– Не стрелять, – крикнул Росс, пытаясь сориентироваться, снова собирая в руку нити боя. Он определил местоположение двух групп, которые их обстреливали, но добраться до одной или другой было невозможно. Засада была устроена со знанием дела, и перекрестный огонь был убийственным. Он видел, как упал Тензинг. Ему потребовалась вся его воля, чтобы не броситься к нему на помощь, но ему прежде всего нужно было выиграть этот бой и защитить остальных. Эхо выстрелов прыгало по горам, многократно от них отражаясь. Извиваясь всем телом, Росс выскользнул из рюкзака, отыскал гранаты, убедился, что его карабин поставлен на автоматический огонь, не представляя себе, как им выбраться из этой ловушки. В этот момент он увидел, как Тензинг поднялся во весь рост и с боевым кличем бросился вперед, вверх по склону, давая Россу шанс, который был ему так нужен. Росс тут же приказал Роузмонту:
– Прикрывайте меня! – и бросил Гуэнгу: – Вперед! – показывая рукой на ту же группу, которую атаковал Тензинг.
Гуэнг мигом выпрыгнул из промоины, в которой прятался, и бросился на врагов, чье внимание отвлек на себя Тензинг. Когда он увидел, как пал его товарищ, его ярость вырвалась наружу, кольцо предохранительной чеки гранаты полетело в сторону, он швырнул ее между них и упал в снег. Едва прогремел взрыв, он вскочил, поливая из карабина раздававшиеся вокруг вопли, погасив большинство из них. Он увидел, как один из нападавших убегает прочь, второй отчаянно пытается доползти до подлеска. Взмахнув кукри, Гуэнг снес ползущему полголовы. Короткая очередь превратила в месиво спину убегавшего. Гуэнг, круто развернувшись, снова нырнул в укрытие, не зная, откуда придет новая опасность. Взрыв второй гранаты привлек его внимание к другой стороне тропы.
Росс ползком выбрался из своего укрытия. Пули чавкнули по обе стороны от него, но тут Роузмонт начал стрелять короткими очередями, отвлекая огонь на себя, оказывая Россу нужную ему помощь, и британец благополучно добрался до следующего дерева, нашел глубокую канаву в снегу и упал в нее. Секунду он ждал, переводя дух, потом начал карабкаться по твердому, замерзшему снегу туда, где раздавалась стрельба. Теперь нападавшие не могли его видеть, и он быстро продвигался вперед. Он услышал взрыв второй гранаты и вопли и помолился про себя, чтобы с Гуэнгом и Тензингом все было в порядке.
Огонь противника раздавался все ближе, и когда, по его расчетам, он добрался до нужного места, Росс выдернул чеку из первой гранаты и, с карабином в левой руке, выскочил на край канавы. Едва оказавшись наверху, он сразу увидел нападавших, но не там, где ожидал. Их было пятеро, и до них было не больше двадцати шагов. Их винтовки повернулись в его сторону, но он среагировал на долю секунды раньше и распластался за деревом, отпустив отскочивший спусковой рычаг запала и отсчитывая секунды, прежде чем первые пули ударили в толстый ствол. На четвертой секунде он вытянул руку вбок от ствола, швырнул гранату в сторону противника и накрыл голову руками. Взрыв подбросил его на месте, на куски разнес ствол дерева поближе, забросав Росса ветками и комьями снега.
Сзади него у тропы Роузмонт опорожнил первый магазин, стреляя в ту сторону, где, по его мнению, должны были находиться нападавшие. Чертыхаясь от волнения, он со щелчком вставил новый и дал еще одну очередь.
По ту сторону тропы на другом склоне Гуэнг скорчился за камнем, ожидая, пока кто-нибудь шевельнется. Рядом с развороченным взрывом деревом он вдруг заметил человека, который, согнувшись пополам, побежал прочь. Гуэнг прицелился, и человек умер; эхо выстрела прокатилось по горам. Потом все стихло.
Роузмонт чувствовал, как колотится в груди сердце. Дольше ждать было невыносимо.
– Прикрой меня, Гуэнг, – прокричал он и, вскочив на ноги, бросился к дереву.
Справа грохнули выстрелы, пули прошипели где-то рядом, потом Гуэнг открыл огонь со своего склона. Раздался захлебывающийся вопль, и стрельба прекратилась. Роузмонт продолжал бежать, пока не накрыл место засады, держа карабин наперевес. Три человека лежали перед ним, разорванные в клочья, последний еще дышал, рядом валялись исковерканные, с погнутыми стволами винтовки. Все трое были в грубых одеждах кочевников. На его глазах последний из них захлебнулся кровью и умер. Роузмонт отвернулся и бросился к другому дереву, под которым лежал Росс; он принялся растаскивать ветви и разгребать снег, чтобы добраться до британца.
На своем склоне Гуэнг ждал, готовый убить все, что шевельнется. Затем уловил какое-то движение среди трупов позади камней, где его граната разорвала на части трех человек. Он подождал, затаив дыхание, но это оказался всего лишь какой-то грызун, решивший перекусить. Скоро они тут все подчистят, и это место снова обретет здоровье и покой, подумал он, благоговея перед круговоротом, налаженным богами. Его взгляд медленно передвигался по местности. Он увидел Тензинга, чье тело привалилось к камню, его рука еще сжимала кукри. Перед уходом обязательно заберу нож, подумал Гуэнг, его семья будет хранить кукри как реликвию, а сын потом будет носить его с такой же честью. Тензинг Шенг-хан жил и умер как мужчина и возродится к новой жизни, как положат боги. Карма.
Опять какое-то движение. Впереди в лесу. Он сосредоточился.
С другой стороны тропы Роузмонт, превозмогая боль в руках, дергал за ветви, пытаясь растащить их в стороны. Наконец он добрался до Росса, и его сердце едва не остановилось. Росс скрючившись лежал на земле, обхватив голову руками, его карабин был рядом. Пятна крови на снегу и на спине его белого защитного комбинезона. Роузмонт опустился на колени, перевернул его и едва не разрыдался от облегчения, увидев, что Росс еще дышит. Некоторое время глаза британца оставались пустыми, потом взгляд стал осмысленным. Росс сел и поморщился:
– Тензинг? И Гуэнг?
– Тензинга прикончили, Гуэнг на другой стороне, прикрывает нас. С ним все в порядке.
– Слава Богу. Бедняга Тензинг.
– Проверьте руки и ноги.
Росс осторожно пошевелил конечностями. Они его слушались.
– Башка раскалывается, как в аду, но я в порядке. – Его взгляд упал на растерзанные трупы нападавших. – Кто они?
– Кочевники. Может быть, бандиты. – Роузмонт изучающе вглядывался вперед, вдоль тропы. Никакого движения. Ночь была ясной. – Нам лучше убираться отсюда к чертовой матери, прежде чем на нас набросится новая свора этих ублюдков. Как вы думаете, вы в состоянии идти?
– Да. Дайте мне пару секунд. – Росс протер лицо снегом. Холод помог. – Спасибо, а? Ну, вы понимаете меня. Спасибо.
Роузмонт улыбнулся в ответ.
– Входит в стоимость услуг, – произнес он с кривой ухмылкой. Его взгляд вернулся к кочевникам. Пригнувшись пониже, он подобрался к ним и обыскал. Ничего не нашел. – Наверное, местные. Или просто бандиты. Эти сукины дети могут быть очень жестоки, если возьмут вас живьем.
Росс кивнул, и голову пронзила новая боль.
– Думаю, теперь я в порядке. Нам лучше отправляться: стрельбу, наверное, было слышно за много миль, и торчать тут не стоит.