Кэрри положила трубку и, протяжно вздохнув, побежала, чтобы укрыться в своей комнате и под сильной струей душа смыть с себя мерзкие слова. Не замечая ничего вокруг, она внезапно столкнулась с Майклом. Он крепко взял ее за руки, пытаясь успокоить.
— Милосердный боже! Вас нельзя оставить ни на секунду. — Заметив, как она побледнела, Майкл мягко произнес: — Пойдемте.
Он втолкнул ее в гостиную и, не отпуская от себя ни на шаг, налил бренди.
— Выпейте.
Кэрри совершенно не хотелось пить — запах ударил в ноздри, и у нее запершило в горле, — но Майкл был непреклонен. Она неохотно глотнула, и спирт ожег ее, резко возвращая к жизни.
— Извините, Майкл. Он был так зол…
— Вас это удивляет? Нужно быть совсем сумасшедшим, чтобы звонить ему в отель.
— Нет! — Она отскочила.
— Не лгите самой себе, Кэролайн. Гарри женился на другой, и чем скорее вы смиритесь, тем лучше. В конце концов, вы справитесь со своими чувствами.
В конце концов? Кэрри была уже на полпути к выздоровлению. Ей было очень плохо, когда Гарри отказался понять, почему она не может выскочить за него замуж и уехать в Нью-Йорк. Она довольно долго ждала его. Но то, что он эгоистично рисковал счастьем другой женщины… И все еще продолжал рисковать…
— Будут еще советы, Майкл? — Она повернулась и отдала хрустальный бокал с едва пригубленным бренди, но ее попытке улыбнуться положили конец слезы, навернувшиеся на глаза. — Вам бы надо писать для колонки ужасов: вы на редкость умело причиняете боль…
На этот раз, когда Кэрри поспешила выйти из комнаты, Майкл даже не пытался остановить ее.
Почти инстинктивно она устремилась на кухню. Но эта кухня, стерильная, как инструменты в больнице, не имела ничего общего с уютной гостеприимной кухней в Гринфилде. Нет, здесь не найти успокоения. Боясь вновь столкнуться с Майклом, Кэрри вышла в сад и устроилась на старой скамье, скрытой со стороны дома шпалерой вьющихся роз. Здесь царили мир и покой, и было трудно представить, что по-прежнему находишься в Дублине. Только отдаленные звуки сирен или автомобильных гудков изредка вторгались в пение птиц.
Какое-то время Кэрри пыталась разобраться в своих мыслях. Но она была слишком зла, чтобы рассуждать здраво. Зла на Гарри. Он обидел ее. Так, как никогда раньше не обижал. Он мог бы написать и все объяснить, но приехать на свадьбу ее отца без всякого предупреждения… А что почувствовала его бедная мать, поставленная перед необходимостью на глазах у всех приветствовать нежданно-негаданно явившуюся невестку? Явившуюся на самое крупное деревенское событие со времен… Она вздохнула. Это больше не имело значения.
Другое дело — ее злость на Майкла. Кэрри всегда считали прямой, открытой, легкой в общении девушкой. И только Майкл вел себя с ней так, словно она двуличная, и он единственный понимал это.
Появился уже знакомый Кэрри потрепанный кот и, запрыгнув на скамейку рядом с ней, фыркнул.
— Ты не похож на обитателей этого дома, киса, — сказала Кэрри, погладив его по взъерошенной голове. — Тебе бы пристало быть каким-нибудь редким и экзотичным животным — элегантным сиамцем, например.
— А он здесь и не живет. Он из соседнего дома. Беда в том, что он этого, кажется, не знает.
Кэрри не слышала, как приблизился Майкл.
— Похоже, незваные гости вас просто одолевают.
— Ничто и никто не может одолеть меня, Кэролайн.
Он подхватил кота и швырнул его на газон, а сам устроился на скамейке рядом с Кэрри.
— Я не собиралась злоупотреблять вашим гостеприимством, Майкл, — холодно сказала она. — И завтра же всерьез приступлю к поискам квартиры.
— Если настаиваете. Я поручу своему секретарю заняться этим в первую очередь.
— В этом нет никакой необходимости.
— Помилуйте, Кэролайн! Я же обещал вашему отцу заботиться о вас.
— Примите мои уверения в том, что это не пожизненный приговор, — сказала она и получила в отместку ледяной взгляд. — Почему вы так упорно называете меня Кэролайн?
— А вам бы хотелось, чтобы я называл вас Кэрри? Возможно, даже «маленькая Кэрри»? Как Гарри Клейтон? — Кэрри не ответила, понимая, что он намеренно пытается «завести» ее. — Так как же?
— Не так.
— Кэролайн. И никак иначе. Пора бы вам повзрослеть и перестать скрываться за детским именем.
Кэрри с удивлением посмотрела на него.
— И от чего же, по-вашему, я скрываюсь?
— От жизни. Я могу понять, почему это устраивало вашего отца: ему было удобно держать под рукой бесценную домоправительницу, в то время как ваши сверстники открывали для себя мир, постигая соблазны и трудности бытия. Но почему вы смирились? Смутные надежды на то, что вернется Гарри и все устроится, не оправдание.
— Я вовсе не питала смутных надежд. Все было вполне определенно: Гарри попросил моей руки, когда приезжал домой на Рождество.
Если Кэрри рассчитывала на то, что этот аргумент заткнет ему рот, она глубоко ошибалась.
— Но вы не носили кольца.
Майкл ей не верил.
— Нет, — сказала Кэрри, надеясь, что он наконец оставит эту тему, но Майкл сделал нетерпеливый жест, побуждая ее продолжать. — Мы… поссорились.
— Значит, вы послали ему приглашение на свадьбу в качестве оливковой ветви. — Он встал, сделал несколько шагов и обернулся к Кэрри. Его глаза в надвигающихся сумерках казались грифельно-черными. — И он приехал. — Майкл смотрел на нее так, словно видел впервые. — Господи, он приехал! Должно быть, под вашей маской наивной простоты скрывается великолепная актриса. Неужели в вас нет ни капли жалости к Лесли, неужели вы не способны пощадить это юное создание?!
— С ней все будет в порядке, Майкл. Я… — Кэрри вскрикнула, когда он схватил ее за запястье и рывком поднял на ноги.
— Вы бездушная маленькая сучка. Я отлично знаю, что у вас на уме. Мне известно, как вы упрашивали его вернуться к вам.
— Майкл, — взмолилась она, — выслушайте меня. Я не…
— Нет, это вы послушайте меня! — воскликнул он. — Я думал, вы смирились, стараетесь справиться с собой. Несмотря на все, что Джулия рассказала мне о вас, я был обманут невинным выражением этого миленького личика. — В его голосе звучало глубокое отвращение к себе за свою доверчивость.
Он глубоко вздохнул, пытаясь справиться со злостью, и, когда заговорил вновь, слова его падали как льдинки.
— Гарри Клейтон, возможно, жалеет о своей поспешной женитьбе, но надвигающееся отцовство заставит почувствовать ответственность, и вы уже не сможете сбить его с пути истинного…
— Откуда вы узнали, что Лесли беременна?
Он не ответил.
— Ну и парочка! — Его презрение было почти осязаемым. — Честно говоря, вы заслуживаете друг друга, но Лесли и ее ребенок не должны пострадать. Клейтону придется жить с плодами содеянного, равно как и вам. Но поскольку стало совершенно очевидно, что не удастся убедить вас выйти с честью из положения, я вынужден что-нибудь предпринять сам.