До встречи с Герасимовичем оставалось немного времени, но коротать его в кафе уже не было желания. Проблема, куда податься, решилась сама собой. Позвонил Порошин.
— У нас, похоже, проблемы, — сообщил он.
— То есть?
— Мальвина вернулась от Зерновой. Давайте ко мне, сами все увидите.
За десять минут мы буквально долетели до Порошина. Медлительный дежурный на проходной испытывал наше терпение, выписывая пропуска. Когда мы вошли в кабинет Владимира, наткнулись на перепуганную Зернову. Она была в куртке, явно не по размеру. Под курткой больничная сорочка, на ногах резиновые шлепанцы. Нельзя сказать, что наше появление обрадовало Раису, напротив, еще больше напугало.
— А они что здесь делают? — Она бросила испуганный взгляд на Порошина.
— Они тоже в деле, — сказал он.
— Что у вас за проблемы? — Я без приглашения устроилась на стуле перед Зерновой.
— Пришлось экстренно бежать, — сообщила Мальвина. Она, раскрасневшаяся и взволнованная, сидела на диване и грела руки о чашку с горячим чаем.
— Давайте по порядку, — попросила я. — Что произошло в больнице?
Рассказ двух женщин, Зерновой, которая боялась уже всех вокруг и шарахалась от каждого звука, и Мальвины, которая впервые за свою короткую юридическую практику попала в заварушку и с успехом из нее вырвалась, звучал весьма несвязно и был переполнен ненужными подробностями. Как бы там ни было, с помощью Порошина мы выстроили картину произошедшего в больнице.
Когда Мальвина пришла в больницу, чтобы поговорить с Зерновой, она наткнулась на каких-то неприятных типов, и ее профессиональное чутье подсказало — надо быть начеку. Вдобавок дежурная медсестра сообщила, что накануне кто-то звонил и интересовался, не поступала ли в больницу женщина с переломом руки, фамилии ее звонивший не знал, но описание внешности неизвестной очень походило на Зернову.
— Дежурная и сообщила, что женщина с такой травмой, подходящая по описанию, лежит у них в отделении, — доложила Ларина.
— Люди Кутепова! — предположила я.
— Наверняка. Они искали ее, не зная ни имени, ни фамилии, опираясь на единственный факт — перелом руки.
Мальвина успела опередить подозрительных мужчин и спряталась вместе с Зерновой в туалете. Далее следовал подробный рассказ, как девушки дрожали от страха, наблюдая через узкую дверную щель, как мужчины крутятся у палаты Зерновой и расспрашивают других пациентов о чем-то.
— А почему вы не вызвали подмогу? Достаточно было позвонить Владимиру Сергеевичу, и к вам бы выехал наряд милиции, — сказала я.
— Это мне и в голову не пришло! — Мальвина была раздосадована своей несообразительностью.
Зато в голову изобретательной Лариной пришла другая идея, побег по пожарной лестнице. В итоге полуголая Зернова с загипсованной рукой и Мальвина, пожертвовавшая свою куртку Раисе, бежали из больницы.
— Вас заметили, когда вы сбегали из больницы?
— Кажется, да, — кивнула Мальвина и сделала глоток горячего чая.
— А у вас есть новости? — поинтересовался Порошин, глядя на нас с Мордакиной.
— Вот. — Я достала из сумочки снимок виртуозного бойца, сделанный в казино. — Раиса, посмотрите, пожалуйста, этот человек приходил в вашу квартиру? — Я протянула фотографию Зерновой. Она даже не стала брать ее в руки, только мельком взглянула на лицо мужчины и растерянно замотала головой.
— Не знаю, не помню.
— Но вы возьмите снимок, посмотрите внимательно, — предложила я.
— Нет, нет, этого человека я не узнаю, это плохая фотография, на ней не видно глаз. А я запомнила именно глаза, они были такие большие, черные и как будто стеклянные.
— Можно мне посмотреть? — Порошин взял фотографию, долго рассматривал незнакомца, а потом поинтересовался: — Откуда это у тебя?
— Не важно, — отмахнулась я. — Важно узнать, кто этот человек.
— Какой-нибудь прихвостень Кутепова, — подала голос Мальвина.
— Да что вы паритесь, — не сдержалась Мордакина, — возьмите и покажите эту фотографию Льву Петровичу. Если он знаком с этим человеком, сам все расскажет.
— Ага, если сочтет нужным, — усмехнулся Порошин. — К Кутепову нельзя идти неподготовленными. Хотя у нас есть козырная карта, Раиса. — После этих слов все присутствующие обратили взор на Зернову, она даже поежилась от такого повышенного внимания. — Но Рая отказывается писать заявление.
— Почему? — Светлана осуждающе посмотрела на подругу.
— Я не самоубийца, — тихо сказала Зернова. — Он меня за такие вещи в порошок сотрет.
— Но если ты уверена, что это Кутепов преследует тебя…
— Я уже ни в чем не уверена. И писать заявление не стану. — Она была категорична и, похоже, менять своего решения не собиралась.
Я посмотрела на часы, приближалось время встречи с Герасимовичем. Прежде чем уйти, я отвела Порошина в сторону и поинтересовалась:
— Володя, ты сделал то, о чем я тебя просила? Я имею в виду списки сотрудников компании Кутепова.
— Да, сделал. Запросили налоговую, — он полез в нижний выдвижной ящик своего рабочего стола, — тут все. И охранники, и актеры, и работники сцены. Что ты задумала, Охотникова? Мне показалось или ты действительно куда-то спешишь?
— Тебе не показалось, — сказала я, листая списки. — У меня назначена встреча с одним человеком. Я очень надеюсь, что он сможет назвать имя этого парня с фотографии. Если так, то мне не помешало бы знать поименно людей, работающих на Кутепова. Не исключено, что это один из его верноподданных.
— Ну давай, изучай.
— А почему так мало? У него одних охранников десятка два.
— Чем богаты… — развел руками Порошин.
— И фамилии-то какие, будто их специально придумали. Звукорежиссер Уткин, осветитель Кабанов, второй режиссер Медведев. Смотри-ка, сразу три Лебедевых. Что это за зоопарк такой? О, а вот музыкальные фамилии пошли. Барабанов, Трубач, Скрипкин. С ума сойти!
— Может, он по фамилиям набирает людей на работу.
— А вот это уже интересно, — усмехнулась я, указывая на одну из фамилий. Порошин немедленно прильнул ко мне и прочитал вслух:
— Кутепова Нина Захаровна, генеральный директор студии авторского кино «Кутепов и K°». Ну и что тебя удивляет?
— Знаешь, что у них делает этот генеральный директор? Унитазы драит в туалете.
— Да ладно, с чего ты взяла?
— Не забывай, я там была. И с этой Захаровной общалась. Правда, не знала, что она родственница Кутепова.
— В наше время все бывает, этим уже никого не удивишь, — со знанием дела сказал Порошин. — Ну что, изучила списки? Всех запомнила?
— Ой, Светлана, — я обнаружила еще одну забавную фамилию, — а у вашего Павлуши фамилия случайно не Никчемный?