— Я только упомянул о том, что это может быть. Мы надеемся иметь удовольствие видеть господина Торанагу долгое время, не так ли? Он поедет со мной завтра на охоту?
— Я потребовал, чтобы он отменил все охоты до собрания. Я не считаю это безопасным. Я не считаю, что какое-либо из этих мест дальше можно считать надежным. Если грязный убийца так легко может пройти через кордон ваших часовых, как легко измена может настичь нас за его стенами?
Ишидо пропустил это оскорбление. Он знал это, и оскорбления еще больше разгорячили его людей, но это ему еще не было нужно. Он был рад вмешательству Хиро-Мацу, так как сам он почти потерял контроль над собою. Мысль о голове Бунтаро в пыли, о его раздробленных зубах захватила его.
— Как вы хорошо знаете, все командовавшие охраной в ту ночь уже отправились в Великую Пустоту. К несчастью, члены секты Амиды имеют свои законы. Но они скоро будут уничтожены. Регентов будут просить разделаться с ними раз и навсегда. Теперь, может быть, я могу высказать свои чувства Киритсубо-сан?
Ишидо вышел вперед. Его личные телохранители в серой форме шли за ним. Они все вздрогнули и остановились. Бунтаро держал стрелу наготове, и хотя она была направлена в землю, лук был натянут до предела.
— Серым запрещено проходить через эти ворота. Это согласовано в протоколе!
— Я управляющий Осакским замком и командир охраны наследника! У меня есть право ходить куда угодно!
Хиро-Мацу еще раз овладел ситуацией.
— Верно, вы командир охраны наследника и вы имеете право ходить куда вам захочется. Но через эти ворота с вами может пройти только пять человек сопровождения. Разве это не согласовано с вами и моим хозяином на время его пребывания здесь?
— Пять или пятьдесят, не имеет значения! Это оскорбление…
— Оскорбление? Мой сын не имел в виду оскорбить вас. Он следует приказам, согласованным его сеньором и вами. Пять человек. Пять! — Слово было приказом, и Хиро-Мацу, повернувшись спиной к Ишидо, посмотрел на своего сына. — Господин Ишидо оказывает нам честь, желая выказать свое уважение госпоже Киритсубо.
Меч старика был на два дюйма вынут из ножен, и никто не знал, обрушится ли он на Ишидо, если начнется схватка, или на голову его сына, если он направит стрелу. Все знали, что между отцом и сыном не было никакой показухи, только взаимное уважение к злобному характеру друг друга.
— Ну, мой сын, что ты скажешь командиру охраны наследника?
Пот стекал по лицу Бунтаро. Через мгновение он сделал шаг в сторону и ослабил натяжение лука, но держал его наготове.
Много раз Ишидо видел Бунтаро в списке соревнующихся в стрельбе из лука. В двухстах шагах от цели он выпускал стрелу и, пока она летела до цели, — следующие пять. Все они попадали в одну точку. Он был бы счастлив приказать атаковать и уничтожить и этих двух, отца и сына, и остальных. Но он знал, что будет актом глупости начать с них, а не с Торанаги и в любом случае может быть, что, когда начнется настоящая война, удастся соблазнить Хиро-Мацу покинуть Торанагу и воевать вместе с ним. Госпожа Ошиба сказала, что она найдет подход к старому Железному Кулаку, когда наступит время. Она клялась, что он никогда не оставит наследника, что она склонит к себе Железного Кулака, отвратит его от Торанаги, может быть, даже устроит так, что он убьет своего хозяина и таким образом избежит конфликта. «Какая тайна, что именно, какие сведения позволяли ей думать, что она одержит верх над ним?» — снова и снова спрашивал себя Ишидо. Он приказал госпоже Ошибе уехать из Эдо, если это удастся, до встречи регентов. Ее жизнь не будет стоить зерна риса после отставки Торанаги, на которую согласились все остальные регенты. Отставка и немедленно сеппука, насильственно, если будет нужно. Если она спасется, хорошо. Если нет, неважно. Наследник будет править через восемь лет.
Он вошел через ворота в сад, Хиро-Мацу и Ябу сопровождали его. За ними шли пятеро охранников. Он вежливо поклонился и пожелал счастья Киритсубо. Затем, удовлетворенный, что все идет как надо, повернулся и ушел со своими людьми.
Хиро-Мацу облегченно вздохнул.
— Теперь вам лучше трогаться, Ябу-сан. Этот рисовый червяк больше не причинит нам беспокойства.
— Да. Сразу же.
Кири вытирала платком пот с бровей.
— Это дьявольский ками! Я боюсь за нашего хозяина. — У нее потекли слезы. — Я не хочу уезжать!
— Господину Торанаге ничего не повредит, я обещаю вам, госпожа — сказал Хиро-Мацу. — Вы должны ехать. Сейчас!
Кири попыталась подавить свои рыдания и распустила плотную вуаль, которая свисала с полей ее широкой шляпы.
— О, Ябу-сама, вы будете сопровождать госпожу Сазуко в замке? Пожалуйста!
— Конечно.
Госпожа Сазуко поклонилась и торопливо ушла. Ябу пошел за ней. Женщина побежала вверх по ступеням. Она уже почти поднялась наверх, поскользнулась и упала.
— Ребенок! — крикнула Кири. — Она не пострадала?
Все глаза устремились на распростертую на земле женщину. Марико кинулась к ней, но первым к ней подскочил Ябу. Он поднял ее. Сазуко была больше напугана, но не ушиблась.
— Со мной все в порядке, — сказала она, немного задыхаясь. — Не беспокойтесь, со мной совершенно все в порядке. Это было так глупо с моей стороны.
Убедившись, что она не пострадала, Ябу вернулся на передний двор, готовясь к немедленному отправлению.
Марико вернулась к воротам, очень обрадованная. Блэксорн скучал в саду.
— Что здесь? — спросила она.
— Ничего, — ответил он после паузы. — Что там кричала госпожа Киритсубо?
— Ребенок! Она не пострадала. Госпожа Сазуко беременна, — объяснила она. — Мы все боялись, что падение может повредить ей.
— Ребенок Торанаги-сама?
— Да, — сказала Марико, оглядываясь на носилки. Кири сидела внутри за прозрачными занавесками, вуаль на ней была опущена. «Бедная женщина, — подумала Марико, зная, что она только пытается скрыть свои слезы. — Я бы так же была напугана, если бы расставалась со своим господином, будь я на ее месте».
Ее глаза обратились к Сазуко, которая еще раз махнула им с верхней ступеньки, а потом вошла внутрь. Железная дверь лязгнула — за ней. «Это звучит как похоронный звон, — подумала Марико. — Увидим ли мы их снова?»
— Что хотел Ишидо? — спросил Блэксорн.
— Он был — я не знаю точного слова. Он осматривал — проводил инспекцию без предупреждения.
— Почему?
— Он комендант замка, — сказала она, не желая упоминать настоящую причину.
Ябу выкрикивал команды в голове колонны, и она тронулась. Марико вошла в свой паланкин, оставив занавески полуоткрытыми. Бунтаро знаками показал Блэксорну, чтобы он шел сбоку. Тот повиновался.
Все ждали, когда пройдет паланкин Кири. Блэксорн смотрел на еле видную закутанную фигуру, слышал сдавленные рыдания. Сбоку шли две испуганные служанки, Аза и Соно. Потом он оглянулся в последний раз. Хиро-Мацу стоял один у маленького садового домика, опираясь на свой меч. Теперь садик был скрыт от его глаз, так как самураи закрыли огромные крепостные ворота. Большой деревянный брус лег на свое место. Охраны на переднем дворе не было. Все стояли на зубчатой стене.