Уинфилд долго сидела рядом, потом встала и подошла к окну. Она посмотрела на стоянку около больницы. Гарнет осталась ждать ее в машине, сгорбившись на переднем сиденье, уставившись в ветровое стекло. Доктора разрешили Чарли не более одного посетителя в палате одновременно.

Уинфилд подняла руку и помахала. Треугольное личико Гарнет под разметавшимися белыми волосами пробудилось к жизни. Она помахала в ответ. И без того меланхолический визит, подумала Уинфилд, в который она внесла дополнительную грустную ноту.

Вообще-то они и предполагали найти Чарли в таком состоянии. Гарнет предупредила ее еще утром, по дороге сюда, какую реакцию вызовут ее новости.

– В глубине души он до сих пор не может поверить, что за патологические личности его родственники, – сказала Гарнет.

– Это из-за транквилизаторов, которыми его пичкают, – буркнула Уинфилд. – Они оттягивают выздоровление.

– Что за транквилизаторы? В каком количестве?

– Слишком сильные, слишком много. Он совсем другой человек сейчас. Совершенной одурманенный.

Гарнет задумалась.

– Это происки Итало, – сказала она наконец.

– Чьи же еще?..

– Значит, мы должны увезти Чарли.

– Вы охрану видели? Вчера я насчитала двенадцать человек.

Гарнет довольно долго сидела молча.

– И тем не менее... – задумчиво произнесла она. Ее лицо воинственно заострилось, словно корабельный киль. Сейчас, ожидая встречи с Чарли, она все больше напоминала арктический ледокол, набирающий пар перед тем, как ринуться вперед на максимальной скорости.

Уинфилд отвернулась от окна.

– Сейчас я уйду и освобожу дорогу Гарнет. Она, слава Богу, не предавала всю великую расу Риччи.

Уинфилд подумала, что оказалась не готова к такой вспышке ярости со стороны Чарли. Могла ли она потребовать понимания от человека, подвергнувшегося долгим издевательствам, изоляции, угрозам? Могла ли даже она, его собственная дочь, предвидеть такой взрыв? Она постояла, ожидая хотя бы слова, которое бы разрядило напряжение между ними. Что за примитивные узы связывают Риччи, дающих сплоченный отпор любому наскоку со стороны? Неужели это смертельный грех – послать повестку в суд такому человеку, как ее кузен-убийца, сеющий смерть по всей Америке?

– Угу. Ты лучше иди, – пробормотал надтреснутым голосом Чарли. – Я сейчас не в лучшей форме для таких новостей. Мне бы поменьше всего этого...

Он открыл глаза и посмотрел на нее. При свете, льющемся из окна, цвет его глаз казался еще бледнее.

– Поменьше? Поменьше чего? – спросила Уинфилд.

– Необходимости сопротивляться. Давай, детка. Задай им жару. Положи на лопатки в следующем раунде.

Он болезненно улыбнулся. Уинфилд наклонилась, чмокнула его в лоб и пошла к двери.

– Извини, что вывалила это все на тебя, – сказала она. – Это было ошибкой с моей стороны. Извини, пожалуйста.

Он покачал головой, и даже это движение заметно причинило ему боль.

– Пришлось бы все равно сказать, раньше или позже. – Он приподнял руку и слабо махнул ею. – Бедная Уинфилд. Все родители – в больницах. Где ты найдешь время и силы, чтобы взяться за кузена Винса?

– Не беспокойся, – холодно произнесла она. – Я справлюсь.

На этот раз его губы раздвинулись в искренней улыбке. Это тоже причинило ему боль, и он облизал губы языком.

– Вот так Уинфилд, – сказал Чарли. – Ты у нас в семье – прирожденная убийца.

Странная нотка послышалась ей в его голосе, нотка гордости.

* * *

Бухта Лонг-Айленд-Саунд казалась серой, мрачной, скользкой даже на вид. Кохен сразу же увидел, что совсем недавно какие-то лодки привязывали к причалу около старого особняка. Но как определить, перевозили в них наркотики или нет?

Коммандор Хэкшмидт служил в береговой охране США со второй мировой войны и поэтому, наверное, выглядел постоянно настороженным, словно продирался через минное поле. Он скорчил гримасу, когда они остановились под чердачным окошком очень старого кирпичного дома на Троггс-Нек, и проворчал:

– Здесь дважды за последнюю неделю видели лодку. Она называлась «Харди-Гарди», или «Харли-Барли», или еще как-то в этом роде.

Кохен вздохнул.

– По Лонг-Айленду мотается полмиллиона лодок. Прикажете поискать среди них «Харди-Гарди»?

Он раздраженно отвернулся. Саггс просто саботировал работу, губил его карьеру, его дело против «Лютьен, Ван Курв и Арматрэйдинг». Когда газеты вопят о засилье наркобанд и требуют принятия мер, меры принимаются в основном для отвода глаз, чтобы успокоить общественность. Расследования тянутся годами и в конце концов увязают в стоячем болоте.

Сзади по-поросячьи фыркнул Хэкшмидт – не враждебно, скорее озабоченно.

– Я пришлю вам двоих своих ребят и катер. Постарайтесь этим обойтись.

Он сокрушенно махнул рукой и потопал к машине.

Кохен смотрел на прилив. Небольшая лужица уже подступила к его ногам. На гребне грязной пены всплыла пустая пачка от сигарет. Кохен грустно покачал головой. ФБР крепко задолжало ему.

К берегу приближалась моторная лодка с двумя парнями из береговой охраны. Кохен озадаченно наблюдал, как они высаживались на причал. Один выглядел лет на одиннадцать, второй, более зрелый – на двенадцать.

– Агент Кохен? – Они щелкнули каблуками. В ФБР военизированные приветствия были не в ходу. Как отвечать? Кохен решил воспользоваться самой открытой из улыбок Гэри Купера.

– Привет, ребята, – сказал он. – Коммандор говорил что-то о катере?

Старший показал на лодку, покачивавшуюся у причала, – обыкновенную открытую лодку с маленьким навесом. Даже издалека видно было, что большую часть пространства внутри занимают два длинных, мощных подвесных мотора.

– На вид вроде шустрая... – с сомнением протянул Кохен.

– Шустрая? – отозвался старший. – Утром я выжимал из нее сорок узлов! На этом берегу быстрее не найдете.

Кохен с удивлением почувствовал, что у него повышается настроение. Есть отряд и лошади, быстрее которых не сыскать в округе, – чего еще желать шерифу с горячей кровью?

– О'кей, – весело сказал он, – чего мы ждем? Вперед!

Глава 67

Уинфилд вышла на стоянку около больницы. Гарнет открыла для нее дверцу машины.

– Залезайте. Есть перемены?

– Вялый Сварливый. – Уинфилд задумалась на минуту. – Чуть не оторвал мне голову, когда я рассказала насчет Винса. Он сильно... упал духом. Ушел от борьбы. Я его еще таким не видела.

– Мне, наверное, не стоит рассказывать про интриги, которые плетутся против него в Товариществе?