— Мой господин говорит, что он отдал приказ найти их. Продолжайте, пожалуйста.
— Когда Суйдерхоф вернулся в Голландию, он продал эти бумаги торговой Восточно-Индийской компании, которой была выдана монополия на исследования Дальнего Востока.
Она холодно посмотрела на него:
— Этот человек был платный шпион?
— Ему было заплачено за эти карты. Да. Это их обычай, это они так награждают человека. Не титулом или землей, только деньгами. Голландия — республика. Конечно, сеньора, моя страна и наш союзник, Голландия, находятся в состоянии войны с Испанией и Португалией, и она продолжается уже годы. Вы понимаете, сеньора, на войне жизненно важно открыть секреты врагов.
Марико повернулась и долго переводила.
— Мой господин спрашивает, почему этот архиепископ нанял врага?
— Про Питера Суйдерхофа говорят, что архиепископ, иезуит, был заинтересован только в торговле. Суйдерхоф удвоил их доходы, так как он был «хранителем». Он был исключительно искусен в торговле — голландцы обычно превосходят в этом португальцев, — поэтому его документы проверялись не очень внимательно. Много людей также имеют голубые глаза и светлые волосы, немцы и другие европейские народы, и они католики, — Блэксорн подождал, пока она переведет, потом добавил осторожно: — Он был главный шпион Голландии в Азии, солдат этой страны, и устроил несколько своих людей на португальские суда. Пожалуйста, скажите господину Торанаге, что без торговли с Японией Португальская Индия не сможет долго прожить.
Торанага смотрел на карту, пока Марико говорила. С его стороны реакции на ее слова не было. Блэксорн усомнился, все ли она перевела.
— Мой господин хотел бы детальную карту мира, на бумаге, как можно скорее, со всеми отмеченными на ней португальскими базами и числом ронинов в каждой. Он говорит, пожалуйста, продолжайте.
Блэксорн знал, что он сделал колоссальный шаг вперед. Но мальчик зевал, поэтому он решил изменить линию поведения, преследуя ту же цель.
— Наш мир не всегда такой, каким он кажется. Например, южнее этой линии, мы называем ее экватором, сезоны обратны тем, что у нас. Когда у нас лето, там зима, когда у нас тепло, они мерзнут.
— Почему это?
— Я не знаю, но это действительно так. Теперь путь в Японию лежит через эти два южных прохода. Мы, англичане, надеемся найти северный путь, либо на северо-восток мимо Сибири, либо на северо-запад вдоль Америки. Я доходил на север до этих мест. Вся земля там покрыта вечным льдом и снегом, и там так холодно большую часть года, что если вы не носите меховых рукавиц, ваши пальцы очень быстро замерзнут. Людей, которые живут там, называют лапландцами. Их одежды сделаны из кожи с мехом. Мужчины охотятся, а женщины делают всю остальную работу. Частью женской работы является изготовление всей этой одежды. Чтобы сделать ее, они должны много раз разжевать кожу, размягчить ее, прежде чем они смогут ее шить.
Марико громко рассмеялась.
Блэксорн улыбнулся вместе с ней, чувствуя себя теперь более уверенно.
— Это правда, сеньора. Это хонто.
— Сорева хонто десу ка? — нетерпеливо спросил Торанага. — Что — верно?
Сквозь смех она перевела ему, что он сказал. Они также начали смеяться.
— Я жил среди них почти год. Мы были захвачены льдами и должны были ждать, когда он оттает. Их пища — это рыба, тюлени, иногда белые медведи и киты, которых они едят сырыми. Их величайшим деликатесом является сырая китовая ворвань.
— О, полно вам, Анджин-сан!
— Это правда. И они живут в маленьких круглых домах, сделанных целиком из снега, и никогда не моются.
— Что? Никогда? — вспыхнула она.
Он покачал головой и решил не рассказывать ей, что бани были редкостью и в Англии, даже большей редкостью, чем в Испании и Португалии, где был более теплый климат.
Она перевела последнюю фразу. Торанага покачал головой, явно не веря.
— Мой господин говорит, что вы слишком преувеличиваете. Никто не может прожить без мытья. Даже дикари.
— Это правда — хонто, — сказал он спокойно и поднял руку. — Я клянусь Иисусом из Назарета и моей душой, я клянусь, что это правда.
Она наблюдала за ним в молчании.
— Все?
— Да. Господин Торанага хотел правды. Зачем мне лгать? Моя жизнь в его руках. Легко доказать правду — нет, если честно говорить — доказать то, что я сказал, очень трудно: вам нужно поехать туда и посмотреть самим. Конечно, португальцы и испанцы, мои враги, не поддержат меня. Но господин Торанага просил рассказать ему правду. Он может верить тому, что я сказал.
Марико задумалась на мгновение. Потом она тщательно перевела все, что он сказал. Наконец:
— Господин Торанага говорит, это невероятно, чтобы кто-нибудь мог жить без мытья.
— Да. Но там холодные страны. Их привычки отличаются от ваших и от моих. Например, в моей стране все считают, что ванны опасны для здоровья. Моя бабушка, Грэнни Джекоба, говорила: «Ванна — когда ты рождаешься, и другая, когда тебя кладут на стол, чтобы посмотреть на тебя через жемчужные ворота».
— В это очень трудно поверить.
— В некоторые из ваших обычаев тоже очень трудно поверить. Но это правда, что я чаще бывал в бане за короткое пребывание в вашей стране, чем за многие годы до этого. Я охотно допускаю, что я лучше себя чувствую после них. — Он ухмыльнулся. — Я больше не считаю, что ванны опасны. Так что я выиграл, приехав сюда, не правда ли?
После паузы Марико сказала:
— Да, — и перевела.
Кири сказала:
— Он удивителен, удивителен, да?
— Каково ваше мнение о нем, Марико-сан? — спросил Торанага.
— Я допускаю, что он говорит правду или верит, что говорит правду. Очевидно, что он, наверное, может быть очень полезен для вас, мой господин. У нас так мало сведений о том, что находится за пределами нашей страны. Это важно для вас? Я не знаю. Но это почти так же, как если бы он спустился со звезд или вышел из моря. Если он враг португальцам и испанцам, тогда его информация, если ей можно доверять, может быть важной для ваших интересов, да?
— Я согласна, — сказала Кири.
— А что вы думаете, Яэмон-сама?
— Я, дядя? О, я думаю, он безобразен: мне не нравятся его золотистые волосы и кошачьи глаза, и он вовсе не похож на человека, — сказал мальчик, задыхаясь. — Я рад, что рожден не чужестранцем, как он, а самураем, как мой отец. Можно, мы пойдем еще поплаваем?
— Завтра, Яэмон, — сказал Торанага, раздраженный тем, что не может напрямую разговаривать с кормчим.
Пока они переговаривались между собой, Блэксорн решил, что пришло время уходить. Тут Марико опять повернулась к нему.
— Мой хозяин спрашивает, почему вы плыли на север?