– Почему не взять один из ваших вертолетов? Возможно, я смог бы предоставить навига…
– Нет. Один из ваших вертолетов с вашими людьми. В полдень.
Старк повернулся к мулле.
– Извините, но я получаю приказы только от «Иран Ойл», через нашего директора базы и их местного представителя Эсвандиари. Мы работаем по контракту с ними, и они являются нашим эксклю…
– Вертолеты, на которых вы летаете, они иранские, – грубо оборвал его мулла, усталость и боль снова накатывали на него, он хотел закончить этот разговор. – Вы выделите один, как требуется.
– Они зарегистрированы как иранские, но являются собственностью компании «S-G Хеликоптерз» из Абердина.
– Зарегистрированы в Иране, летают в иранском небе, заправляются иранским горючим, получают разрешения на полеты от иранцев, обслуживают иранские вышки, качающие иранскую нефть, клянусь Богом. Они иранские! – Тонкие губы Хусейна искривились. – Эсвандиари выдаст необходимые предписания на проведение полетов к полудню. Сколько времени уйдет на то, чтобы облететь все ваши объекты?
После паузы Старк сказал:
– Время в воздухе, может быть, часов шесть. Сколько времени вы планируете проводить при каждой посадке?
Мулла взглянул на него.
– После этого я хочу пролететь вдоль трубопровода до Абадана и приземляться там, где я укажу.
У Старка расширились глаза. Он кинул взгляд на полковника, но увидел, что тот по-прежнему с подчеркнутой сосредоточенностью разглядывает завитки дыма, поднимавшегося от его сигареты.
– С этим будет труднее, мулла. Нам необходимы разрешения. РЛС не работает, большая часть этого воздушного пространства контролируется авиадиспетчерской службой Киша, а она… э-э… подчинена военно-воздушным силам.
– Какие разрешения понадобятся, вы получите, – сказал Хусейн, заканчивая разговор, и обратил свой немигающий взгляд на Пешади. – Во имя Аллаха, я вернусь в полдень, если вы встанете на моем пути, заговорят ружья.
Старк чувствовал, как колотится его сердце, и мулла чувствовал, как колотится его сердце, то же самое чувствовал и Пешади. Только мулла был спокоен – ему не из-за чего было тревожиться, он был в руках Господа, вершил Божий труд, подчинялся приказам: «Давите на врага всеми способами. Будьте как вода, текущая с горы к дамбе. Напирайте на дамбу узурпатора шаха, его лакеев, его солдат. Мы должны склонить их на свою сторону, склонить мужеством и кровью. Давите на них всеми возможными способами, вы вершите Божий труд…»
Ветер загремел оконной рамой, и, невольно, все трое бросили взгляд на окно и на ночь за окном. Ночь была все еще темной, звезды сверкали, но на востоке уже забрезжил рассвет, солнечный диск подкрался снизу к самому краю неба.
– Я вернусь в полдень, полковник Пешади, один или со многими. Вам решать. – Хусейн говорил тихо, но Старк ощутил скрытую в словах угрозу – или обещание – всем своим существом. – Но сейчас, сейчас настало время молитвы. – Хусейн заставил себя подняться на ноги, ладони горели от ран, боль в спине, голове и ушах по-прежнему была чудовищной. На миг ему показалось, что он потеряет сознание, но он поборол головокружение и боль и твердым шагом вышел из кабинета.
Пешади встал из-за стола.
– Вы сделаете, как он просит. Пожалуйста, – добавил он в виде великой уступки. – Это временное перемирие и временный компромисс, пока мы не получим заключительные распоряжения от законного правительства его императорского величества, когда мы положим конец все этой ерунде. – Дрожащими руками он прикурил новую сигарету от окурка последней. – У вас проблем не возникнет. Он раздобудет все нужные разрешения, так что это будет обычный ВИП-полет. Самый обычный. Вы обязательно должны согласиться, потому что я, конечно же, не могу позволить, чтобы один из моих военных вертолетов обслуживал муллу, особенно Хусейна, который широко известен как подстрекатель и мятежник! Конечно же, не могу! Это был гениально тонкий ход с моей стороны, и вы не посмеете его разрушить. – Он злобно затушил сигарету, ткнув ею в переполненную пепельницу – воздух в кабинете был тяжелым от никотина, – и почти прокричал: – Вы слышали, что он сказал. В полдень! Один или со многими. Вы хотите, чтобы снова пролилась кровь? А?
– Разумеется, нет.
– Хорошо. Тогда делайте, что вам говорят! – Пешади, грохоча сапогами, вышел.
Нахмурившись, Старк подошел к окну. Мулла занял свое место рядом с воротами, воздел руки и, как каждый муэдзин с каждого минарета с каждым рассветом в исламе, призвал правоверных на первую молитву дня на освященном веками арабском языке:
– Спешите на молитву! Спешите к спасению! Молитва лучше сна! Нет Бога, кроме Аллаха…
Старк видел, как Пешади благочестиво занял свое место во главе всего личного состава базы, людей всех званий, которые послушно и с очевидной радостью вышли из казарм. Солдаты клали оружие на землю рядом с собой, крестьяне за воротами вели себя столь же благочестиво. Затем, следуя примеру муллы, они все повернулись в сторону Мекки и начали обязательные движения, поклоны, чтение шахады:
«Нет (никакого) божества, кроме Бога, Мухаммад – посланник Бога…»
Когда молитва завершилась, наступила глубокая тишина. Все ждали. Потом мулла громко крикнул:
– Бог, Коран и Хомейни! – Он прошел через ворота и направился в сторону Ковисса. Толпа послушно последовала за ним.
Старк против воли поежился. Этот мулла так переполнен ненавистью, что она сочится через поры его кожи. И такая масса ненависти обязательно должна взорваться и похоронить под собой что-нибудь или кого-нибудь. Если я полечу с ним, это, возможно, сделает его ненависть еще сильнее. Если я назначу кого-нибудь или вызову добровольца, это будет нечестно, потому что это моя обязанность.
– Я должен лететь с ним, – пробормотал он. – Должен.
Недалеко от Ленге. 06.42. 212-й с двумя пилотами и полным комплектом из тринадцати пассажиров выполнял обычный рейс, направляясь в Ормузский пролив со своей базы S-G в Ленге. Он летел над спокойными водами залива в сторону разрабатываемого французами нефтяного месторождения Сирри. Солнце только что встало над горизонтом, обещая еще один ясный, безоблачный день, хотя легкий туман, обычное в заливе явление, снижал видимость до нескольких миль.
– Борт EP-HST, говорит центр радиолокационного контроля Киша, поверните на двести шестьдесят градусов.
Вертолет послушно поменял направление.
– Двести шестьдесят, высота тысяча, – ответил Эд Восси.
– Держитесь на тысяче. Доложите, когда будете над Сирри.
В отличие от большей части территории Ирана, радиолокационный контроль здесь работал исправно, станции располагались на островах Киш и Лаван и были укомплектованы отличными операторами из иранских ВВС, которые прошли подготовку в ВВС США, – оба конца Персидского залива имели одинаковое стратегическое значение и одинаково хорошо обслуживались.