Несмотря на озабоченность относительно крыс, даже Кинг стал внимательно прислушиваться.
— Потом он прекращает ухаживания и снова ныряет, оставляя тоскующую самку на поверхности, оставляя ее, возможно, навсегда. — Вексли сделал драматическую паузу. — Но нет. Он не покидает ее. Он исчезает примерно на час, уходит в глубины океана, набирается сил, а потом снова стремительно мчится к поверхности, выскакивая из воды, и, подобно удару грома, грохается вниз, окруженный чудовищным облаком брызг. Он кругами приближается все ближе к своей подруге, крепко сжимая ее обеими плавниками, и до изнеможения растрачивает на ней свое огромное желание.
Вексли тоже изнемогал от великолепной картины спаривающихся гигантов. Ах, какое счастье для начитанного человеческого существа оказаться свидетелем их любви, побывать там… Он очнулся от видений и продолжал:
— Спаривание происходит примерно в июле, в теплых водах. Детеныш весит при рождении пять тонн, и длина его равна пяти футам. — Он привычно рассмеялся. — Представляете! — На лицах появились вежливые улыбки, а потом Вексли выдал факт, всегда вызывающий радостное хихиканье. — И если вы представили это и размер детеныша, задумайтесь о весьма здоровой штуке, с помощью которой кит размножается!
Снова появились вежливые улыбки, пленные, постоянно посещающие занятия, слышали этот рассказ много раз.
Вексли продолжал рассказывать, как детеныш в течение семи месяцев вскармливается матерью, которая кормит его молоком из двух огромных сосков, расположенных в задней части ее брюха.
— Можете не сомневаться, — сказал он восторженно, — длительное кормление грудью под водой имеет свои проблемы.
— Крысы тоже кормят свое потомство? — Кинг быстро вскочил.
— Да, — горестно сказал командир эскадрильи. — А сейчас о серой амбре…
Побежденный Кинг вздохнул и выслушал лекцию Вексли об амбре и кашалотах, о зубатых китах, белых китах, карликовых китах, дельфинах, нарвалах, китах-убийцах, горбачах, финвалах, серых китах и, наконец, о гренландских китах. К этому времени все слушатели, кроме Питера Марлоу и Кинга, исчезли. Когда Вексли кончил, Кинг задал простой вопрос.
— Я хочу знать все о крысах.
— О крысах? — простонал Вексли.
— Закуривайте, — добродушно предложил Кинг.
— Ладно, парни, угомонитесь, — сказал Кинг. Он дождался, пока в хижине наступила тишина, а часовой у дверей занял свое место. — У нас проблемы.
— Грей? — спросил Макс.
— Нет. Дело в нашей ферме. — Кинг повернулся к Питеру Марлоу, который сидел на краю кровати. — Расскажите им, Питер.
— Ну, — начал Питер Марлоу, — кажется, что крысы…
— Расскажите с самого начала.
— Все?
— Конечно. Расскажите то, что вы знаете, и тогда мы сможем обсудить положение.
— Ладно. Ну, мы нашли Вексли, он сказал нам, цитирую: «Rattus norvegicus, или норвежская крыса — иногда называется Mus decumanus…»
— На каком это языке? — вмешался Макс.
— Господи, это латынь. Любому дураку это известно, — сказал Текс.
— Ты знаешь латынь, Текс? — изумился Макс.
— Нет, черт возьми, но это проклятые названия всегда даются на латинском…
— Бога ради, парни, — сказал Питер. — Вы хотите слушать или нет? — Потом кивнул Питеру Марлоу, чтобы тот продолжал.
— Ну, Вексли подробно описал их, волосатые, хвост голый, вес до четырех фунтов, в этой части света вес крысы обычно достигает двух фунтов. Крысы спариваются беспорядочно в любое время…
— Что, черт возьми, это означает?
— Самец покрывает без разбору любую самку, — нетерпеливо вмешался Кинг, — и не существует никаких брачных сезонов.
— Вы хотите сказать, у них все как у нас? — Джонс был приятно удивлен.
— Да. Предполагаю, что так, — сказал Питер Марлоу. — В любом случае, самец будет спариваться в любое время, а самка может иметь до двенадцати пометов в год, примерно двенадцать крысят в каждом помете, но может быть и четырнадцать. Молодые крысята рождаются слепыми и беспомощными через двадцать два дня после зачатия. — Он тщательно подбирал слова. — Крысята прозревают на четырнадцатый-семнадцатый день и достигают половой зрелости за два месяца. Они прекращают размножатся в два года, стареют — в три.
— Ну и ну! — воскликнул Макс радостно, нарушив благоговейную тишину. — У нас наверняка будут проблемы. Ну, если молодняк начинает размножаться через два месяца, а у нас их четырнадцать, ну скажем, для круглого счета десять крысят на помет, посчитайте сами. Пусть в первый день у нас десять штук приплода. Еще десять на тридцатый день, на шестидесятый день первая пара дает приплод, и мы получим пятьдесят. На девяностый день мы получим еще пять размножающихся пар и еще пятьдесят крысят. На сто двадцатый день у нас будет двести пятьдесят пар и еще пятьдесят и новая группа из двухсот пятидесяти. Боже правый, да это будет шестьсот пятьдесят штук за пять месяцев. Еще через месяц у нас будет около шести тысяч пятисот…
— Боже, мы напали на золотую жилу! — воскликнул Миллер, яростно почесываясь.
— Ни черта у нас не будет, — оборвал их Кинг. — Если кое-что не учтем. Первое, мы не можем держать их всех вместе. Они жрут друг друга. Мы должны отделить самцов от самок, за исключением времени, когда они должны спариваться. Еще одно — они будут драться между собой все время. Это означает, что нам надо отделять самцов от самцов и самок от самок.
— Ну так мы их разделим. Что в этом сложного?
— Ничего, Макс, — терпеливо продолжал Кинг. — Но нам надо сделать клетки и все организовать. Это будет непросто.
— Черт, — сказал Текс. — Мы можем построить кучу клеток, никаких проблем.
— Ты считаешь, Текс, нам удастся держать ферму в тайне? Пока мы будем строить клетки?
— А почему бы нет!
— Да, еще одно, — сказал Кинг. Он был доволен, как развиваются события. Эта работа нравилась ему — ничего не надо делать, только ждать. — Они будут жрать все подряд, живое или дохлое. Все что угодно. Так что проблем со снабжением у нас не будет.
— Но они мерзкие твари и страшно воняют, — сказал Байрон Джонс III. — У нас вони и так достаточно. А тут под хижиной будет что-то вроде выгребной ямы. А, кроме того, крысы — переносчики чумы!
— Может быть, это особый род крысы, как особый москит является переносчиком малярии, — сказал Дино, с надеждой оглядывая компанию своими темными глазами.
— Крысы могут переносить чуму, точно, — сказал Кинг, пожимая плечами, — и они переносят многие человеческие болезни. Но это ничего не значит. На этом деле мы заработаем состояние, а вы, ублюдки, только и делаете, что ноете. Это не по-американски.
— Господи, а как с этой чумой? Откуда нам знать, будут они здоровые или нет? — привередливо спросил Миллер.