— Очень хорошо. Позже я хочу узнать все, чему ты научился, все и… ты умеешь читать и писать?
— Да, господин, но по-английски — совсем немного.
— Хорошо. Ты можешь мне пригодиться. Если ты будешь исполнять все в точности и я останусь доволен, я пересмотрю твое дело. Если же ты подведешь меня, сколь бы незначителен ни был твой промах, ты-пожалеешь-что-совершил-его.
Он объяснил ему, что от него требовалось, приставил к нему учителей, и когда его охранники вчера доставили к нему Мисамото гладко выбритым, с волосами, уложенными как у самурая, и в одежде чиновника с двумя мечами, хотя это и были всего лишь рукоятки, торчавшие в пустых ножнах, он не узнал его.
— Хорошо. Пройдись, я хочу посмотреть.
Мисамото подчинился, и Ёси был поражен тем, как быстро этот человек освоил горделивую осанку воина, которую показал ему учитель, оставив подобающую ему смиренную и услужливую походку рыбака. Слишком быстро, подумал он, убежденный теперь, что Мисамото представлял из себя нечто большее, чем хотел показать.
— Ты ясно понимаешь, что от тебя требуется?
— Да, господин, клянусь, я не подведу вас, господин.
— Я знаю. Моя стража получила приказ убить тебя, если ты хоть на шаг отдалишься от меня, станешь вдруг неуклюжим или… несдержанным.
— Мы прервёмся на десять минут, — устало произнес сэр Уильям. — Переведи им, Иоганн.
— Они спрашивают, зачем? — Иоганн Фаврод, переводчик-швейцарец, зевнул. — Прошу прощения. Похоже, они считают, что обсудили все вопросы и так далее, и так далее, и теперь могут передать ваше послание и так далее, и так далее, и встретиться снова в Канагаве, получив ответ сверху и так далее, и так далее, примерно через шестьдесят дней, как было предложено ранее, и так далее, и так далее.
— Дайте мне ваш флот на один день, — пробормотал русский, — и я живо разберусь с этими паскудниками и со всей этой проблемой.
— Да уж, — согласился сэр Уильям и добавил на беглом русском: — Извините, мой дорогой граф, но мы прибыли сюда, чтобы решить проблему средствами дипломатии, предпочтительно. — Затем на английском: — Проводите их туда, где они могут подождать, Иоганн. Итак, джентльмены? — Он поднялся, деревянно поклонился и первым прошел в гостиную. Проходя мимо Филипа Тайрера, он бросил, не останавливаясь: — Побудьте с ними, держите глаза и уши открытыми.
Все посланники первым делом направились к высокому ночному горшку, стоявшему в углу приемной.
— Фу-у-уф, господи, — благодарно выдохнул сэр Уильям. — Я уже думал, мой чертов пузырь сейчас лопнет.
Вошёл Лун, за ним следовали слуги с подносами.
— Хейа, масса. Чай-йа, сам'вича! — Он презрительно ткнул большим пальцем в направлении другой комнаты. — Такой же малтышки давать, хейа?
— Клянусь Богом, тебе стоило бы говорить потише. Вдруг кто-нибудь из них говорит на пиджине.
Лун тупо уставился на него.
— Что масса говорить?
— А, ладно.
Лун вышел, умирая про себя от хохота.
— Итак, джентльмены, как и ожидалось, прогресс равен нулю.
Сератар раскуривал трубку, беспечно наслаждаясь замешательством сэра Уильяма. Андре Понсен сидел рядом с ним.
— Что вы предлагаете делать, сэр Уильям?
— А каков будет ваш совет?
— Это британская проблема и лишь отчасти французская. Если бы мне пришлось заниматься ею целиком, я бы уже разрешил её с обычной для французов стремительностью — в тот же день, когда она возникла.
— Но сначала, mein Herr, вам, разумеется, понадобился бы такой же прекрасный флот, — довольно резко произнес фон Хаймрих.
— Разумеется. В Европе их у нас довольно, как вам известно. И если бы политика императорской Франции была такова, что мы должны быть представлены здесь крупными силами, как наши английские союзники, мы имели бы у берегов Японии один-два своих флота.
— Да, следовательно… — Сэр Уильям устал. — Мне ясно, что ваш общий совет — держаться с ними жестко.
— Жестко и непоколебимо, — сказал граф Сергеев.
— Ja.
— Безусловно, — кивнул Сератар. — Я полагал, именно к этому решению вы уже и пришли, сэр Уильям.
Британский посланник пожевал бутерброд и допил свой чай.
— Хорошо. Тогда сейчас я объявлю сегодняшнюю встречу законченной, назначу повторную на завтра, на десять часов, с ультиматумом: аудиенция у сёгуна не позже чем через неделю, выдача убийц, выплата репарации или… С вашего общего одобрения, разумеется.
— У меня есть предложение, сэр Уильям, — сказал Сератар. — Принимая во внимание, что им, очевидно, сложно устроить эту встречу с сёгуном, почему не оставить её на потом, когда прибудут подкрепления и у нас появится действительный повод для встречи с ним. В конце концов, цель настоящей экспедиции — продемонстрировать нашу способность к исправлению зла, а не осуществлять политику империи, вашей или нашей.
— Разумно, — с неохотой признал пруссак.
Сэр Уильям задумался над причинами такого предложения, но не смог отыскать в нем ни изъянов, ни скрытых опасностей.
— Очень хорошо. Мы потребуем «скорейшей встречи» с сёгуном. Вы согласны?
Они кивнули.
— Извините меня, сэр Уильям, — вежливо вмешался Андре Понсен, — могу я предложить, чтобы о вашем решении им доложил я? Если вы возобновите встречу, а потом тут же её закроете, это может быть истолковано как известная потеря лица. Да?
— Весьма мудрое замечание, Андре, — кивнул Сератар. Для всех остальных Понсен был лишь средней руки торговцем, который обладал некоторым знанием японских обычаев, мог худо-бедно изъясняться на японском, являлся его личным другом и, время от времени, переводчиком. На самом же деле Андре Понсен был высокооплачиваемым шпионом, которого наняли с целью вскрывать и нейтрализовывать любые происки британцев, немцев и русских на Японских островах. — А, сэр Уильям?
— Да, — задумчиво произнес сэр Уильям. — Да, вы правы, Андре, благодарю вас, самому мне этого делать не стоит. Лун!
Дверь тут же отворилась.
— Хейа, масса?
— Приведи молодой масса Тайрер, быстро раз-раз! — Он повернулся к остальным. — Тайрер сделает это за меня. Раз уж это «британская проблема».
Вернувшись в зал для аудиенций, выходивший окнами на передний двор, Филип Тайрер приблизился к Иоганну со всем достоинством, на какое был способен. Чиновники бакуфу не обратили на него внимания и продолжали переговариваться. Ёси сидел чуть поодаль, Мисамото рядом с ним — из японцев хранили молчание только эти двое.
— Иоганн, сэр Уильям передает им своё почтение и объявляет, что сегодняшняя неудовлетворительная встреча откладывается. Они должны прибыть сюда снова завтра в десять часов утра, с тем, что, как он ожидает, явится удовлетворительным разрешением сего недопустимого инцидента, а именно: с убийцами, денежной компенсацией и гарантиями скорейшей встречи с сёгуном. Или пусть пеняют на себя.