— Женя, это ты? — произнес он, не сразу узнав меня. — Я приготовил тебе сюрприз. — Сжимая нож, он шагнул ко мне, огромный, немного сутулящийся, с неизменной бессмысленной улыбкой.
— Стой, скотина, ни с места! — заорала я не своим голосом, выхватив револьвер. — Что ты с ней сделал? — Следующее событие едва не свело меня с ума. Из коридора за спиной Александра выскочила тетя Мила с мокрыми волосами, завернутая в полотенце.
— Что происходит в моем доме?! — закричала она на нас сердито. Александр обернулся к ней. Тетя взвизгнула, затем, придя в себя, вырвала тесак из рук Александра и помчалась на кухню. Через секунду из кухни донесся ее вопль: — Господи, какой ужас! Что ты наделал, засранец!
— Я хотел сделать бутерброды с джемом, — виновато пробасил Александр.
— Так, значит, чтобы сделать бутерброды, нужно было размазывать джем по всей кухне?!
— Банка не открывалась, — оправдывался Александр, краснея. — Я нечаянно! Простите меня!
— Сейчас я переоденусь — и ты идешь умываться, а потом будем убираться на кухне, — сердито сказала тетя Мила. — А ты, Женя, почему сидишь на грязном полу в коридоре?
— Ноги что-то устали, — хрипло сказала я, сообразив, что действительно сижу на полу, а по щекам катятся слезы.
Сердито смахнув ползущую, словно улитка, каплю со щеки, я встала, спрятала в кобуру револьвер и прошла в свою комнату собирать вещи. Надо было перевезти Александра из квартиры тети Милы, и чем быстрее, тем лучше. Не важно, псих он или его подставляли. В любом случае в его присутствии тетя подвергалась смертельной опасности. Подозреваемых у меня не осталось. Все расследование придется начинать заново, проверять связи семьи, анализировать. Есть резон даже проверить версию с бразильским наследником, сыном Всеволода. Когда я задумалась о детях, меня вдруг осенило. Что, если у Всеволода был врожденный порок репродуктивной системы, обусловленный генетическими отклонениями, как и у Глеба? Ведь они братья! Тогда и его бразильского отпрыска искать не будет смысла. Достаточно проверить медицинскую карточку Всеволода. Возможно, он также проходил какие-нибудь медицинские обследования. Примерно через полчаса я набрала номер телефона приемного покоя третьей городской больницы.
— Вам не привозили Агееву Алису Юрьевну с огнестрельным ранением в грудь? — спросила я и, предупреждая вопрос дежурной, пояснила: — Я ее дочь, мне сообщили из милиции, что в нее стреляли. — Мой голос при этом дрожал и срывался, а в конце я просто разревелась, имитируя истерику.
— Да успокойтесь, с ней все в порядке, она в реанимации. Рана опасная, но не смертельная, — заговорила дежурная, успокаивая меня. — Конечно, пока разминировали дверь, потратили много времени, но сейчас, после операции, все показатели в норме. Ваша мама поправится.
— Вы сказали — «разминировали дверь»? — переспросила я.
— Да, врач из «Скорой» рассказал, что на двери стояла растяжка, — счастливым голосом сообщила мне дежурная, — знаете, это граната с веревочкой…
— Знаю, — перебила я ее. Надо было отдать должное ловкости киллера. Навесить за несколько секунд растяжку не каждый сумеет! Я понимала, что сегодня утром была на волосок от смерти. Ведь если б не тетин звонок, я бы сама открыла дверь и была бы расстреляна, и клиентка, безусловно, была бы сейчас мертва.
— Ой, тут с вами хочет поговорить следователь, — взволнованно сказала дежурная.
Я молча отключила сотовый.
— Тетя, ты зачем мне звонила? — крикнула я ей через дверь в ванную.
— Мне показалось, что ты в опасности! — крикнула она в ответ. — Я испугалась и позвонила. Потом деньги на сотовом кончились. — Закончив омовение Александра, тетя высказала мнение, что надо бы постирать ему одежду.
— Не надо, мы сейчас уезжаем, — сказала я, не давая ей стянуть с подопечного майку.
— Что ж, он так и будет ходить?! — воскликнула тетя Мила возмущенно.
— Нет, у него дома есть служанка, она все постирает, — заверила я и потащила Александра в свою комнату. — Пойдем, Саша, есть разговор.
— Женя, не наказывай меня, я больше не буду, — заныл он, подозревая, что я готовлю над ним жестокую расправу.
— Я хочу просто поговорить, — спокойно сказала я, усаживая его на кровать. — Садись, вот так. Теперь поговорим, и помни: ты должен отвечать честно.
— Хорошо, — сказал Александр, — я не буду врать. Я почти что совсем не вру. Врут плохие…
— Ясно, — перебила я его разглагольствования. — Расскажи подробно, что ты делал ночью. — Александр молчал. У меня начали сжиматься кулаки. Появилось желание схватить его за шиворот и вытрясти правду. Взяв себя в руки, я ласково сказала: — Саша, ну что ты молчишь?
— Я обещал хранить тайну до самой смерти, — объявил он хмуро.
— Ты обещал фее? — догадалась я. Александр не ответил, но было видно, что попала я точно.
— Саша, ты разве не знаешь, что обещания фее действуют только ночью? Днем все можно говорить, можешь спросить у волшебницы Милы, — я указала на тетю Милу, промелькнувшую в дверном проеме со шваброй в руках.
— Ну не знаю, я про это не слышал, — проворчал Александр.
— Фея просто забыла тебе об этом сказать, — сочиняла я дальше, — феи забывчивые, у них много дел. — Видя, что Александр колеблется, я добавила: — Твоя тетя Алиса в больнице. Если ты хочешь ее снова увидеть, то должен мне рассказать, что делал ночью.
— Ладно, — сдался Александр, — расскажу. Мне фея велела прийти ночью к своему дому. Я ходил, ходил. Почти заблудился, но все же нашел свой дом. Там у пожарников такая башенка, ее издалека видно. Фея обещала научить меня летать, но обманула.
— Что, она не появилась? — спросила я, удерживая улыбку на лице. — Ну как феи появляются — в облаке цветочной пыльцы или на облаке?
— Да нет, — махнул рукой Александр, — она приехала на такси, но летать не научила.
— Как на такси? — удивленно переспросила я. Появление сказочной феи у меня никак не вязалось с приездом на такси. На худой конец, карета, запряженная шестеркой лошадей, или у современных детей и феи продвинутые?
— Вот так, на такси, — повторил Александр. — Приехала. Я с ней поздоровался. Она достала волшебную коробочку и поводила по мне. Коробочка шипела вот тут, — он ткнул себя в грудь. — Тогда она сказала, что волшебный медальон помешает мне летать. Она сорвала его и выбросила.
«Ой, какая интересная фея», — подумала я, злясь, что не прислушивалась внимательно к фантазиям подопечного раньше.
— Потом мы пошли и просто гуляли. Фея сказала, что погода нелетная, поэтому летать сегодня мы не сможем. У нее с собой была волшебная сумка. Она доставала оттуда вещи, а я смотрел и угадывал, что это такое. Это было легко. Я же не дурачок.
— Что были за вещи? — уточнила я. — Ты их трогал руками, да?
— Да, трогал, — признался Александр. — Фен, такой же, каким мама волосы сушила, штука круглая, куда втыкают зубные щетки, мыльница для мыла, дверные ручки, и все.