— Тогда она будет очень богатой.
— Ей это не поможет. — Кейси изо всех сил старалась не расплакаться. — Я говорила с ней вчера вечером, и она разрыдалась, бедняжка. Ей… ей за шестьдесят, очень приятная женщина, Линк у неё единственный. — Несмотря на всю решимость, в голос закралась слеза. — Она… она попросила меня привезти его тело. В соответствии с завещанием он будет кремирован.
— Слушайте, Кейси, — быстро проговорил Данросс, — может, мне позабо…
— Нет. О нет, спасибо, Иэн. Все уже сделано. Я все сделала. Я хотела сделать это. Самолёт прошел таможню, и все документы оформлены.
— Когда вы улетаете?
— Сегодня в десять вечера.
Изумленный Данросс даже охнул.
— Я приеду проводить вас.
— Нет, спасибо. Машины будет достаточно, но не нуж…
— Я настаиваю.
— Нет. Пожалуйста. — Она умоляюще посмотрела на него.
Помолчав, он спросил:
— Какие у вас планы?
— Особенно никаких. Я собираюсь… Я собираюсь проследить, чтобы были исполнены все пожелания, высказанные в документах, его завещании, и привести в порядок его дела. Затем реорганизую «Пар-Кон» — попробую реорганизовать компанию, как сделал бы он, а потом, потом не знаю. На все это у меня уйдет тридцать дней. Может, я вернусь через тридцать дней и начну работать, может, пришлю Форрестера или кого-нибудь ещё. Не знаю. Я дам вам знать через тридцать дней. К тому времени все уже будет сделано. Мои телефоны у вас есть. Пожалуйста, звоните в любое время, если что-то пойдет не так. — Она стала было подниматься, но Данросс остановил её.
— Прежде чем вы уйдете, я должен кое-что вам сказать. Я не сделал этого вчера вечером, потому что момент был не тот. Может, и сейчас не тот, не уверен, но когда я уже уходил от Линка, он спросил, согласен ли я быть у него шафером. — Кейси побелела, но он продолжал: — Я сказал, что почту за честь.
— Он сказал это про меня? Он хотел жениться на мне? — недоверчиво спросила она.
— Мы говорили о вас. Разве из этого не ясно?
— Он не упоминал про Орланду?
— В тот раз нет. Нет. Раньше он переживал за неё, потому что был в её квартире и не знал, что с ней. — Данросс пристально следил за Кейси. — Когда я сообщил, что она в безопасности, он, естественно, был очень рад это слышать. А когда я сказал, что вы чуть не попали в завал, у него едва инфаркт не случился. Потом, уже уходя, я услышал, как он негромко произнес: «Наверное, надеяться на то, что они станут друзьями, это уже слишком». Я не был уверен, что эти слова предназначались для моих ушей: пока мы его откапывали, он много говорил сам с собой. — Он допил мартини. — Я уверен, что он имел в виду вас, Кейси.
Она покачала головой.
— Спасибо за старания, Иэн. Могу поспорить, речь шла об Орланде.
— Думаю, вы ошибаетесь.
Снова молчание.
— Может быть. Друзьями? — Она посмотрела на него. — Вы станете друзьями с Квилланом?
— Нет. Никогда. Но это не одно и то же. Орланда — человек неплохой. Правда.
— Наверное. — Кейси смотрела на свой бокал, пила из него, но никакого вкуса не ощущала. — А что Квиллан? Что было сегодня? Боюсь, я ничего не слышала. Что вы предприняли в отношении него? Я видела, что ваша цена при закрытии была тридцать долларов один цент, но я… я на самом деле мало что ещё заметила.
Данросс вдруг ощутил волнение. Из-за катастрофы на Коутуолл губернатор распорядился не открывать торги на фондовой бирже весь понедельник. В знак траура были закрыты и банки. К десяти часам сегодня утром наличные из Банка Китая имелись в каждом филиале каждого банка по всей колонии. Банковская паника кончилась. К трем часам многие клиенты выстраивались в очереди, чтобы снова сделать вклады наличными.
Перед самым открытием рынка утром позвонил Горнт. «Я согласен». — «Не хочешь поторговаться?» — «Я не хочу от тебя никакого снисхождения, как и ты не ждешь его от меня. Документы отправлены». И телефон умолк.
— Так что же Квиллан? — снова спросила она.
— Мы заключили сделку. Цена наших акций в начале торгов составляла двадцать восемь долларов, но я разрешил ему выкупить их по восемнадцать.
Она удивленно уставилась на Данросса. И бессознательно сделала быстрый подсчет.
— Он в пролете почти на два миллиона. Но это два миллиона Линка. Значит, Квиллан уже не на крючке!
— Я сказал Линку, что соглашение с Горнтом будет стоить ему два миллиона, и он посмеялся. Я отметил, что эта потеря будет восполнена прибылью от сделок с «Дженерал сторз» и «Струанз», которая составит двадцать миллионов или даже больше. — Данросс не сводил с Кейси глаз, проверяя её. — Думаю, только справедливо, что два миллиона стали расплатой.
— Вы же не хотите сказать, что позволили Горнту сорваться с крючка за здорово живешь?
— Нет. Я вернул свою авиалинию. Контрольный пакет «Ол Эйша эруэйз».
— Ага. — Кейси поежилась, вспомнив рассказ о той рождественской ночи, когда Горнт с отцом неожиданно явились в Большой Дом. Её переполняла грусть. — Можно попросить вас об одной услуге?
— Конечно. При условии, что она не для Квиллана.
Она хотела, чтобы Данросс позволил Горнту стать распорядителем и получить ложу. Но не стала об этом просить. Зачем? Пустая трата времени.
— Что я могу для вас сделать?
— Ничего. Теперь ничего. Я пойду, Иэн.
Устало, очень устало она поднялась. Колени дрожали. Всю её переполняла чудовищная боль. Кейси протянула руку. Данросс взял её и поцеловал так же грациозно, как в ту ночь в Долгой галерее, когда она, помнится, испугалась, увидев нож, всаженный в сердце человека на портрете. Тут же волной нахлынуло страдание, ей захотелось выплеснуть в крике всю ненависть к Гонконгу и людям Гонконга, которые, так или иначе, стали причиной гибели её Линка. Но она молчала.
Позже, уже держась из последних сил, она приказала себе: «Не смей срываться! Крепись. Будь сдержанной. Теперь у тебя нет иного выхода. Линк ушел навсегда».
— До скорой встречи, Кейси.
— Пока, Иэн, — попрощалась она и вышла.
Он долго смотрел на закрывшуюся дверь, потом вздохнул и нажал кнопку интеркома.
Через секунду появилась Клаудиа.
— Добрый вечер, тайбань, — с огромной теплотой произнесла она. — Тут несколько звонков, с которыми нужно разобраться. Самый важный: мастер Дункан хочет занять тысячу гонконгских долларов.
— За каким дьяволом?
— Похоже, хочет купить кольцо с бриллиантом для «дамы». Я пыталась выведать, как её зовут, но он не говорит.
«О боже, та самая шейла. — Данросс мгновенно припомнил слова сына о его „девушке“. — Шейла Скрэггер, медсестра из Англии, была вместе с Дунканом на австралийском ранчо под названием Палдун».