— Это очень мило, благодарю вас.
— А где сейчас мистер Бартлетт? — спросил он.
— В… думаю, что в саду.
— Последний раз я видел его на террасе, — подсказал Данросс. — С ним была Адрион. А что?
Горнт вынул золотую сигаретницу и предложил Кейси.
— Нет, благодарю вас. Я не курю.
— Вы не будете возражать, если закурю я?
Она отрицательно покачала головой. Закурив, Горнт повернулся к Данроссу.
— Я лишь хотел поприветствовать его перед уходом, — со всей любезностью проговорил он. — Надеюсь, ты не в претензии, что я зашел лишь на несколько минут. С твоего позволения я не останусь на ужин. У меня есть одно срочное дело… Ну, ты понимаешь.
— Конечно, — промолвил Данросс. — Жаль, что не можешь остаться, — добавил он.
Лица мужчин не выражали ничего. Но глаза — в них было написано все. Ненависть. Ярость. Глубина этих чувств поражала.
— Попросите Иэна Данросса показать вам Долгую галерею, — обратился к ней Горнт. — Я слышал, там есть несколько замечательных портретов. Сам я в Долгой галерее не бывал. Только в бильярдной. — У неё холодок пробежал по спине, когда он снова взглянул на Данросса, который не сводил с него пристального взора.
— А эта встреча сегодня утром, — начала Кейси, которая уже мыслила здраво и решила, что все нужно выяснить сейчас же, перед Данроссом. — Когда вы о ней договорились?
— Примерно три недели назад. Я считал, что вы — его главный менеджер, и удивлен, что он не уведомил вас.
— Линк — наш тайбань, мистер Горнт. Я — его работник. Он не обязан обо всем мне докладывать. — Она уже совсем успокоилась. — А разве он должен был непременно уведомить меня? Я имею в виду, это имело значение?
— Может быть. Да. Я подтвердил официально, что мы можем предложить более выгодные условия, чем «Струанз». Перекрыть любое их предложение. — Горнт обернулся к Данроссу и заговорил чуть резче: — Иэн, я хотел сказать тебе лично, что рынок у нас один.
— Из-за этого ты и пришел?
— Это одна из причин.
— А другая?
— Просто захотелось.
— Ты давно знаешь мистера Барлетта?
— Месяцев шесть. А что?
Данросс пожал плечами, потом взглянул на Кейси, и в его голосе и манере она не почувствовала ничего, кроме дружелюбия:
— Вы ничего не знали о переговорах с «Ротвелл-Горнт»?
Она искренне покачала головой, благоговея перед Линком и его умением строить далеко идущие планы.
— Нет. А что, ведутся переговоры, мистер Горнт?
— Я бы сказал, да, — улыбнулся Горнт.
— Тогда поживем — увидим, верно? — обронил Данросс. — Посмотрим, чье предложение будет лучше. Благодарю, что известил меня лично, хотя в этом и не было нужды. Я, конечно же, знал, что тебе это тоже будет интересно. Не стоило брать на себя такой труд.
— Вообще-то причина есть, и очень веская, — отрезал Горнт. — Возможно, ни мистер Бартлетт, ни эта леди не понимают, насколько компания «Пар-Кон» жизненно важна для тебя. Я счел своим долгом предупредить их лично. И тебя. И конечно, передать свои поздравления.
— Почему жизненно важна, мистер Горнт? — Кейси уже ввязалась в бой.
— Без сделки с «Пар-Кон» и тех финансовых потоков, которые она принесет, через несколько месяцев компания «Струанз» может легко разориться.
Данросс рассмеялся, и те несколько человек, что тихонько подслушивали, содрогнулись и заговорили громче, придя в ужас от одной мысли, что «Струанз» рухнет, и в то же время прикидывая: «Что это ещё за сделка? „Пар-Кон“? Продавать нам или покупать? Акции „Струанз“ или „Ротвелл-Горнт“?»
— А вот этого не дождетесь, — объявил Данросс. — Не дождетесь, черт побери!
— А мне кажется, возможность есть, и очень неплохая. — Тон Горнта стал другим. — Во всяком случае, как ты выразился, поживем — увидим.
— Да, поживем — увидим, а пока… — Данросс осекся, увидев смущенно подходившую Клаудию.
— Прошу прощения, тайбань. Ваш личный звонок — Лондон на линии.
— О, благодарю вас. — Данросс обернулся и жестом подозвал Пенелопу. Она тут же подошла. — Пенелопа, будь добра, займи на минуточку Квиллана и мисс Чолок. У меня звонок. Квиллан не остается на ужин — у него срочные дела. — Он весело помахал рукой и ушел. Кейси обратила внимание на чувственную грацию его походки.
— Вы не остаетесь на ужин? — переспросила Пенелопа с явным облегчением, хотя и старалась его скрыть.
— Нет. Извините, что причиняю неудобства: так неожиданно приехал, уже отказавшись от вашего любезного приглашения. К сожалению, остаться не могу.
— Вот как. В таком случае… Прошу прощения, я сейчас вернусь.
— О нас не беспокойтесь, — спокойно проговорил Горнт. — Мы позаботимся о себе сами. Опять же, прошу простить мне занудство, Пенелопа, ты выглядишь великолепно. Просто не меняешься. — Она поблагодарила его, и он попрощался. Обрадованная, она направилась к ожидавшей неподалеку Клаудии Чэнь.
— Интересный вы человек, — обронила Кейси. — То агрессия, то само обаяние.
— У нас, англичан, свои правила для мирного времени и для войны. Если кого-то не выносишь, это не значит, что можно проклинать этого человека, выказывать ему презрение или оскорблять его даму. — Горнт улыбнулся, глядя на неё сверху вниз. — Может, поищем вашего мистера Бартлетта? А потом мне действительно нужно будет идти.
— Зачем вы так поступили? По отношению к тайбаню? Этот вызов… Я имею в виду эти слова — «жизненно важна». Вы бросили перчатку, верно? На людях.
— Жизнь — игра. Вся жизнь — игра, и мы, англичане, играем в неё по иным правилам, нежели вы, американцы. Да. А жизнью надо наслаждаться. Сирануш — какое у вас милое имя. Можно я буду так вас называть?
— Да, — разрешила она после паузы. — Но почему вы бросили вызов сейчас?
— Время настало. Я не преувеличил, говоря насчет важности сделки для «Струанз». Может, отправимся на поиски вашего мистера Бартлетта?
«Вот уже третий раз он говорит „вашего мистера Бартлетта“. Для чего это — прощупать, подразнить?»
— Конечно, почему бы и нет? — Она повернулась в сторону сада, ощущая на себе упорные и брошенные исподволь взгляды остальных гостей и наслаждаясь чувством опасности. — Вы всегда входите так театрально?
— Нет, — усмехнулся Горнт. — Прошу прощения, если я был резок, Сирануш, — если заставил вас почувствовать себя неловко.
— Вы имеете в виду вашу тайную встречу с Линком? Ну что вы. Линк поступил очень умно, встретившись с конкурентом без моего ведома. Благодаря этому сегодня утром у меня была свобода действий. В противном случае я была бы её лишена.
— А, значит, вас не смущает, что он не посвятил вас в свои планы?