— Хорошо, Брайан. Я здесь. Вот, я так и делаю. Да будет все, как и должно быть. Все, как должно быть! — Эти исполненные сострадания слова возвысились над кровавым водоворотом и дьявольским смехом.
Вездесущая кровь исчезла. Он ощутил руку друга, прохладную и мягкую, и ухватился за неё, испугавшись, что это ещё один сон из сна, привидевшегося во сне.
«О господи, Роберт, не оставь меня…
О боже, не может быть! Только взгляните! Потолок там, где должен быть. И я здесь, лежу на кровати, где и должен лежать. В комнате разливается неяркий мягкий свет, и она на своем месте. Везде чистота, цветы, жалюзи закрыты, но цветы в воде и в вазе стоят, как надо. И у меня верх и низ на месте, верх и низ на месте».
— О господи, Роберт…
— Привет, старина, — мягко произнес Роберт Армстронг.
— О господи, Роберт, спасибо, спасибо тебе. У меня верх и низ на месте, о, спасибо, спасибо тебе…
«Слабость такая, что язык еле ворочается, сил нет, но как славно просто быть здесь, избавиться от кошмара… Лицо друга в каком-то тумане, но оно настоящее. И я курю… Я что, курю? О да. Да, кажется, я помню… Роберт оставлял мне пачку сигарет, но эти дьяволы нашли их и унесли на прошлой неделе… Слава богу, хоть покурить… Когда это было, в прошлом месяце, на прошлой неделе, когда? Я помню, да… Роберт приходил в прошлом месяце и тайком давал мне затянуться. Разве это было в прошлом месяце?»
— О, какие они приятные на вкус, какие приятные… И этот покой, конец кошмару, Роберт. Хоть не видишь этой крови наверху… Весь потолок залит ею. И лежишь не там наверху, а здесь внизу, не в аду… О, спасибо, спасибо тебе…
— Мне надо идти.
— О боже, не уходи! Они могут вернуться. Не уходи, сядь, останься! Пожалуйста, останься. Послушай, мы поговорим, да, вот что, поговорим, ты хотел поговорить… Не уходи. Пожалуйста, поговорим…
— Хорошо, дружище, тогда говори. Пока мы говорим, я не уйду. Что ты хочешь рассказать мне, а? Конечно, я никуда не уйду, пока ты говоришь. Расскажи мне про Нинток и про отца. Ведь ты ездил повидаться с ним?
— О да, я однажды ездил повидаться с ним. Да, перед тем как он умер. Друзья помогли мне… Они помогли мне… Всего на один день… Мои друзья помогли мне… Это… это было так давно…
— Иэн с тобой ездил?
— Иэн? Нет, это… разве это был Иэн? Не помню… Иэн, тайбань? Кто-то был со мной. Это был не ты, Роберт? А-а, со мной в Нинтоке? Нет, это был не ты и не Иэн. Это был Джон Чэнселлор из Оттавы. Он тоже ненавидит Советы. Роберт, главный противник — это они. Даже в школе… И дьявол Чан Кайши, и его головорезы… Фэн-фэн и… и… О я так устал и так рад видеть тебя…
— Расскажи про Фэн-фэна.
— А-а, про него? Он был плохой человек, Роберт… Он и вся его шпионская группа. Они были против нас, против КНР, за Чана. Я знаю, не волнуйся, как только я прочитаю… О чем ты спрашивал, а? О чем?
— Это все тот паршивец Грант, а?
— Да-да, это он. Я чуть в обморок не упал, когда ему стало известно, что я… я… О чем это я? А да… Но я тут же задержал Фэн-фэна… О да.
— Кому ты сказал?
— Цу-яню. Я шепнул об этом Цу-яню. Он теперь вернулся в Пекин… О, он высоко забрался, хотя и не знал, кто я на самом деле. Роберт, я весь такой засекреченный… Да, а потом в школе… Отец послал меня после того, как убили старого Шэня… Пришли какие-то громилы и забили его до смерти палками на деревенской площади за то, что он был один из нас, из народа, один из людей Мао Цзэдуна. А в Гонконге я жил у… у Дядюшки… я ходил в школу… и он наставлял меня вечерами… Можно я посплю?
— Кто был твой дядя, Кар-шунь, и где он жил?
— Я не… не помню…
— Тогда я пошёл. На следующей неделе я вер…
— Нет, погоди, Роберт, погоди! Его звали У Цзицин… Четвертый переулок в Абердине… дом номер восемь, счастливая восьмерка, пятый этаж. Вот, я могу вспомнить! Не уходи!
— Очень хорошо, старина. Очень хорошо. Ты долго учился в школе в Гонконге? — Роберт Армстронг продолжал говорить мягко, по-доброму, а сердце рвалось из груди к другу, к тому, кто был другом. Он был поражен, как легко, как быстро раскололся Брайан.
Теперь доступ к сознанию клиента был открыт, и оставалось лишь разъять его на части. Армстронг не сводил глаз с лежавшего на кровати подобия человека, побуждая его вспоминать, чтобы остальные, которые тайно подслушивали, могли взять на заметку все факты, цифры, имена, названия, скрытые истины и полуистины, что выплескивались и будут выплескиваться, пока от Брайана Каршунь Квока не останется одна пустая оболочка.
И Армстронг знал, что будет и дальше закидывать удочку, улещать, угрожать, проявлять нетерпение, злиться, делать вид, что уходит, с руганью выдворять из камеры тюремщика, который прервет их, если понадобится.
За глубоким допросом следили Кросс и Синдерс, а он, Роберт Армстронг, был лишь орудием, как Брайан Квок был орудием тех, кто использовал его сознание и его таланты для достижения собственных целей. Его, Армстронга, задача — лишь исполнять роль этакого медиума, который поддерживает разговор с клиентом, возвращает его мысль к исходной точке, когда она начинает перескакивать с одного предмета на другой, когда течение её становится непоследовательным. Он, единственный друг клиента, единственная опора в этом нереальном мире, и выявляет истину. Например, про Джона Чэнселлора из Оттавы. Кто это? С какого он тут боку? Пока непонятно.
«Теперь-то мы выпытаем все, что знает клиент, — думал Армстронг. — Все его контакты, имена наставников, врагов и друзей. Бедняга Фэн-фэн и его ребята. Мы уже не увидим их никогда — если только они не всплывут как агенты той стороны. Какая же это гнусная и грязная работа! Продаешь друзей, работаешь с врагом, который, как всем известно, хочет тебя поработить».
— …в Ванкувере было чудесно, чудесно, Роберт. Там была одна девушка, которая… Да, и я чуть не женился на ней, но Рассудительный Ток… Рассудительный был моим 486. Он жил… он жил на… О да, это была Педдер-стрит в чайнатауне. Он держал ресторан «Хохо-ток»… Да, Рассудительный Ток сказал, что я должен почитать председателя Мао больше, чем всех гуйлао… О как я любил её, но он сказал, что именно гуйлао веками грабили Китай… Ты же знаешь, что это правда, что это правда…
— Да, это правда, — повторил Армстронг, потакая ему. — Рассудительный Ток был твой единственный друг в Канаде?
— О нет, Роберт, у меня их десятки…
Армстронг слушал, изумленный обширным объемом информации о внутренней структуре канадской конной полиции, тем, что агентурная сеть китайских коммунистов накрыла чуть не всю Европу и обе Америки, особенно западное побережье североамериканского континента: Ванкувер, Сиэтл, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сан-Диего.
Везде, где китайцы держали ресторанчик, лавку или вели другой бизнес, имелась возможность оказать давление, получить деньги, а самое главное — информацию.
— …а Во Тук на Джеррард-стрит в Лондоне… Это центр, где я… когда я был… О, как болит голова, так хочется пить…