Хашеми рассмеялся:
– Ты с каждым днем становишься все больше иранцем. Мне следует быть с тобой поосторожнее. – Они почти дошли до машины, и его помощник вышел, чтобы открыть ему дверцу. – Мы едем прямиком к хану, Роберт.
– А как быть с «шевроле»?
– Его мы оставим под присмотром других, я хочу добраться до хана первым. – Лицо полковника потемнело. – Хочу позаботиться о том, чтобы этот предатель был больше на нашей стороне, чем на их.
База ВВС в Ковиссе. 18.35. Старк смотрел на Гаваллана в полном потрясении.
– «Шамал» через шесть дней?
– Боюсь, что да, Дюк. – Гаваллан расстегнул молнию на своей куртке и положил шапку на тумбочку в прихожей. – Хотел сам тебе об этом сказать. Извини, но именно так все и есть. – Оба мужчины находились в бунгало Старка, и Старк поставил Фредди Эйра снаружи, чтобы их никто не подслушал. – Сегодня утром я узнал, что всех наших птичек посадят на цепь, запретят все полеты, потом национализируют. У нас шесть дней на то, чтобы спланировать и осуществить «Шамал» – если мы решим этим заниматься. Это у нас будет следующая пятница. Каждый новый день после этого мы будем искушать свою судьбу.
– Господи! – Старк рассеянно расстегнул свою летную куртку и протопал к буфету, оставляя на полу снег с ботинок и капли воды на ковре. В самой глубине нижнего ящика пряталась его последняя бутылка пива. Он откупорил ее, налил половину в стакан и протянул Гаваллану. – Твое здоровье, – сказал он, отхлебнул из бутылки и уселся на диван.
– Твое здоровье.
– Кто согласился, Энди?
– Скрэг. Про остальных ребят пока не знаю, но буду знать завтра. Мак прикинул все по времени и разработал общий план из трех этапов, в котором полно дыр, но который можно осуществить. Давай скажем так: план рабочий. Как насчет тебя и твоих ребят?
– Что у Мака за план?
Гаваллан рассказал ему.
– Ты прав, Энди. В нем полно дыр.
– Если бы тебе пришлось удирать, как бы ты спланировал это отсюда? Тебе придется покрыть самое большое расстояние и столкнуться с самыми большими трудностями.
Старк подошел к летной карте на стене и показал на линию, которая тянулась от Ковисса до крестика в заливе, в нескольких километрах от побережья, который обозначал нефтяную вышку.
– Это вышка «Флотсам», один из наших регулярных маршрутов, – сказал он, и Гаваллан отметил про себя, каким напряженным стал его голос. – У нас уходит примерно двадцать минут, чтобы долететь до берега, и еще десять, чтобы добраться до вышки. Я бы спрятал топливо на берегу рядом с линией этого маршрута. Думаю, это удалось бы сделать, не вызывая особых подозрений: там одни только дюны, никакого жилья на много миль в округе, и многие из нас раньше часто летали туда на пикник. «Экстренная» посадка, чтобы проверить поплавки для посадки на воду перед полетом над морем, не должна сильно встревожить иранцев на радаре, хотя они закручивают гайки все туже с каждым днем. Нам нужно будет запасти две двухсотлитровые бочки на вертолет, чтобы перелететь через залив, и нам придется проводить дозаправку вручную прямо в воздухе.
Почти стемнело. Окна бунгало смотрели на взлетно-посадочную полосу и базу ВВС за ней. 125-й, получив приоритетное разрешение на вылет в Эль-Шаргаз, стоял на площадке в ожидании топливного заправщика. Самолет окружали назойливые и нервничающие «зеленые повязки». В дозаправке 125-й на самом деле не нуждался, но Гаваллан сказал Джону Хоггу, чтобы тот все равно ее затребовал, рассчитывая, что это даст ему больше времени для разговора со Старком. Двум другим пассажирам, Арберри и Дибблу, которых отправляли в отпуск после их побега из Тебриза и которые сидели зажатые между заполнявшими весь салон ящиками с запчастями, наскоро сколоченными и испещренными надписями на английском и фарси «ДЛЯ СРОЧНОГО РЕМОНТА И ВОЗВРАЩЕНИЯ В ТЕГЕРАН», из самолета выйти не разрешили, даже чтобы размять ноги. Как и пилотам, которых впустили только для проведения наземной проверки и наблюдения за заправкой, когда подъехал заправщик.
– Вы бы полетели в Кувейт? – спросил Гаваллан, нарушив молчание.
– Конечно. Кувейт для нас – лучший вариант, Энди. В Кувейте нам нужно будет заправиться, потом пробираться вдоль побережья к Эль-Шаргазу. Если бы это зависело от меня, я бы припас еще топлива на всякий случай. – Старк показал на крошечную точку на карте у берегов Саудовской Аравии. – Вот здесь было бы в самый раз. Нам будет лучше пробираться вдоль побережья морем, никогда не знаешь, что взбредет этим саудовцам в голову. – Чувствуя легкую дурноту, он уставился на все расстояния, которые им предстояло покрыть. – Этот островок называется Джеллет, Жаба, потому что он похож на нее очертаниями. Никаких строений, остров совершенно пустой, но рыбалка там великолепная. Мы с Мануэлой летали туда раз или два, когда я работал в Бахрейне. Я бы сделал запас топлива там.
Он снял свою летную фуражку и вытер капли пота со лба, потом снова надел ее. Морщины на его лице проступали резче, и само лицо выглядело более усталым, чем обычно: все полеты проходили с большей нервотрепкой, чем всегда, отменялись, опять ставились в план, потом отменялись снова; Эсвандиари вел себя еще отвратительнее, все были на взводе, стали раздражительными, уже несколько недель у них не было ни почты, ни каких-то контактов с домом, у большинства его людей, включая его самого, имелись давно просроченные отпуска и замены. Потом еще возникали дополнительные проблемы с переселяющимся сюда Загросом. Три человека и вертолеты, и что делать с телом старого Долбаря Джордона, когда оно прибудет сюда завтра? Это был первый вопрос, который Старк задал Гаваллану, когда тот начал спускаться по трапу 125-го.
– Об этом я позаботился, Дюк, – тяжело ответил ему Гаваллан, стоя на ветру, сильном и пронизывающем. – Я получил разрешение Управления воздушным движением для 125-го, самолет вернется сюда завтра днем, чтобы забрать гроб с телом. Я отправлю его в Англию с первым же рейсом. Ужасно. Я встречусь с его женой сразу же, как вернусь, и сделаю что смогу.
– Чертовски обидно, что так вышло… слава богу, с молодым Скотом все в порядке, а?
– Да, но это беда, что вообще кто-то пострадал, ужасно. – Что, если бы это был труп Скота и его гроб? – в который раз думал Гаваллан; этот вопрос все не шел у него из головы. Что, если бы это был Скот? Удалось бы тебе и в этом случае так легко изолировать это убийство в своем сознании, чтобы оно не мешало заниматься другими делами? Нет, конечно же, нет. Все, что тебе остается, – это благословлять свой йосс и делать все, что в твоих силах – просто делать все, что в твоих силах. – Любопытно, иранская диспетчерская служба и комитет аэропорта были потрясены не меньше нас и всячески готовы помочь. Давай пройдемся и поговорим. У меня совсем не много времени. Вот здесь почта для кое-кого из ребят и письмо от Мануэлы. С ней все в полном порядке, Дюк. Она передала, чтобы ты не волновался. Дети чувствуют себя прекрасно и хотят остаться в Техасе. Твои родители тоже в порядке; она попросила меня передать это тебе сразу же, как только я тебя увижу.