Ниндзя подал сигнал к отходу. Один из его людей поднес к губам изогнутый рог и издал пронзительный звук, который эхом отозвался по всему замку и разнесся далеко в ночи… Вожак еще раз осмотрел Марико… Последний раз убедился, что девушка мертва… И, наконец, проверил, жив ли чужеземец — Смерти его он так хотел в этот момент! Потом развернулся и начал отступать через комнаты и коридоры в сторону зала для приемов. Ниндзя защищали центральный вход, пока не прошли все нападавшие с красными нашивками, потом метнули в коридор еще несколько дымовых и зажигательных фляжек и начали отступление. Их прикрывал вожак нападавших с красными нашивками. Дождавшись, пока все окажутся в безопасности, он раскидал несколько горстей едва заметных проволочных ежей — маленьких колючих шариков со смертельным ядом на шипах — и ускользнул, как только коричневые ворвались в зал для приемов. Несколько человек бросились за ним, остальные свернули в коридор. Раздались стоны и крики — его преследователи наступали подошвами на острия ежей и тут же погибали.
Единственным звуком в маленькой комнате было тяжелое дыхание Блэксорна… На крепостной стене стояла Кири, ее шатало, кимоно было порвано, локти и кисти рук кровоточили… Она накренилась в сторону, уткнувшись взглядом в Ачико и закричала… Потом качнулась в сторону Марико и опустилась возле нее на колени… Еще один взрыв где-то в замке поднял в комнате пыль, послышались крики и отдаленные возгласы:
— Пожар!
В комнату повалил дым. Сазуко и служанки вскочили на ноги. Сазуко была вся в синяках и ссадинах, лицо и плечи разбиты, кисть сломана… Увидев Ачико, она в ужасе открыла глаза и рот и закричала…
Кири молча посмотрела на нее и показала на Блэксорна… Молодая женщина, спотыкаясь, направилась к Кири, увидела Марико и зарыдала… Но ей все же удалось овладеть собой. Она вернулась к Блэксорну и попыталась помочь ему встать на ноги. Служанки кинулись помогать ей. Он схватился за них и пытался удержаться на ногах, но зашатался и упал с кашлем и рвотой, кровь все еще сочилась у него из ушей… Ворвавшиеся в комнату коричневые в ужасе озирали комнату…
Кири стояла на коленях около Марико. Один из самураев поднял ее, остальные столпились вокруг… Вдруг вошел мертвенно-бледный Ябу — все расступились… Увидев, что Блэксорн жив, Ябу сразу успокоился.
— Приведите доктора! Быстро! — приказал Ябу и опустился на колени около Марико. Лицо у нее почти не пострадало, но все тело было изуродовано. Ябу сорвал с себя кимоно и накрыл Марико.
— Быстрее за доктором! — отрывисто приказал он, потом повернулся к Блэксорну и помог ему поудобнее устроиться у стены.
— Анджин-сан! Анджин-сан!
Блэксорн все еще был в шоке, в ушах у него звенело, глаза едва что-то различали, на лице ушибы и пороховые ожоги. Потом в глазах у него просветлело, как будто разглядел Ябу, но фигуру его пьяно качало перед глазами… Запах порохового дыма действовал одуряюще — Блэксорн не мог понять, где он, кто он… Чувствовал только, что он на борту корабля… ведет бой… его корабль поврежден и нуждается в нем… Но тут взгляд его упал на Марико и он все вспомнил… Шатаясь, Блэксорн встал с помощью Ябу и подошел к ней… Казалось, Марико спокойно спит… Блэксорн тяжело встал на колени и откинул в сторону кимоно… но снова быстро накрыл ее. Пульс почти не прослушивался, потом вовсе прекратился… Некоторое время Блэксорн оставался в том же положении — глядя на нее, шатаясь, чуть не падая… Появился доктор, покачал головой и что-то сказал — Блэксорн не расслышал, не понял… Он знал только, что смерть настигла ее и он теперь тоже умер.
Блэксорн перекрестил Марико, произнес по-латыни слова, необходимые, чтобы успокоить ее душу, и стал молиться о ней, хотя изо рта не вылетало ни единого слова. Исполнив свой долг, он снова постарался встать и даже выпрямился… Но тут голова его как бы взорвалась, в глазах вспыхнул пурпуровый свет и Блэксорн рухнул на пол… Его заботливо подхватили, уложили на полу и оставили приходить в себя.
— Он умер? — спросил Ябу.
— Почти. Непонятно, что у него с ушами, Ябу-сама, — ответил доктор. — Возможно, еще и внутреннее кровотечение.
Один из самураев нервно произнес:
— Нам бы лучше поторопиться, вынести их отсюда… Огонь может распространиться во все стороны, и мы окажемся в ловушке.
— Да, — согласился Ябу. Еще один самурай срочно позвал его на стену, и ему пришлось уйти.
Старая госпожа Эцу лежала у стены, за ней ухаживала служанка. Лицо у госпожи Эцу было серо, глаза слезились… Она внимательно посмотрела на Ябу, с трудом узнавая, кто это.
— Касиги Ябу-сама?
— Да, госпожа.
— Вы здесь старший офицер?
— Да, госпожа.
Старая женщина сказала служанке:
— Пожалуйста, помоги мне встать.
— Но вам лучше бы подождать, доктор…
— Помоги мне встать!
Самураи на крепостной стене смотрели, как она встает, поддерживаемая служанкой.
— Послушайте, — заговорила она в абсолютной тишине хриплым, прерывающимся голосом. — Я, Маэда Эцу, жена Маэды Париноси, владыки Нагато, Ивами и Аки, свидетельствую, что Тода Марико-сама лишила себя жизни, чтобы избежать позорного плена, которым угрожали ей эти ужасные негодяи. Я свидетельствую, что… Кийяма Ачико выбрала нападение на ниндзя, лишив себя жизни, чтобы не подвергаться риску попасть в плен… Что, если бы не смелость этого самурая — иностранца, госпожа Тода была бы захвачена в плен и опозорена. Все мы, кто остался в живых, должны быть благодарны ему и наши господа должны быть благодарны ему за то, что он спас нас от позора… Я обвиняю господина генерала Ишидо в том, что он организовал это позорное нападение… и предал наследника и госпожу Ошибу… — Старая дама покачнулась и чуть не упала, служанка зарыдала и подхватила ее под руки. — И-и господин Ишидо предал их и Совет регентов. Я прошу вас быть свидетелем того, что я больше не могу жить с таким позором…
— Нет, нет, хозяйка, — всхлипывала — служанка. — Я не позволю вам…
— Отойди! Касиги Ябу-сан, пожалуйста, помогите мне! Отойди, женщина!
Ябу подхватил госпожу Эцу вместо служанки — старая женщина была почти невесома — и приказал служанке отойти. Та повиновалась. Госпожу Эцу мучили сильные боли, она дышала с трудом…
— Я подтверждаю, что все это правда, своей смертью, — произнесла она слабым голосом и подняла глаза на Ябу. — Я почла бы за честь, если бы вы помогли мне. Пожалуйста, помогите мне выйти на стену.
— Нет, госпожа, вам незачем умирать.
Она спрятала лицо от остальных и прошептала ему на ухо:
— Я уже умираю, Ябу-сама. Я меня внутреннее кровотечение — что-то там лопнуло при взрыве… Помогите мне выполнить мой долг… Я старая, от меня нет никакой пользы, последние двадцать лет меня преследуют боли… Пусть моя смерть тоже поможет нашему господину… — В ее тусклых глазах мелькнул блик.
Он осторожно поднял ее и гордо стал рядом с ней на контрфорсе, двор был далеко внизу, под ними… Ябу поддерживал ее, пока все присутствующие низко кланялись старой госпоже.