Данросс чувствовал, что за ним наблюдают, но не удивлялся: дело обычное. В стенах и дверях большинства таких старинных домов имелись глазки — их было немало и в Большом Доме.
Вернувшись в Большой Дом сегодня утром, около четырех часов, Данросс направился прямо в свой кабинет и открыл сейф. Даже беглый взгляд не оставлял сомнений, что одна из двух оставшихся половинок монет совпадет с отпечатками восковой матрицы Четырехпалого У. Просто никаких сомнений. Трясущимися пальцами Данросс вытащил половинку монеты из сургуча, которым она была закреплена в Библии Дирка Струана, и прочистил её. Она полностью совпадала с оттисками.
— Господи, — пробормотал он. — И что теперь?
Когда он убирал матрицу и монету назад в сейф, взгляд остановился на заряженном автоматическом пистолете и пустом пространстве, где когда-то хранились папки АМГ. С тяжелым сердцем он закрыл сейф и пошёл спать.
На подушке лежала записка:
Папуля дорогой, разбуди меня, пожалуйста, когда будешь уходить. Мы хотим посмотреть на квалификационные забеги. Целую, Адрион.
P. S. Можно я приглашу Мартина на скачки в субботу? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
P. P. S. Думаю, что он супер.
P. P. P. S. Ты тоже супер.
P. P. P. P. S. Ты поздно вернешься, да? Сейчас 3:16!!!
Он прошёл на цыпочках к её комнате и открыл дверь, но она крепко спала. А когда уходил утром, пришлось стучаться дважды, чтобы разбудить её.
— Адрион! Полседьмого.
— О! Дождь идет? — полусонным голосом спросила она.
— Нет. Но скоро пойдет. Открыть шторы?
— Нет, папа дорогой, спасибо… Ничего страшного, Мартин не… будет не против. — Она хотела зевнуть, но глаза у неё закрылись, и она почти мгновенно снова заснула глубоким сном.
Умиленный, он слегка потряс её, но она так и не проснулась.
— Ничего страшного, папа. Мартин не…
И теперь, вспомнив её прелестное личико и слова жены про таблетку, он решил серьезно проверить Мартина Хэпли. На всякий случай.
— Ах, тайбань, извините, что заставил ждать.
Данросс встал и пожал протянутую руку.
— Рад видеть вас, мистер Тип. С огорчением узнал, что вы простудились.
Тип Токто было за пятьдесят: седеющие волосы, приятное округлое лицо. Он появился в халате, глаза красные, нос заложен, голос с хрипотцой.
— Все этот паршивый климат. На прошлые выходные ходил на яхте с Шити Чжуном и, должно быть, подзастудился. — Акцент у него был чуть американский или, может, канадский.
Ни Данроссу, ни Аластэру Струану так и не удалось ничего выведать о его прошлом. Положение Тип Токто в банковских кругах националистического Китая (до 1949 года) оставалось загадкой и для Джонджона, а также остальных банкиров. Не преуспели даже Шити Чжун и Филлип Чэнь, наперебой развлекавшие Типа. Китайцы прозвали его Устрицей.
— Скверная была погода, — любезно согласился Данросс. — Слава богу, пошёл дождь.
Типтоп указал на человека рядом с собой.
— Это мой коллега, мистер Лян.
Человек был ничем не примечательный. Мятый маоцзэдуновский френч, мятые брюки. Холодное, настороженное выражение на недвижном лице. Он кивнул. Данросс тоже кивнул в ответ. За словом «коллега» могло скрываться что угодно: от босса до переводчика, от комиссара до охранника.
— Хотите кофе?
— Благодарю вас. Вы не пробовали принимать витамин С? — Данросс терпеливо начал формальную беседу, которая всегда предшествует раскрытию истинной причины встречи.
Вчера вечером, ожидая Брайана Квока в баре «Квэнс», он подумал, что предложение Джонджона стоящее, и потому позвонил Филлипу Чэню с просьбой организовать встречу сегодня с утра. Данросс мог позвонить Типтопу напрямую, но это было бы нарушением китайского протокола. Люди цивилизованные всегда действуют через посредника, с которым обе стороны поддерживают дружеские отношения. В случае отказа никто — ни ты, ни другая сторона, ни посредник — не теряет лица.
Он слушал Типтопа вполуха, поддерживая вежливый разговор и удивляясь, что они беседуют по-английски: ведь был ещё Лян. Это могло значить, что «коллега» Типтопа также прекрасно говорит по-английски или, возможно, не понимает ни кантонского, ни шанхайского диалекта, которыми владел Типтоп, — Данросс мог бегло объясняться на обоих. Они с Типтопом ходили вокруг да около, и Данросс ждал, когда банкир в конце концов предоставит ему возможность заговорить о деле. И вот момент наступил.
— Вам, должно быть, доставляет немало беспокойства это падение фондового рынка и ваших акций, тайбань?
— Да-да, верно, но это не падение, мистер Тип. Это лишь санация для повышения конкурентоспособности. Рынок — всегда взлеты и падения.
— А мистер Горнт?
— Квиллан Горнт есть Квиллан Горнт, и он всегда наступает нам на пятки. Под небесами все вороны чёрные. — Данросс старался говорить как ни в чем не бывало, а сам задавался вопросом, сколько ещё знает этот человек.
— А неприятность с «Хо-Пак»? Тоже санация?
— Нет, тут дело дрянь. Боюсь, что удача отвернулась от «Хо-Пак».
— Да, мистер Данросс, но удача здесь вообще-то ни при чем. Всему виной капиталистическая система, а вдобавок некомпетентность Банкира Квана.
Промолчав, Данросс бросил быстрый взгляд на Ляна, который сидел не шевелясь, словно аршин проглотил, и был весь внимание. Он напряженно вслушивался и вдумывался, ища скрытый смысл в уже сказанном.
— Я не имею отношения к бизнесу мистера Квана, мистер Тип. К сожалению, панический отток вкладчиков перекидывается с «Хо-Пак» на другие банки, и это очень плохо для Гонконга, а также, я считаю, плохо для Китайской Народной Республики.
— Не вижу тут ничего плохого для Китайской Народной Республики. Как это может быть плохо для нас?
— Китай остается Китаем, Серединным государством. Мы в Благородном Доме всегда считали, что Китай — отец и мать нашего дома. Сегодня основное поле нашей деятельности — Гонконг — подверглось осаде, осаде, которой, по сути дела, не стоит придавать особого значения — просто временная утрата доверия и недостаток наличности, который будет восполнен через неделю или около того. У наших банков есть все резервы, все средства и возможности, необходимые, чтобы обслуживать… старых друзей, старых клиентов и самих себя.
— Но если валюта так сильна, то почему не напечатать ещё денег?
— Это вопрос времени, мистер Тип. У Монетного двора нет возможности напечатать достаточно денег для Гонконга. — С ещё большим спокойствием Данросс отвечал на вопросы, понимая теперь, что в основном они задаются для Ляна, и это говорило о том, что Лян выше по положению, чем Типтоп, выше по положению в партии, а не в банковской системе. — В качестве временного решения мы организовали несколько авиарейсов для доставки фунтов стерлингов, которые покроют изымаемые средства. — Он заметил, как оба чуть прищурились.