взгляд на широком травянистом берегу Изара по ту сторону оживленной улицы.

Она думала о только что закончившемся сеансе. Сколько было таких сеансов? Иногда она уходила от Эберштарка в хорошем настроении, бодрой и сильной, иногда, как сейчас, в смятении большем, чем обычно.

Перед ней с шумом проносились машины, а Сэнди думала о том, что, может быть, пришло наконец время рассказать Рою о Бруно. Об их сыне.

Это наверняка испортит ему блаженство медового месяца. Интересно, как воспримет такое известие эта его красотка блондинка?

Как он сам его воспримет?

Идея у нее уже была. Рой очень добрый в душе человек.

Добрый и ответственный.

Он возьмет на себя ответственность, ведь выбора у него просто не будет. Но насколько на самом деле он любит эту свою куколку? Когда онижили вместе, он постоянно уверял ее, Сэнди, что не мог бы жить без нее. Однако ж, похоже, живет и неплохо себя чувствует.

Ей вдруг захотелось прогуляться по берегу Изара, пройтись до Английского сада. Прогулка будет ей на пользу, поможет немного прочистить голову.

Эту чертову несчастную голову.

На мгновение она мысленно перенеслась в Брайтон, в Англию, где машины идут по другой стороне дороги. Она посмотрела направо и увидела, что дорога пуста. Сэнди ступила с тротуара и тут же услышала резкий гудок клаксона, а потом и визг тормозов на сухом асфальтобетоне.

Кремовое такси-«мерседес» ударило ее в бок.

119

Понедельник, 11 ноября

Еще один День сурка, подумал Рой Грейс, стоя в носках и складывая на лоток туфли, пиджак, мобильный, лэптоп, часы и ремень. Точно то же самое он делал неделю назад, час в час и, может быть, даже минута в минуту.

Он проследовал за Клио через рамку металлодетектора, который, к счастью, не пискнул ни на ней, ни на нем. Грейс снова надел туфли. Волнение нарастало. Ему снова удалось припрятать от нее билеты и сохранить в тайне, что они летят бизнес-классом.

Пожалуй, сейчас волнения было больше, чем неделю назад. Оно подогревалось твердой уверенностью, что теперь их ничто не остановит.

И тут зазвонил телефон.

Он посмотрел на Клио, и она усмехнулась.

Грейс взял сотовый с серого лотка и посмотрел на дисплей. «Номер не определен» почти наверняка означало, что звонят с работы.

— Не буду отвечать!

— Ответишь, — усмехнулась она и поцеловала его.

— Нет, не отвечу! — Он дал отбой.

Через несколько секунд телефон зазвонил снова. Что делать? Звонить мог кто угодно и по какой угодно причине. Но на этот раз ему и вправду было все равно. Какая бы проблема ни возникла — если это проблема, — на ближайшие дни она — не его.

— Рой Грейс.

— Вот видишь! — возликовала Клио.

Он ухмыльнулся и послал ей воздушный поцелуй.

— Ты где, старичок? В гондоле под Риальто?

— Очень смешно. Хочешь, чтобы я купил тебе корнетто?

— Хотя бы одно!

— Послушай, я только что прошел контроль в Гатуике. Можно перезвонить позже?

— Можно, но я не хочу тревожить тебя в медовый месяц.

— Только что потревожил. Что случилось?

— Кое-что есть. Брайс Лорен сейчас в тюрьме Льюис по обвинению в убийстве, так? Значит, никакого залога, и он пробудет там до конца суда. Так вот он все равно пытается ее достать. Она позвонила мне недавно, очень расстроенная. Получила имейл с рисунком — похоже, от Лорена.

— По-моему, в Льюисе у заключенных доступа к электронной почте нет? — Грейс жестом извинился перед Клио. — И что за рисунок?

— Она в перекрестье прицела, с повязкой на глазу и в окружении пламени. И такая вот подпись: «Королеве ветра. Радуйся последним дням на земле».

— Вэн Моррисон.

— Вэн Моррисон?

— Песня.

— Радуйся последним дням на земле?

— Нет! Королева ветра! Queen of the Slipstream! Я думал, ты свою музыку знаешь.

— Ну да, знаю, но только не этот ваш треш белого человека.

Грейс с ухмылкой взял с досмотрового лотка ремень и, держа телефон у уха, начал продевать его в пояс брюк.

— Ладно, расскажи мне еще о рисунке.

— Я поговорил с заместителем начальника тюрьмы Аланом Сеттерингтоном. Он допускает возможность посылки имейла из тюрьмы, хотя там и действует запрет на Интернет. Или же у Лорена есть сообщник. Но я вот и подумал, что тебе стоит узнать и кое-что еще. По словам Сеттерингтона, один заключенный рассказал ему сегодня утром, что Лорен ищет киллера и хочет заказать Рэд. За положительный результат обещает пятьдесят штук.

— Нашел желающего?

— Похоже, что пока еще нет. Тот, к кому он обращался, и дал информацию Сеттерингтону.

— Ты сам что об этом думаешь?

— Если найдем те самые пятьдесят штук, то, считай, и планы Лорена расстроим.

— Вот и я то же самое подумал, — согласился Грейс. — Так что мы идем в ногу. Хорошо бы, если бы Сеттерингтон организовал прослушку Лорена. Нам надо знать каждое его слово. Поправка, тебенадо знать.

— Что-то ты, босс, не очень разволновался, — заметил Гленн Брэнсон.

— А зачем волноваться, когда начальником ты, а я в тебя верю! Удачной недели! До следующего понедельника.

— Да, но… погоди, старичок…

Рой Грейс дал отбой. Потом, подумав, и вообще выключил телефон. Двадцать лет он работал не покладая рук ради безопасности Брайтона и Хоува, да и всего Суссекса. Как-нибудь недельку справятся без него.

— Никогда не видела, чтобы ты так делал, — широко улыбнулась Клио.

— Я и медовый месяц с тобой не проводил. — Он обнял ее одной рукой. — И не намерен впустую терять даже секунду.