– Проблема в том, что всегда кажется, будто на другой стороне лучше, – сказал он.

В ту ночь они остановились в мотеле с цветным телевизором в номере и кроватью, которая, если бросить четвертак в маленький механизм у изголовья, вибрировала так, словно внутри матраса бегала дюжина опоссумов. Бак набросал туда четвертаков и уснул прямо в одежде, храпя с открытым ртом. Сначала в телевизоре над статуей Свободы летали реактивные самолеты, реял флаг, потом экран стал ровного серого Цвета.

На следующее утро они встали пораньше и полетели домой, в Виргинию.

5

Одинокая голубая цапля следовала за «Вождем Похатаном» по вассатигскому каналу вдоль пустынной песчаной береговой линии Пинуксент-Хук. Потом, когда они прошли узкие места канала, элегантная птица, взмахнув большими крыльями, улетела, чтобы опуститься где-нибудь в низине, в зарослях меч-травы, сквозь которую тут и там проглядывают ярко-красные пятнышки лобелий. Было прекрасное зимнее утро 15 февраля, день рождения Вашингтона. Было так тепло, словно уже апрель или даже начало мая.

– Сказать тебе что-то? – прокричал капитан Пит сквозь равномерный гул двухцилиндрового двигателя. – Клал я на День президентов! [47]

Старик стоял у большого штурвала из красного дерева, с бутылкой домашнего пива в одной руке и тлеющей дешевой сигарой в другой, ловко управляя судном локтями.

– Я праздную день рождения генерала Вашингтона. У Лютера Кинга ведь есть отдельный праздник. Как они могли отменить день рождения генерала и поставить его в один ряд со старым Эйбом? Он же был отцом нашей страны, разве я не прав?

– Ты прав, – рассеянно ответил Дойл со своего места на носу.

– Ты должен иметь свое мнение по этому вопросу, сынок, – упорствовал капитан Пит. – Генерал был личным другом Дойлов, я говорю еще о том времени, до войны с Англией. Он однажды сказал, что устрицы, выловленные Дойлом, лучшие из тех, что он когда-либо пробовал.

Дойл рассеянно улыбнулся. Перед его глазами открывался широкий горизонт. Он глубоко вдыхал соленый воздух и удивлялся, как он мог так долго отсутствовать.

Отполированные металлические части «Вождя» блестели, как белое золото; вода у носа сменила цвет с зеленого на зелено-синий, пока они проходили через канал. Берег удалялся, как неприятное воспоминание. Дойл перешел на корму и достал из холодильника в кокпите пиво.

– Ты ловил рыбу в Испании? – Капитан Пит выпустил в сторону Дойла облако дыма, похожее на знак вопроса, которое быстро отнесло ветром за корму.

Дойл поправил солнечные очки.

– Только ту, что носит юбки, – ответил он.

Капитан Пит засмеялся.

– На что будем охотиться? – спросил Дойл.

На мгновение капитан Пит задумался, почесывая бороду.

– Слишком рано для пеламиды или тунца, – сказал он. – Ими питаются акулы мако, так что они отпадают. Скажем, на горбыля на глубине двадцать саженей. [48]

Он прибавил ходу, и «Вождь Похатан» поднял нос над волнами. Холодный сильный ветер растрепал волосы Дойла. Они пересекли Порпэс-Бэнкс и вспенили воду у Развалин – безымянных островков в открытом море, которые могли отличить друг от друга лишь рыбаки, выросшие в этих местах. Длинные зеленые полоски водорослей покачивались на волнах. В воздухе сильно пахло рыбой. В тайных подводных течениях согрелись и проголодались многочисленные косяки рыб. Все они, как одна, стремились в прибрежные воды, чтобы кормиться и метать икру. Капитан Пит заглушил двигатель, выбрался из-под капота и устроился на одном из раскладных стульев, чтобы посмотреть, как работает Дойл. Сувенирные медали на его фуражке ярко блестели на солнце.

– Как думаешь, вспомнишь, что нужно делать? – спросил он.

– Обо мне не беспокойся, – сказал Дойл. Он присел на корточки у ящика с инструментами и попытался воскресить в памяти забытые навыки.

Во время учебы в колледже он каждое лето проводил на «Вожде», подрабатывая в артели рыбаков, выходивших в эти места по два раза за день. Он неплохо в этом разбирался: знал, где есть глубокие норы, чувствовал рыбу и все, что ей нравилось. Он знал, на какие приманки лучше всего попадается кобия и дорадо, что скорее всего возьмет таутога и как против ветра бросить нарезанную рыбу в большой косяк.

– Мы глубоко тралим? – Он искоса посмотрел на капитана Пита.

Старик не ответил, лишь помял сигару в зубах. Это было что-то вроде проверки.

Дойл внимательно исследовал планшир.

– Где твой заглубитель? – спросил он.

– Я сделал ошибку – пару лет назад обменял хороший ручной агрегат на электрический, – сказал капитан Пит. – Его прислали в коробке с надписью «Сделано в Индонезии». Чертова штука не продержалась и трех месяцев, и я швырнул ее за борт. Ты думаешь, они там, в своей Индонезии, знают, как охотиться на горбыля в наших водах?

Дойл крепко задумался. Нет заглубителя. Что дальше?

– Ладно, – сказал он. – Делаем по старинке. Опускаем в воду привязанную приманку. Раскидываем чуть-чуть нарезанной рыбы, медленно дрейфуем с опущенным грузом и смотрим, что всплывет.

– Ну, ты не так уж отупел, – кивнул капитан Пит. Дойл выбрал из рундука два на вид крепких морских удилища и прикрепил к ним керамические катушки с намотанным шнуром. Он привязал к шнуру грузила, потом вытащил из морозилки приманку. Она была уже готова и нацеплена на тройники. Заледеневшие рыбьи глаза ничего не выражали. Трудности начались, когда он принялся привязывать приманку к шнуру. Он попытался сделать узел, но пальцы забыли движения. Он пробовал еще и еще раз, но неудачно. Тем временем приманка таяла на палубе, распространяя затхлый запах рыбы.

Капитан Пит скептически наблюдал за происходящим. Потом забрал удочки и наживку и, ворча, отпихнул Дойла. Тот встал, чувствуя себя тупым подростком, вернулся к морозилке и вытащил из пластикового контейнера новую порцию замороженной рыбы.

– Что с этой делать, капитан Пит? – спросил Дойл.

– Скатай шарики, – ответил старик. – Думаешь, справишься?

Дойл скатал восемь твердых шариков из полуразмороженной рыбы и мокрого белого песка, который специально для этого хранился в ведре. Он принес шарики на корму и сложил в аккуратную кучку на палубе. Капитан Пит подал ему его удочку с привязанной приманкой.

– Садись, сынок, – ухмыльнулся капитан Пит и указал на раскладной стул.

– Только не я, – сказал Дойл и прислонился к планширу.

Капитан Пит уселся на стул, и по сигналу они оба закинули удочки. Дойл смотрел, как медно-желтая нить исчезает в воде, и пытался отметить, когда она погрузится в воду примерно на шестьдесят футов. В конце концов он перестал раскручивать катушку только по знаку капитана. Они ждали. «Вождь Похатан» покачивался на воде. Дойл смотрел, как солнечный свет играет на хромированном каркасе наблюдательной вышки.