Данросс был знаком с П. Б. Уайтом много лет, но, как и все остальные, очень мало знал о его прошлом и понятия не имел, был ли Уайт женат, имеет ли детей и вообще какую-то родню, откуда у него деньги и что связывает его с банком «Виктория». «Я лишь юрисконсульт, в своем роде, хотя уже давно в отставке», — обычно говаривал Пи Би, и на этом все заканчивалось. Это был человек огромного обаяния, имевший немало таких же обходительных друзей среди дам.
— Кейси — женщина что надо, Пи Би, — ухмыльнулся Данросс. — Похоже, вы сражены.
— Я тоже так считаю. Да. Скинуть бы лет тридцать! Ну, а Рико? — Брови Уайта взлетели вверх. — Восхитительная дама. Вы уверены, что она вдова?
— Абсолютно уверен.
— Пожалуйста, мне три таких, тайбань. — Хихикнув, он подошел к книжному шкафу и нажал на выключатель. Часть шкафа отошла, и открылась ведущая наверх лестница. Данросс пользовался ею и раньше для негласных переговоров с главным управляющим. Насколько ему было известно, из посторонних об этом потайном ходе знал только он. Ещё один из многочисленных секретов, которые Данросс мог передать лишь тому, кто сменит его на посту тайбаня.
«Об этом договорилась Карга, — сказал Аластэр Струан в ту ночь, когда Данросс стал тайбанем. — И об этом тоже. — И вручил преемнику общий ключ к сохранным ячейкам в хранилище. — Так повелось, что замки в банке „Виктория“ меняет компания „Чун Ляньло локсмитс лимитед“. О том, что эта компания принадлежит нам, знают только наши тайбани».
Улыбнувшись Уайту, Данросс подумал: «Вот бы и мне в его возрасте оставаться таким молодым».
— Спасибо, Пи Би.
— Не спешите, Иэн, — сказал Уайт, передавая ему ключ. Неслышно ступая, Данросс взбежал по лестнице на площадку, где располагалась квартира главного управляющего, и отпер дверь, ведущую к лифту. Тот же ключ отпирал лифт. Внутри была всего одна кнопка. Данросс запер за собой внешнюю дверь и нажал на кнопку. Хорошо смазанный механизм работал бесшумно. В конце концов лифт остановился, створки внутренней двери разъехались. Данросс толкнул внешнюю дверь и оказался в кабинете главного управляющего. Навстречу устало поднялся Джонджон.
— Ну и с чем все это, черт побери, связано, Иэн?
Данросс прикрыл замаскированную книжными полками дверь, и она затерялась среди секций стеллажа.
— Разве Пи Би не сказал? — мягко спросил он, не выказывая ни малейшего напряжения.
— Он сказал, что тебе нужно сегодня вечером попасть в хранилище и забрать какие-то бумаги, что он просит впустить тебя и не беспокоить Хэвегилла. Но зачем все эти шпионские штучки? Разве нельзя было войти через входную дверь?
— Ну, будет тебе, Брюс. Мы оба знаем, что у тебя есть все полномочия, чтобы открыть мне хранилище.
Джонджон хотел было что-то возразить, но передумал. Перед отъездом главный управляющий попросил идти навстречу любым просьбам Уайта. Пи Би был на «ты» не только с губернатором, но и с большинством важных визитеров и имел право связываться по прямой линии главного управляющего с офисами банка в Шанхае и Пекине, которые по-прежнему действовали, хотя персонал их и сократился.
— Хорошо, — произнес он.
Их шаги гулко отдавались под сводами просторного, тускло освещенного операционного зала банка. Джонджон кивнул ночному сторожу, совершавшему обход помещений, потом нажал кнопку лифта, ведущего в хранилище, подавив нервный зевок.
— Господи, как я устал.
— Ведь это твоя идея — приобрести контрольный пакет «Хо-Пак», верно?
— Да, моя, но если бы не твой великолепный ход с «Дженерал сторз», не думаю, чтобы Пол… Ну, это, несомненно, его подтолкнуло. Великолепный ход, Иэн, если все получится.
— Дело уже в шляпе.
— Что за японский банк помогает тебе двумя миллионами?
— А зачем вы заставили Ричарда Квана написать заранее заявление об отставке?
— А? — Джонджон непонимающе уставился на него. Пришел лифт, и они шагнули в кабину. — Что ты сказал?
Данросс передал слова Филлипа Чэня.
— Это нельзя назвать честной игрой. Одного из директоров «Виктории» заставляют подписать заявление об отставке с открытой датой, и причем так, словно это в порядке вещей. А?
Джонджон медленно покачал головой.
— Нет, в мой план такое не входило. — Его усталость как рукой сняло. — Непонятно, почему ты об этом так переживаешь.
— Правильнее сказать, почему я так взбешен.
— Должно быть, это временная мера. Пол, наверное, решил подстраховаться до возвращения главного. Его действия создают нежелательный прецедент, так что ты…
— Если я получу для вас деньги Типтопа, вы порвете заявление и гарантируете Ричарду Квану свободу действий.
После паузы Джонджон проговорил:
— Во всех разумных вещах я на твоей стороне — до тех пор, пока не вернется главный. А там уж ему решать.
— Ну что ж, справедливо.
— Сколько тебе выделяет «Ройял Белджэм», то есть Первый центральный?
— Мне кажется, ты говорил о каком-то японском банке?
— А, брось, старина, это секрет полишинеля. Так сколько?
— Достаточно, достаточно для всего.
— У нас по-прежнему большая часть твоих бумаг, Иэн.
Данросс пожал плечами.
— Ну и что? У нас по-прежнему большинство в совете директоров «Виктории».
— Если мы не получим денег Китая, Первый центральный не спасет тебя от краха.
Данросс снова пожал плечами.
Двери лифта открылись. В тусклом освещении огромная решетка на входе в хранилище показалась Данроссу дверью в тюремную камеру. Джонджон отпер её.
— Мне понадобится около десяти минут, — сообщил Данросс. На лбу у него выступила испарина. — Я должен найти одну бумагу.
— Хорошо. Я открою тебе ячей… — Джонджон осекся. Падающий сверху свет резко очерчивал контуры его лица. — Ох, я и забыл, у тебя же свой ключ ко всем замкам.
— Постараюсь долго не копаться. Спасибо.
Данросс шагнул во тьму, безошибочно направившись к дальней секции ячеек. Там он убедился, что за ним никто не следит. Все чувства обострились. Он вставил в отверстия два ключа. Замки открылись.
Он достал из кармана письмо АМГ с номерами особых страниц, разбросанных по всем папкам, фонарик, ножницы и газовую зажигалку «данхилл», подаренную Пенелопой, когда он ещё курил. Быстро приподняв двойное дно ячейки, вытащил оттуда папки.
«Господи, уничтожить бы их прямо сейчас и покончить с этим, — думал он. — Все, что в них есть, все, что имеет значение, я знаю, однако нужно сохранять терпение. Когда-нибудь они — кто бы то ни был, — а также Эс-ай, ЦРУ и разведка КНР перестанут следить за мной. Тогда я смогу спокойно забрать папки и уничтожить».