— Это не Мвтуци, — сказал Уилсон, когда его мысли прояснились. Он поднял голову, и бровей коснулся солнечный луч.

— Мне кажется, наш друг вернулся к нам, — сказал полковник Саба за спиной Уилсона.

— Вы правы, мистер Уилсон, — подтвердил Тулж, вокруг которого летала красно-зеленая стрекоза. — Это не Мвтуци, это Хеленга.

— Что случилось? Как мы здесь очутились?

— Вы ничего не помните? — спросил Тулж.

— Я помню, что эти сукины дети должны были содрать с меня кожу.

— Да, вы счастливчик, — сказал Тулж.

— А где иво?

— Кто его знает, с соплеменниками, наверное. — Тулж махнул веслом в сторону джунглей. — С таким же успехом можно спрашивать у птицы, куда она собралась.

— Так вы переродились? — спросил полковник Саба. — Помог знахарь?

— Не уверен. Я ничего не помню. Мы спаслись?

— Да. — Саба опустил весло и снова поднял, обрызгав Уилсона водой. — Можете не сомневаться, эта река — не фантазия, порожденная йоновпе. Она вполне реальна.

— Как это произошло?

— Обычно, — ответил Тулж. — Немного денег, пара блоков сигарет. Жизнь отдельно взятого человека здесь не дорого стоит.

— Но вы чуть не сорвали всю операцию, мистер Уилсон, — сказал Саба. — Вчера вечером вы никак не могли замолчать, пришлось завязать вам рот. А говорили вы напыщенно. Кто такой любознательный Джордж?

— Мой друг. Как вам удалось найти нас? — обратился Уилсон к Тулжу.

— Я сидел в Улунди. Какой-то иво принес известие о беде. Я отплыл вверх по реке два дня назад. Вы, мистер Уилсон, совершили глупость. Раскрыли свое прикрытие. Теперь мы не сможем использовать вас в качестве агента.

— Я не мог больше ждать, — возразил Уилсон. — Ни одной секунды.

— Неужели вы думали, что они вас пощадят?

— Я не знаю. Я вообще ни о чем не думал. Я просто пошел и сделал то, что нужно.

Тулж кивнул.

Прошло не менее двух часов, прежде чем Уилсон настолько окреп, чтобы смог помочь с греблей. Он сел на нос, а уставший полковник лег поспать. Физический труд пошел Уилсону на пользу. Мускулы рук и плеч размялись, солнце согрело спину. Но лишь тогда, когда сумерки окрасили воду в густой лавандовый цвет, Уилсон понял, в какую поразительную ситуацию угодил. Он перестал грести и огляделся. Полковник Саба дремал, опустив руку в воду и тихо похрапывая. Лица Тулжа, скрытого в тени джунглей, Уилсон не увидел.

— Вы вместе? — догадался Уилсон.

— Да, — улыбнулся Тулж.

— Он анду, вы бупу.

— Да, — повторил Тулж.

— Как же случилось, что вы не вцепились друг другу в глотку?

Тулж на минуту задумался.

— Прошлой ночью я увидел, что рядом с вами в грязной клетке лежат офицер анду и иво. И я сказал им: «Разве мы здесь все не братья?» И я взял их за руки и вывел на волю. Полковник Саба устал от войны и убийств, как и я. Он решил выйти из ПФА и вступить в партию, которую я с товарищами создаю. Я назову ее Партией объединения Бупанды, ПОБ. И однажды, когда с работорговлей будет покончено, мы положим конец безумной междоусобице. Бупу и анду возродят Бупанду в том виде, в котором она была при великом Секуху, когда в полях росли цветы, а на улицах Ригалы звучали музыка и песни. А у каждой двери стояла прекрасная женщина.

— Звучит заманчиво, — одобрил Уилсон.

Стемнело. Они пристали к берегу и спрятали плоскодонку в тростниках. Из предосторожности Тулж огонь разводить не стал. Они перекусили мясными консервами, окруженные шелестом деревьев, и улеглись спать. Уилсон не мог заснуть и смотрел во тьму, прислушиваясь к храпу полковника Саба и журчанию реки, которая текла неизвестно куда и откуда. Зашуршала тростниковая лежанка.

— Тулж, вы не спите? — спросил Уилсон. Тот что-то пробормотал в ответ.

— Куда, черт побери, мы направляемся?

— Вниз по Хеленге.

— А куда она течет?

Минуты две Тулж медлил с ответом.

— К морю. Рано или поздно все реки впадают в море.

— Тулж…

— Через три дня в дельте реки в условленном месте мы встретимся с моими друзьями. Они хотят узнать все, что вам известно о работорговцах. Вы им расскажете?

— Разумеется. А кто ваши друзья? Скажите сейчас, чтобы я знал, как держаться с ними.

— Нет. Пока неразумно давать вам дополнительную информацию. А вдруг нас поймают? Потерпите немного.

8

Они плыли еще три дня, ни разу не ступив на твердую почву. Река превратилась в огромную болотистую дельту Хеленги. Солнце едва пробивалось сквозь густую листву джунглей. В плотном воздухе носились тучи москитов; Уилсон вынужден был смазать цитрусовым репеллентом все участки своей кожи. На деревьях, наполовину погруженных в воду, лениво висели оранжевые обезьяны. Водяные змеи и мускусные крысы размером с шотландскую овчарку шныряли между чудовищными корнями баобабов.

Однажды Уилсон опустил руку в зеленую воду и вытащил облепленную пиявками. Он оторвал эти драгоценные создания от кожи и осторожно репатриировал на родину.

На четвертый день, рано утром, путешественники высадились на небольшом острове, изборожденном корнями мангровых деревьев. Посреди острова в брезентовой односкатной палатке они нашли продуктовые консервы и пластиковые канистры со свежей водой. Уилсон вымыл лицо и шею, снова наложил слой репеллента и открыл алюминиевую банку с надписью «Йоркширский пудинг», срок использования которого истекал 30.10.2037 года. Студенистая желтовато-коричневая масса оказалась съедобной, несмотря на устрашающий вид.

Когда Уилсон кончил есть, Тулж отвел его на западную оконечность островка и показал на просвет между деревьями:

— Это подходящее место для наблюдения. Мои друзья прибудут либо сегодня позднее, либо завтра утром.

— Уточните, что конкретно я должен наблюдать?

— Вы узнаете, когда увидите, — усмехнулся Тулж и отправился вздремнуть в палатке под противомоскитной сеткой.

Уилсон наблюдал за рекой несколько часов. Сколько именно, он не знал: его часы остановились еще на Четырех Саблях в сезон дождей. Прямо перед ним рукава реки соединялись в единый поток. Подул свежий ветерок со слегка солоноватым привкусом и заставил Уилсона вспомнить о море. Он на секунду отвернулся, услышал щелкающий звук, который шел со стороны деревьев, а когда вновь посмотрел на реку, оказалось, что она обрела корону из широких солнечных лучей, которые с трудом пробивались сквозь облака. Минуту спустя в светлой дымке Уилсон различил неподвижную точку. Расстояния в Африке обманчивы. Неожиданно для Уилсона точка превратилась в старую посудину бирюзового цвета. В трюме, словно в опере «Мадам Баттерфляй», стояли три коротко постриженных человека в безупречно белой офицерской форме. Позади троицы на лавке сидели полдюжины молодцов в парадных красно-синих кителях. На корме трепетал флаг военно-морских сил Великобритании.