— Я думал, он у меня в руках. Чтоб его черт побрал, безродное дерьмо собачье!
— Да. — Диана ликовала. — Ты сделал все прекрасно, Филлип! Теперь это только две сотни и ещё сотня через два месяца! Отлично! За два месяца может произойти все, что угодно. Может, эти грязные полицейские поймают их, и тогда не понадобится платить эту сотню! — Довольная, она достала салфетку и промокнула выступившие над верхней губой капли пота. Потом её улыбка погасла. — Так как насчет Шити Чжуна? Нам нужно идти, но тебе придется ждать.
— А-а, вот что я придумал! Бери Кевина, а я приеду позже. Там будет ещё полно места, когда бы я туда ни добрался. Я… я подожду, пока он позвонит.
— Замечательно! Какой ты умница! Мы должны получить нашу половинку монеты обратно. Ох, как хорошо! Возможно, наш джосс переменился и бум все же произойдет, как и предсказывал Старый Слепец Дун. Кевин так переживает за тебя, Филлип. Бедный мальчик так расстроен, что у тебя столько неприятностей. Он очень озабочен твоим здоровьем.
Она поспешила на выход, благодаря богов и зная, что вернется задолго до того, как Джона Чэня благополучно вернут. «Отлично, — думала она. — Кевин может надеть свой новый белый шелковый смокинг. Ему пора вести себя так, как того требует его новое положение».
— Кевин-н-н!
Дверь за ней закрылась. Филлип Чэнь вздохнул. Собравшись с силами, он подошел к серванту и налил себе виски. После того как Диана с Кевином уехали, он налил себе ещё. Без четверти девять телефон зазвонил снова.
— Благородный Дом Чэнь?
— Да… Да, Досточтимый Вервольф?
— Мы согласны. Но это должно быть сегодня!
Филлип Чэнь вздохнул.
— Очень хорошо. Но где…
— Ты можешь получить всю сумму?
— Да.
— Это будут стодолларовые купюры, как я и просил?
— Да. У меня есть сто тысяч, и я могу взять ещё сто у друга.
— Богатые у тебя друзья, — с подозрением произнес звонивший. — Просто мандарины.
— Он букмекер, — быстро вставил Филлип Чэнь, проклиная себя за то, что сболтнул лишнего. — Когда вы повесили трубку, я… я договорился. К счастью, сегодня один из его удачных вечеров.
— Хорошо. Слушай, ты возьмешь такси…
— О, но у меня есть машина и…
— Я знаю, что у тебя, ети его, есть машина, и знаю её номер, — грубо заявил звонивший. — Мы знаем про тебя все. Если попытаешься выдать нас полиции, никогда больше не увидишь сына и сам станешь следующим в нашем списке! Понял?
— Да… да, конечно, Досточтимый Вервольф, — примирительным тоном проговорил Филлип Чэнь. — Я должен взять такси — и куда?
— Треугольный садик в Коулун-Тун. Улица называется Эссекс-роуд. Там есть участок, обнесенный стеной, а в ней дыра. На тротуаре будет нарисована стрела, острием указывающая на эту дыру. Просунешь руку в дыру и получишь письмо. Прочитаешь, потом к тебе подойдут наши уличные бойцы и скажут: Тянь кун чжи бу [185] . Ты передашь им сумку.
— Ого! Разве так можно? Ведь я могу передать её не тому!
— Не передашь. Ты понял пароль и все остальное?
— Да… да.
— Сколько тебе нужно времени, чтобы добраться туда?
— Я могу поехать сейчас же. Я… я могу получить другую часть денег по пути, я могу поехать сейчас же.
— Тогда сейчас же и отправляйся. Приходи один, чтобы больше никого с тобой не было. За тобой будут следить с того момента, как ты выйдешь за порог.
Филлип Чэнь вытер лоб.
— А мой сын? Когда я по…
— Выполняй, что тебе сказано! Смотри берегись, если приведешь кого-нибудь.
Телефон снова умолк. Филлип взял стакан и осушил его одним глотком. Пальцы дрожали. Внутри разлилась приятная теплота, но расслабиться это ничуть не помогло. Придя в себя, он набрал один сверхсекретный номер.
— Я хотел бы потолковать с Четырехпалым У, — произнес он на диалекте У.
— Минуточку, пожалуйста. — Донеслись приглушенные голоса на хакка, а потом: — Это мистер Чэнь, мистер Филлип Чэнь? — Человек говорил по-английски с явным американским акцентом.
— Ох! — в испуге вырвалось у него. Потом он осторожно спросил: — Кто это?
— Это Пол Чой, мистер Чэнь, племянник мистера У. Дяде пришлось уехать, но он дал мне указания ждать вашего звонка. Он уже кое о чем договорился для вас. Это мистер Чэнь?
— Да-да, это я.
— А, прекрасно. Вам звонили похитители?
— Да-да, звонили. — Филлип Чэнь испытывал неловкость, разговаривая с незнакомцем, но выбора не было. Он изложил Полу Чою полученные инструкции.
— Одну минуту, сэр.
Филлип Чэнь услышал, как трубку закрыли рукой, и снова какое-то время доносились приглушенные звуки разговора на хакка, который было не разобрать.
— Все в порядке, сэр. Мы пошлем такси к вашему дому — вы звоните со Струанз-Лукаут?
— Да-да, я дома.
— Водитель — один из наших людей. В Коулун-Тун будут ещё люди… э-э… моего дяди, так что не беспокойтесь: каждый ваш шаг будет под наблюдением. Просто передайте деньги, и… э-э… они обо всем позаботятся. Главный зам… э-э… помощник моего дяди говорит, что волноваться не нужно, народу в том месте будет достаточно… Мистер Чэнь?
— Да, я слушаю. Благодарю вас.
— Такси будет через двадцать минут.
Пол Чой положил трубку.
— Благородный Дом Чэнь благодарит, Досточтимый Отец, — заискивающе сказал он на хакка Четырехпалому У, дрожа под его каменным взглядом. Все лицо Пола покрылось крупными каплями пота. И, как он ни старался, страха перед остальными было не скрыть.
В главную каюту старой джонки Четырехпалого, поставленной на вечную стоянку у такого же старого причала в одной из многочисленных бухточек Абердина, набилось много народу. Здесь было жарко и душно.
— Можно, я тоже пойду с твоими бойцами?
— Разве зайца посылают против дракона? — рявкнул Четырехпалый У. — Ты что, умеешь драться, как уличный боец? Я что, такой же осел, как и ты? Такой же ненадежный, как ты? — Мозолистым большим пальцем он махнул в сторону Пуна Хорошая Погода. — Веди бойцов!
Тот поспешил на выход. Остальные последовали за ним. Теперь отец и сын остались в каюте вдвоем.
Старик сидел на перевернутом бочонке. Он закурил ещё одну сигарету, глубоко затянулся, закашлялся и шумно сплюнул на палубу. Пол Чой смотрел на грозного родителя, и пот струился у него по спине, больше от страха, чем от жары. Вокруг стояло несколько старых столов, канцелярские шкафы, расшатанные стулья и два телефона. Это был офис Четырехпалого У и его центр связи. Отсюда он чаще всего отправлял послания своим флотам. Большую часть его бизнеса составляли обычные грузовые перевозки, но где бы ни развевался флаг с серебряным лотосом, его приказ капитанам гласил: «Перевозить что угодно, куда угодно и когда угодно — если хорошо заплатят».