— Я спросил у вашего адвоката.
— Что вы имеете в виду?
— Джон Чэнь позвонил мне вчера около полуночи. Ему вы не сказали, как расшифровываются ваши инициалы, а мне хотелось узнать. Было слишком рано звонить в ваш офис в Лос-Анджелесе — там в это время наступило лишь восемь утра, поэтому я позвонил вашему адвокату в Нью-Йорк. Мой отец говаривал: сомневаешься — спроси.
— Вы дозвонились до Сеймура Стайглера Третьего в субботу? — переспросил изумленный Бартлетт.
— Да. К нему домой в Уайт-Плейнз.
— Но в телефонной книге нет его домашнего номера.
— Знаю. Я позвонил приятелю-китайцу в ООН. Он по моей просьбе нашел этот номер. Я сказал мистеру Стайглеру, что хочу выяснить полное имя, потому что его нужно указывать в приглашениях, и это, конечно, чистая правда. Нужно ведь быть аккуратным, верно?
— Да, — согласилась Кейси, в полном восторге от него. — Да, нужно.
— Ты знал, что Кейси… что Кейси — женщина? Вчера вечером? — спросил Гэваллан.
— Да. Вообще говоря, мне это стало известно ещё несколько месяцев тому назад, хотя я и не знал, как расшифровываются инициалы Кей Си. А что?
— Ничего, тайбань. Кейси, вы сказали про Армению. Ваша семья эмигрировала в Штаты после войны?
— После Первой мировой войны, в восемнадцатом году, — уточнила Кейси, начиная историю, которую приходилось рассказывать не раз. — Изначально наша фамилия звучала как Чолокян. Когда дедушка с бабушкой приехали в Нью-Йорк, они отбросили «ян» для простоты, чтобы американцам было легче её произносить. Но меня все же назвали Камалян Сирануш. Как вы знаете, Армения расположена на юге Кавказа — чуть севернее Ирана и Турции и южнее русской Грузии. Раньше это было свободное суверенное государство, но сейчас территория страны поделена между советской Россией и Турцией. Моя бабушка — грузинка: в прежние времена было много смешанных браков. Мой народ — около двух миллионов человек — жил во всех уголках Оттоманской империи, но массовые убийства, особенно в пятнадцатом и шестнадцатом годах нашего века… — Кейси содрогнулась. — Это был просто геноцид. Нас осталось меньше полумиллиона, и теперь мы разбросаны по всему миру. Армяне были торговцами, художниками, ювелирами, писателями и воинами. В одной турецкой армии насчитывалось почти пятьдесят тысяч армян. Потом, во время Первой мировой войны, турки разоружили их, изгнали из армии и расстреляли — генералов, офицеров, солдат. Они составляли элитное меньшинство, и так продолжалось веками.
— Именно поэтому турки ненавидели их? — спросил де Вилль.
— Они были работящий народ, держались особняком, несомненно, прекрасные коммерсанты и предприниматели — контролировали немалую часть бизнеса и торговли. Дед говорил, что торговать у нас в крови. Однако главная причина, видимо, в том, что армяне исповедуют христианство. Это было первое христианское государство в истории, ещё при римлянах, а турки, как вы сами понимаете, мусульмане. В шестнадцатом веке турки завоевали Армению, и на границе всегда шла война между христианской царской Россией и турками, воинами ислама. До семнадцатого года царская Россия оставалась настоящим нашим защитником… Оттоманские турки — странный народ, очень жестокий, очень странный.
— Ваша семья уехала до всей этой напасти?
— Нет. Дедушка с бабушкой были люди довольно богатые и, как многие другие, считали, что с ними ничего не случится. Им удалось бежать как раз перед приходом солдат. Они ушли через заднюю дверь с двумя сыновьями и дочерью, взяв с собой лишь то, что могли унести, и вырвались на свободу. Остальным членам семьи это не удалось. Дед сумел подкупить хозяина рыбацкой лодки, и тот тайком вывез его с бабушкой из Стамбула на Кипр, где они каким-то образом получили визы в Штаты. У них было немного денег, немного драгоценностей — и немало таланта. Бабушка до сих пор жива… и до сих пор может поторговаться с лучшими из них.
— Ваш дед был торговцем? — переспросил Данросс. — Именно поэтому вы решили заняться бизнесом?
— Как только мы стали что-то соображать, в нас, конечно, вбили, что мы должны сами зарабатывать себе на жизнь. Дед открыл в Провиденсе компанию по изготовлению оптических приборов, линз и микроскопов, а также компанию по импорту и экспорту, в основном ковров и парфюмерии, немного приторговывая на стороне золотом и драгоценными камнями. Отец создавал образцы ювелирных изделий и сам изготавливал их. Его уже нет в живых, но у него был собственный магазинчик в Провиденсе, а его брат, мой дядя Бгос, работал с дедом. Теперь, когда дед умер, компанией по импорту и экспорту управляет мой дядя. Это небольшой, но стабильный бизнес. Мы с сестрой выросли в среде, где торговались, продавали, подсчитывали прибыли и убытки. Это была одна большая игра, и мы участвовали в ней на равных.
— Где… о, ещё трюфелей, Кейси?
— Нет, спасибо, я сыта.
— Где вы научились бизнесу?
— Думаю, я училась всюду. После колледжа окончила двухгодичные курсы по делопроизводству у Кэтрин Гиббс в Провиденсе: стенография, машинопись, основы бухгалтерского учета, делопроизводство плюс кое-какие основы бизнеса. А в компаниях деда я работала с тех пор, как научилась считать, — вечерами, и в выходные, и в праздники. Меня учили думать и планировать, претворять планы в жизнь, так что большую часть своих знаний я получила на практике. Конечно, после окончания школы я продолжала заниматься на специальных курсах — там, где мне хотелось. В основном вечерами. — Кейси усмехнулась. — В прошлом году даже поступила на курсы при Гарвардской школе бизнеса. Для некоторых преподавателей это было как взрыв водородной бомбы, хотя сегодня женщинам становится чуть легче.
— Как вам удалось стать исполнительным директором «Пар-Кон индастриз»? — спросил Данросс.
— В силу проницательности, — пошутила она, и они вместе рассмеялись.
— В работе Кейси — сущий дьявол, Иэн, — пояснил Бартлетт. — Читает с такой скоростью, что просто не верится, поэтому может охватить гораздо более широкую тематику, чем два обычных исполнителя. Великолепно чувствует опасность, не боится принимать решения, больше заключает сделок, чем срывает, и её не так-то просто вогнать в краску.
— Это мое самое замечательное качество, — сказала Кейси. — Спасибо, Линк.
— Но ведь, наверное, бывает очень нелегко, Кейси? Разве вам не приходится ужасно многим поступаться как женщине, чтобы все успеть? Должно быть, не так просто выполнять мужскую работу? — осведомился Гэваллан.
— Я не считаю свою работу мужской, Эндрю, — тут же отреагировала она. — Женщины настолько же умны и работоспособны, как и мужчины.
Линбар и Гэваллан сразу стали беззлобно подшучивать, но Данросс их остановил:
— Думаю, этот вопрос мы пока отставим. И все же, Кейси, как вы попали на вашу теперешнюю должность в «Пар-Кон»?
«Рассказать, как все было на самом деле, Иэн, похожий на Дирка Струана, величайшего пирата в Азии, или поведать то, что уже стало легендой?»