Я и спрашивать не стала. Просто посмотрела на него.
— Ни хрена, — неохотно произнес он, поймав мой вопросительный взгляд.
Виктор оглядел комнату, открыл дверь в туалет, одобрительно кивнул мне:
— Нормально.
Куда уж нормальней!
— Значит, так, — он в очередной раз взглянул на часы, — на складе стульев нет. А жаль, деньги нужны. Особенно такие — неплохие и шальные к тому же. Где они еще могут быть? В здании самой прокуратуры? И у следователя еще, я помню… Как его? Троенько… Ладно, посмотрим.
Не выдержав, я попросила у него все-таки сигарету. Закурила.
— Тогда завтра, то есть сегодня, надо будет навестить… Только вот отдохнем, спешить-то теперь некуда, — он неожиданно рассмеялся, — конкурентов больше не осталось.
— Не осталось, — подтвердила я.
Виктор отпер входную дверь.
— Пойдем, утро уже. Ко мне поедем, отоспимся. Сегодня днем у меня дела, — он снова хохотнул, — с наследством никошкинским, — а уж вечером…
Квартира у Виктора-Алкаша была аж четырехкомнатная. Набитая спортивными тренажерами и всякими гирями-гантелями. В прихожей с потолка свисал большой турник.
Тренируется, форму поддерживает.
Поспав часа три, я позавтракала на широкой светлой кухне. Неплохо устроился мой бывший однополчанин. Самого Виктора в квартире уже не было. На кухонном столе я нашла записку, в которой говорилось, что он будет вечером. В шесть часов.
Покончив с бутербродами, я выпила кофе. Растворимого, правда, но довольно хорошего. На полочке над холодильником я нашла и в зернах, но возиться с ним не хотелось.
Так, поела. Что дальше?
Я посмотрела на часы — полдень.
Ну что ж, целый день — шесть часов — у меня свободен. За это время нужно кое-что выяснить и, кстати, придумать, что мне делать с этим самым Виктором. Поговорить с ним? Сказать, что я не готова для новой роли?
Сомневаюсь, что он мне поверит. Что тогда?
Остается…
Впрочем, пока еще рано об этом…
Одевшись и заново наложив грим, я покинула квартиру. Позаигрывав в лифте с двумя миловидными девушками, — чтобы не забыть ненароком, что я все еще молодой человек, — я вышла на улицу.
У меня еще оставалось немного денег. Поймав машину, я назвала водителю — этакому старичку-боровичку в мохнатой кепке — адрес Кристининого брата.
Сама не знаю, зачем я туда ехала. Не для того, конечно, чтобы выразить свое сочувствие родственнику усопших, а… Честно говоря, в груди у меня еще, как говорится, теплилась надежда, что кто-нибудь из семьи Кошкиных остался в живых — их трупов-то мы так и не нашли.
Вот и дом, где живет.., пардон, жила Кристина.
Я поднялась на нужный этаж, хотела позвонить в квартиру, но увидела, что дверь не заперта. Только прикрыта. Очевидно, когда я вчера вышибала эту дверь, сильно повредила замок.
А мне-то казалось, что Кристинин брат привел дверь в порядок…
Я неслышно приоткрыла дверь и оказалась в прихожей. И замерла, услышав голоса на кухне.
Вернее, голос — говорил только один человек, второй — нетрудно было узнать водопроводное ворчание Кристининого брата — только согласно поддакивал.
Да это же кошкинский племянничек Лешка там, на кухне, разоряется! Я прислушалась и едва не расхохоталась.
— Я, понимаешь, туда-сюда, — захлебываясь, плел Лешка, — смотрю — человек пять бандюков у меня в каморке сидят! Ну, тут я, недолго думая, схватил стол — видел, стол у меня там у стены стоял? Вот, стол, значит, схватил и в них прямо…
Бам!! Ба-бах! — Очевидно, Лешка в азарте смахнул какую-то посудину со стола — зазвенело. — Бам!
Трое сразу с копыт! Двое на меня! С ножами!! Я левой — р-раз! Правой!..
— Ну-у, — поражался брат Кристины, — даешь!..
Я тихонько выскользнула за дверь и позвонила — надо же произвести впечатление воспитанного молодого человека. Через пару минут за дверью послышались тяжелые шаркающие шаги, и открыл Кристинин брат (до сих пор, кстати, не помню, как его зовут).
— Чего тебе, парень? — мутно глядя на меня, осведомился он.
Меня сразу окутало густое облако алкогольного перегара. Ах да, они там водку пьют! Как же это я не догадалась по интонациям рассказчика?
— Я вот… — начала было я. А чего мне, в самом деле? — Мне Александр Александрович нужен.
Или Кристина Владимировна. Все равно — кто, — вывернулась я.
Кристинин родственник без слов ушел куда-то в глубь квартиры, оставив меня стоять на пороге.
Впрочем, он скоро вернулся. С какой-то бумажкой в руках. Он открыл рот, видимо, чтобы что-то мне сказать, но вдруг так с открытым ртом и замер, оглядывая меня с ног до головы.
Вот ведь! Я же и забыла совсем, что на мне его одежда!
— Я по поводу фирмы. Меня на работу обещали устроить, — жалобно залопотала я, чтобы отвлечь хозяина квартиры от созерцания моей.., то есть его одежды.
Он пробормотал что-то, тряхнул головой, будто отгоняя от себя наваждение и, оторвав глаза от меня, уставился в бумажку.
— Фамилия? — строго выговорил он после того, как с минуту изучал записку.
— Охотникова… Охотников то есть.
— А-а, ну так бы сразу и говорил, — он расплылся в улыбке, — вот записку они тебе оставили…
Я не поверила своим ушам.
— Они… Когда они заходили?
— Когда? — Кристинин брат, вспоминая, закатил глаза к потолку. — Да утром, часов.., в семь…
Ну да, в семь — они еще разбудили меня. На минутку забежали и того.., опять пропали…
Вот так да! Понятно теперь, почему меня сюда потянуло! Интуиция снова, черт ее дери! Шестое чувство!
— Вот, — протянул он мне записку.
— Спасибо! — выговорила я, с трудом удерживаясь, чтобы не поклониться ему в пояс, — большое спасибо!
— Олежка! — раздался вдруг голос из кухни.
Мой собеседник даже вздрогнул.
— Олег! Олег, твою мать!! — продолжал орать Лешка. — Пойдем, водка стынет! Ты чего там?
«Олегом его зовут, — машинально отметила я, — теперь не забуду».
Наскоро попрощавшись со мной, Кристинин брат захлопнул дверь. А я, сжимая в руках листочек бумаги, зашагала вниз по лестнице.* * *
"Женя! Мы будем в два часа дня у (зачеркнуто) там, где мы с тобой в перв. раз встрет. Времени больше нет.
А, и К."