Через гостиную на втором этаже я вышла на балкон, с которого хорошо просматривалась западная сторона усадьбы Елены, далее забор, за забором часть дороги.
В посадках акации у дороги стояла припаркованная «шестерка» — «Жигули» кофейного цвета. Внутри были видны водитель и пассажир. Я готова была поклясться, что люди в «шестерке» из милиции, потому что преступники так не светятся. Можно было только гадать, по какой надобности они следят за домом. Для милиции одни угрозы не повод выставлять круглосуточный пост у дома жертвы. Наверное, у Елены есть какой-то прихват в органах.
Я перевела взгляд дальше на темную полоску леса за зелеными холмами, на изгиб реки, виднеющейся под горой, где находилась пристань для моторных лодок. Из приоткрытого окна в десятке метров от меня послышались спорящие голоса — Елена пыталась урезонить свою не в меру буйную дочку.
— Не смей больше ходить к отцу, я прошу тебя по-хорошему. Он подлец.
— Не говори о нем так! — кричала в ответ Алина. — Ты, ты во всем виновата! Не надо было разводиться. Он ведь тебя все еще любит!
— Он любит мои деньги, — втолковывала дочери Елена, срываясь на крик. — Он совсем задурил тебе голову!
— Нет, нет. Ты не знаешь ничего. Он не такой! — отчаянно отрицала Алина. — У него временные проблемы, ему надо помочь.
— Я сказала, ты не будешь больше к нему ходить. Ясно? И будешь слушаться Евгению Максимовну. — В голосе Елены слышались стальные нотки.
— Не буду я слушаться эту стерву! — непреклонным тоном возражала Алина.
— Тогда не выйдешь из своей комнаты. Будешь сидеть дома целыми днями. Учителей я буду доставлять домой, так что от учебы отлынить не удастся, — пригрозила Елена.
Слушая их, я закурила. В тяжелой борьбе с небольшим перевесом победила Прохорова-старшая. Алина сдалась, но ее капитуляцию можно было не брать в расчет. Так, временная уступка. Докурив, я бросила окурок в пепельницу на журнальном столике и еще раз набрала номер Гришки-десантника — охломона, оказывавшего мне некоторые услуги за небольшие материальное вознаграждение. Опять длинные гудки.
— Да чтоб тебя черти взяли! — выругалась я, думая, что хорошо бы завтра застать Гришку до того, как он напьется до зеленых белочек.
Утром дверь моей комнаты оказалась подпертой стулом. Пришлось в очередной раз вылезти через окно. Обходивший с проверкой усадьбу Родион, улыбаясь до ушей, спросил, не новый ли это вид спорта — лазить по утрам через окна.
— Нет, это древнее искусство, доступное лишь избранным, — ответила я, поправляя выбившуюся из брюк рубашку.
— Меня научите? — оскалился Родион.
— Нет, не дорос еще, — отрезала я, двинувшись к красной «Ауди», у которой курил водитель Прохоровой, Сергей, — высокий худой юноша лет девятнадцати с ястребиными чертами лица и каштановыми вьющимися волосами. Наш водитель дядя Слава с увлеченным видом что-то рассказывал Сергею, размахивая руками. Я молча отдала Вячеславу сегодняшний маршрут, на что он бурно отреагировал.
— Не пойдет! Обратная дорога при хорошем раскладе по вашему рисунку займет минут на сорок больше, чем обычно.
— А вы куда-то торопитесь? — деловито поинтересовалась я.
— Нет, вообще, — промычал Вячеслав.
Я возвратилась в дом, и Виталий, успевший умыться и побриться, утащил меня на кухню завтракать. Затем я ждала у машины своих подопечных, собирающихся в школу. Алина явилась темнее тучи, молчаливая, с темными кругами под глазами. Сверкнув на меня недобрыми глазами, она забралась в салон. Следом залез сонный Ринат, а потом я. «Ауди» немедленно рванулась с места, прокатилась по подъездной дорожке к воротам, через них на дорогу.
Незаметно от остальных я осторожно оценивала окружающий нас пейзаж. Ничего подозрительно, обычный ландшафт — деревья, дорога. По пути мне несколько раз казалось, что за нами следят. Вячеслав по моей просьбе ломал маршрут, делал неожиданные виражи. Удалось ли оторваться, не знаю, но Алина разнылась, что опаздывает из-за меня с Вячеславом в школу. Слава богу, что дальше день прошел без особых осложнений. Мои опасения, что преступники именно сегодня должны нанести очередной удар, не оправдались. Единственный недостаток — это то, что школьные наркоманы из старших классов почему-то приняли меня за торговку зельем и досаждали мне своими вопросами — есть ли у меня «дурь», почем и сколько. Я отсылала их к наркологу подлечиться, но доходило до них с трудом. Я пояснила, что легко могу поломать им ноги. Неприятные всклоченные личности с дикими глазами, смекнув, что вместо кайфа их могут ожидать тяжелые побои, нехотя стали расходиться. Я глядела им вслед. Чего они забыли в школе? Упражняясь на переменах в курении анаши, эти типы постоянно пребывали в недоступном для здоровых людей мире, и разговаривать с ними было все равно что общаться на латыни с членами племени каннибалов из глухих джунглей Амазонки.
С прогулками у школы пришлось завязать из-за слишком пристального внимания к моей персоне любопытных учителей, которые глазели на меня из окон, о чем-то переговариваясь с учениками. Дети тыкали в мою сторону пальцами с испуганным видом, будто я сею чуму на школьном дворике. Я вернулась под крышу косметического салона, где на меня тоже уже косился персонал. Пристроившись между необъятной дамой в цветастом платье и рыжей девицей в коже, я посмотрела на часы. Последний урок Рината — математика — должен был закончиться через несколько минут. По договоренности он должен был выйти ко мне и вместе мы подождали бы Алину, у которой по расписанию было на урок больше. Я подумала, что с ребенком мои шатания у школы не станут вызывать такой сверхподозрительности.
— Женщина, у нас здесь не зал ожидания, — сказал мне вышедший из кабинета массажист, больше похожий на заправского костолома. Он со зловещим видом медленно вытирал руки полотенцем. Представив себя лишенной интеллекта кокеткой, я глупо захихикала и произнесла тоненьким голоском:
— Ой, мужчина, вы меня смущаете. Честная девушка пришла на массаж, не может решиться, а вы ее практически насилуете. Это уже попахивает сексуальным домогательством…
Очередь покосилась на меня как на полную дуру, но массажист исчез в своем кабинете быстрее, чем я закончила говорить.
Зазвонил мой мобильник. Мужской голос поинтересовался, не продала ли я машину.
— Вы ошиблись номером, — сообщила я звонившему, и, только нажала на сброс, послышался новый звонок. На этот раз звонила женщина.
— Вы продаете славянский шкаф? — спросила она и рассмеялась. — Фраза — как будто пароль из шпионского фильма.
— Очень рада, что вы смотрите телевизор, — холодно ответила я. — Но ответьте мне, пожалуйста, зачем вы мне звоните?
— Как зачем? По объявлению «продается славянский шкаф красного дерева из гарнитура промышленника Морозова, недорого», — обиженно ответил голос.
— Вы по какому телефону звоните? — поинтересовалась я, начиная догадываться, откуда у этого прикола растут ноги.