Кулум положил пресс-папье на стол.
– Я не готов быть Тай-Пэном.
– Я знаю. Но скоро ты будешь готов. Через несколько месяцев я уезжаю домой. На следующий год я приведу сюда «Облако Логоса» и рассчитаюсь с By Квоком. Но все остальное будет уже твоей заботой.
Кулум подумал о том, как он будет Тай-Пэном, как останется один. Но он знал, что теперь это одиночество не будет полным Теперь у него есть Тесс.
– Думаю, я сумею помириться с Броком. Если ты не станешь пытаться сделать это для меня. Ты подстроил все это? Могу я получить от тебя «да» или «нет»? – Он ждал, отчаянно желая услышать «нет».
– Да, – медленно произнес Струан. – Я использовал некоторые факты, чтобы получить заранее просчитанный результат.
– Когда я стану Тай-Пэном, я собираюсь объединить «Струана и Компанию» с «Броком и Сыновьями», – сказал Кулум. – Брок будет первым Тай-Пэном, а я – вторым после него!
Струан вскочил на ноги:
– Этот ублюдок никогда не будет Тай-Пэном «Благородного Дома». Он не будет управлять моими кораблями!
– Это не твои корабли. Они принадлежат Компании. Разве Брок не еще одна пешка, которой можно вертеть, как заблагорассудится, а потом выбросить?
– Богом клянусь, Кулум, я не понимаю тебя. Вся твоя жизнь теперь в твоих руках, и надо же, ты хочешь сделать то единственное, что погубит ее.
Кулум вдруг со всей ясностью увидел своего отца – как человека. Увидел его огромный рост, его силу, жесткое обветренное лицо, огненные золотисто-рыжие волосы и пронзительную зелень его глаз. И в этот миг он понял, что всегда будет орудием этого человека. Понял, что никогда не сможет противостоять ему или убедить его в том, что единственная для него возможность выжить как Тай-Пэну заключается в объединении с Броком и ставке на то, что Брок оставит его и Тесс в покое.
– Я никогда не смогу быть Тай-Пэном «Благородного Дома». Я не такой, как ты, – произнес он со спокойной непреложностью. – Я не хочу быть таким, и никогда не буду.
Раздался стук в дверь.
– Да? – проскрежетал Струан. Дверь открыл Ло Чум.
– Солдацкий масса видеть, мозна?
– Я буду через минуту.
Кулум поднялся.
– Думаю, я пойду, и...
– Подожди минуту, Кулум. – Струан повернулся к Ло Чуму: – Видеть сейчас, ясно?
Ло Чум обиженно фыркнул и открыл дверь пошире. Вошел молодой португальский офицер.
– Добрый день, сеньор.
– Пожалуйста, садитесь, капитан Мачадо. Вы знакомы с моим сыном Кулумом?
Они обменялись рукопожатиями, и офицер сел.
– Мое начальство поручило мне официально сообщить вам как наиболее влиятельному лицу среди английских подданных результаты нашего расследования убийства сеньора Брока, – начал он.
– Вы поймали остальных убийц? – прервал его Струан. Офицер улыбнулся и покачал головой:
– Нет, сеньор. Я сомневаюсь, что это нам вообще когда-нибудь удастся. Мы передали арестованного бандита китайским властям, как и должны были сделать. Они допросили его своими неповторимыми способами. Он признался, что был членом тайного общества. Хун Мун. Если не ошибаюсь, вы зовете их Триадами. Похоже, что несколько дней назад он прибыл сюда с Гонконга. По его словам, в Тай Пинь Шане процветает огромная ложа. – Офицер опять улыбнулся. – Похоже также, что у вас очень много врагов, сеньор Струан. Этот негодяй заявил, что ваш... ваш кровный сын, Гордон Чен, является ее руководителем.
– Это самая смешная шутка, которую я слышал за последние годы, – сказал Струан с безмятежной улыбкой на лице. Однако про себя он в этот момент очень тщательно взвешивал вероятность того, что это правда. А что если это действительно так, спрашивал он. Не знаю. Но я должен выяснить это как можно скорее, любым путем.
– Мандаринов эта выдумка тоже позабавила, как они сказали, – продолжал Мачадо. – В любом случае, чертов язычник, к сожалению, скончался прежде, чем они успели вытянуть из него имя настоящего главаря. – Он презрительно добавил: – Убийца заявил, что был послан сюда убить сеньора Брока по приказу руководителя ложи. Разумеется, он назвал имена своих сообщников, но они лишены смысла, как и весь его остальной рассказ. Это было простое ограбление. Все эти проклятые Триады не кто иные, как разбойники с большой дороги. Или, возможно, – подчеркнуто произнес он, – это была месть.
– А?
– Видите ли, сеньор, молодой сеньор Брок был – как бы это сказать – не слишком любим в некоторых местах, пользующихся дурной репутацией. Похоже, что он являлся частым гостем некоего дома неподалеку от того места, где его нашли. Неделю назад или чуть больше он зверски надругался над проституткой. Она умерла позавчера. Мы только что получили жалобу на него от мандаринов. Кто знает? Может быть, мандарины решили рассчитаться с ним по-своему, а все остальное служит лишь для отвода глаз. Вы знаете, насколько хитроумны они бывают в таких вещах. Возможно, это и к лучшему, что он умер: его смерть избавляет нас от необходимости предпринимать какие-то меры, которые поставили бы всех в неловкое положение. – Он поднялся. – Мое начальство, разумеется, направит официальное уведомление его превосходительству, поскольку дело касается одного из ваших соотечественников.
Струан протянул ему руку:
– Прошу вас, поблагодарите ваше начальство от моего имени. И я хотел бы знать, нельзя ли каким-нибудь образом замять это дело. Ту его часть, в которой фигурирует проститутка. Мой сын женат на сестре этого человека, и я бы хотел оградить имя Броков от оскорблений. Тайлер Брок – мой старый товарищ.
– Я понимаю, – произнес офицер с едва уловимой иронией. Он бросил взгляд на Кулума: – Мои поздравления, сеньор.
– Благодарю вас.
– Я упомяну о вашем предложении перед моим начальством, сеньор Струан. Я уверен, они оценят деликатность ситуации.
– Благодарю вас, – сказал Струан, – Если вы поймаете остальных, назначенная мною награда остается в силе.
Офицер отдал честь и вышел.
– Спасибо тебе за твое предложение, – сказал Кулум. – Что бы случилось с Гортом, останься он жив?
– Его бы повесили. Есть добрый английский закон насчет любого убийства.
– Все выглядело бы так иронично, если бы эта история оказалась правдой.
– А? О чем ты?
– Гордон Чен и это тайное общество. Если бы оказалось, что на самом деле вызов Горта не входил в твои планы, потому что ты уже тайком подготовил его убийство.
– Это ужасное обвинение. Ужасное.
– Я не обвиняю тебя. Я лишь сказал, что увидел бы в этом иронию. Я знаю, что ты – это ты: любое убийство, которое ты совершаешь, должно быть открытым, в честном поединке один на один. Так должен был бы работать ум Тай-Пэна. Но мой не станет. Никогда не станет. Мне претит загонять людей в ловушки и использовать их. Я – не ты, и никогда не буду таким, как ты. Тебе придется мириться со мной, пока хватит терпения. И если твой «Благородный Дом» погибнет в моих руках – что ж, говоря твоими же словами, это йосс. Твое лицо не пострадает. Ты уйдешь как Тай-Пэн, что бы ни случилось впоследствии. Я никогда не пойму тебя и знаю, что ты никогда не поймешь меня, но и в этом случае мы можем быть друзьями.