– Ты остаешься здесь и будешь ждать нас столько, сколько нужно. Понял?
– Конечно. Дмитрий Иванович сказал мне, что машина целый день будет в вашем распоряжении.
После того как он закрыл за нами дверь джипа, Диана спросила, беря меня за руку:
– Ну что, Женя, вперед, и пусть все мужики сойдут с ума от нашей красоты!
– Вперед! – решительно сказала я, и мы шагнули на выложенный красивой плиткой тротуар.
Сказать, что я устала ждать Диану, значит – не сказать ничего. Поначалу мне было не скучно: пока Диане делали массажи, пилинг и т. д., я смотрела журналы и разглядывала посетителей, пытаясь понять о них что-то по их одежде, аксессуарам и просто жестам. В психологии таким практическим занятиям отводится много времени, так как человек, думая, что за ним не следят, начинает вести себя естественно, не прячась за всевозможными масками. Но когда прошло четыре часа и мое хорошее настроение уже начинало съедать утомительное ожидание, из какого-то кабинета вышла благоухающая Диана, вся светясь, улыбаясь. Она помахала мне рукой издали, а подойдя, стала крутиться передо мной, никого не стесняясь и спрашивая при этом:
– Ну, как, оцени, Женя! Тебе нравится?
Со стороны могло показаться, что Диана впервые в жизни посетила салон красоты, хотя, конечно, это было не так. Просто ее хорошее настроение поднялось еще больше, и она, забыв обо всех своих проблемах, почувствовала себя счастливой. Ее настроение передалось и мне, готовые уже пропасть утренняя бодрость и желание жить полной жизнью загорелись во мне с новой силой, и я, искренне радуясь и за Диану, и тому, что все уже кончилось, сказала и повторила:
– Классно! Нет, ну правда классно!
Когда мы с ней вышли из салона и подошли к джипу, Венцеслав ожидал нас у пассажирской двери. Увидев Диану, он застыл как вкопанный, и даже когда мы приблизились вплотную к нему, шофер продолжал смотреть на нее во все глаза. Конечно, этот момент еще сильнее подстегнул Диану, и она, повернувшись ко мне, сказала:
– Смотри, Женя, а вот и первый обезумевший от нашей красоты. – Потом, громко засмеявшись, она привела парня в чувство: – Поехали, пан Венцеслав! Вперед!
Очнувшийся шофер, извиняясь, быстро открыл перед нами двери.
Проехав несколько кварталов, мы оказались перед огромным рекламным щитом, который приглашал всех желающих посетить гипермаркет «Метро», конечно, при наличии у них специальной карточки покупателя. У Дианы такая карточка была, так как их раздавали в первую очередь всем богатым и уважаемым людям города. Пройдя через турникет, мы оказались в огромном холле, выполненном в современном стиле модерн и украшенном всевозможными яркими цветами и изящными стройными деревьями. Эскалатор, бегущий наверх непрерывной лентой, как бы приглашал всех посетителей подняться и посмотреть, что скрывается на верхних этажах. Здесь можно было найти буквально все – от пуговицы до бриллиантового колье. Отделов было столько, что, останься мы здесь до конца дня, не успели бы обойти и половины, поэтому я предложила Диане сразу отправиться туда, где она хотела посмотреть новые поступления. Она охотно согласилась, видимо, тоже, как и я, притомилась в салоне. В течение часа мы ходили по отделам, где она что-то примеряла, что-то покупала, что-то просто смотрела. Когда мы, нагруженные ворохом разноцветных пакетов, вышли из «Метро» и подошли к стоянке, где нас дожидался Венцеслав, я обратила внимание на группу подростков, катавшихся на роликах позади нашего джипа. Выполняя разные прыжки и повороты, они привлекали к себе внимание, но наш шофер спокойно сидел в машине, не обращая на них никакого внимания. Увидев нас, идущих с пакетами в руках, он выскочил из джипа и, открыв багажник, стал помогать укладывать туда наши покупки. Я, глядя на роллеров, спросила у Венцеслава:
– Ты выходил из машины?
– Нет, – как-то неуверенно сказал он, посмотрев на Диану.
– Ни в туалет, ни за хот-догами? – еще раз уточнила я, посмотрев ему прямо в глаза.
– Да нет же, говорю вам! Я все время был здесь.
Мы сели в машину и тронулись с места. Меня не покидало чувство приближающейся опасности, и я пыталась проанализировать, откуда бы она могла исходить. Предчувствие, выработанное годами, никогда меня не подводило, и поэтому я лихорадочно прокручивала все варианты, вспоминая последние события, произошедшие с нами за время поездки. Вроде бы не было ничего особенного, кроме подозрительных роллеров на парковке, но если шофер никуда не отлучался, то это всего лишь навсего подозрения. Нет. Это не то. Здесь что-то другое… Но что? Я никак не могла понять.
Тем временем, кроме меня, никто и не собирался загружать себя тревожными мыслями по поводу какой-то возможной опасности. Диана смотрела в окно, и на ее губах блуждала улыбка человека, предвкушавшего радостный момент примерки новых вещей. Венцеслав, включив музыку и выставив руку в открытое окно, глядел на дорогу. Изучив их спокойные лица, я стала немного успокаиваться, сосредоточившись на дороге. Когда мы выехали из города, трасса оказалась пустой, и только где-то впереди маячил прицеп груженого «КамАЗа». Венцеслав, обрадованный тем, что у него опять появился шанс продемонстрировать нам свое лихачество, прибавил газу, и наш джип за считаные секунды набрал скорость. Я машинально посмотрела на спидометр. Стрелка постепенно приближалась к отметке 160 километров.
– Не гони, – сказала я шоферу, – мы никуда не торопимся.
Он посмотрел в зеркало на Диану и, увидев, что она не обращает внимания на скорость, как бы отмахнувшись от меня, сказал:
– Да ладно вам, трасса пустая, машина в порядке, только вчера гоняли ее на СТО к Завадскому, да и за рулем я не первый год, что плестись-то как черепахи?
Я увидела, как стремительно приближается к нам прицеп «КамАЗа», вновь стало нарастать мое чувство опасности. Я повернулась к Венцеславу и крикнула на него со злостью в голосе:
– Га-аз сба-авь, я сказала!
Он не ожидал такой реакции и, посмотрев на меня с явным удивлением, ответил:
– Ну, хорошо, хорошо. Зачем так кричать?
Следующие события происходили очень быстро: время превратилось в стремительные мгновения, когда человек ничего не может сообразить и делает все автоматически, повинуясь только инстинкту самосохранения.
Отпустив педаль газа, шофер попытался нажать на тормоз, но педаль провалилась в пол, а машина по-прежнему неслась навстречу ехавшему впереди прицепу. Растерявшийся Венцеслав посмотрел на меня испуганным взглядом и, ничего не соображая, почти выпустил руль. Еще не поняв толком, что произошло, я сообразила: если не остановить несущийся джип, мы все через минуту окажемся в багажнике собственной машины, смятые в лепешку, откуда нас потом по кускам извлекут спасатели. Шансов остаться в живых не было ни у кого. Груженный плитами «КамАЗ» впереди выглядел как бетонная стена, врезавшись в нее, мы бы превратились в трупы. Скорость была такая, что нам бы не помогли никакие подушки безопасности, у нас имелся только один способ попытаться остаться в живых – это съехать с трассы, уведя машину от столкновения.