Ни одна женщина так его не задевала. И неожиданно для себя он почувствовал, что проигрывает это состязание.
— Хорошо, раз уж вы здесь, пройдемте в кухню, — жестом указала Алисия. — Я все вам объясню при условии, что вы прекратите называть меня лгуньей и, не перебивая, выслушаете все, что я вам скажу.
— Никто никогда не разговаривал со мной подобным образом, — отрезал Антонио.
— А я буду. — Алисия не дала ему возможности ответить. Резко повернувшись на каблуках, она, минуя темный холл, направилась в кухню.
— Садитесь, — сказала Алисия, указав Антонио на стул и плотно прикрыв за собой дверь.
Это был дом Эндрю и Кэтрин. Алисии было интересно, узнает ли Антонио то, что когда-то принадлежало его жене? Вряд ли… Хотя таких предметов было совсем немного. Их прежний дом Кэтрин продала сразу же после развода, а все вещи, включая коллекционные картины, оставила мужу. Себе взяла лишь те сувениры, которые покупала сама.
— Хотите кофе?
— Я не детектив, но легко догадаться, что этот особняк принадлежал вашему брату и Кэтрин. Так ведь? — осведомился Антонио, проигнорировав гостеприимство Алисии.
Она заметила, как Антонио изучающим взглядом осматривает уютную кухню.
— Да, это был их дом. Теперь он принадлежит мне.
Антонио снял пиджак и повесил его на спинку стула. Его взгляд приковали рисунки Хелен, прикрепленные к стене. Он так долго смотрел на них, что его напряжение не могло укрыться от внимательного взора Алисии.
— Это рисунки вашей дочери, — сказала Алисия, стоя к нему спиной.
Когда она обернулась, то обнаружила на себе изучающий взгляд его угольно-черных глаз. Алисия набрала в легкие побольше воздуха и медленно выдохнула.
— В сентябре она пошла в школу и…
— Почему вы продолжаете мне рассказывать эту глупую историю?
Промолчав, Алисия приблизилась к кухонному шкафчику и дрожащими руками достала оттуда фотографию брата. Она протянула фото Антонио.
Эндрю был самым светленьким в их семье. Даже в тридцать лет он оставался натуральным блондином, тогда как ее собственные волосы с годами приобрели более темный оттенок. Эндрю смотрел с фотографии голубыми смеющимися глазами.
— Это мой брат.
Антонио взглянул на фотографию и швырнул ее на стол.
— Вы полагаете, мне интересно, как выглядел ваш брат? — гневно спросил он, плохо контролируя себя. — Мне это было безразлично и тогда и сейчас.
— Я показала вам фотографию не потому, что вам может быть интересно, как выглядел мой брат. — Алисия подошла к столу и поставила перед Антонио чашку. Она понятия не имела, какой кофе он любит, но предположила, что черный, крепкий и без сахара. И оказалась права. Мужчина, не сводя пристального взгляда с Алисии, отпил из чашки маленький глоток.
— Я показала ее вам для того, чтобы вы убедились, что Эндрю был светловолосым, как и ваша жена. Конечно, он не был таким привлекательным, как Кэтрин, но иногда их принимали за брата и сестру из-за похожего цвета волос.
— К чему вы клоните?
— Пройдемте за мной, только тихо.
Поставив обе чашки на поднос, она направилась вверх по лестнице. Антонио ступал следом почти неслышно, что было удивительно для такого крупного мужчины, как он. На минуту ей показалось, что он остановился. Она слегка обернулась и встретила его надменный взгляд и губы, скривленные в усмешке. Алисия знаком дала понять, что сейчас ему лучше не открывать рот, и продолжила свой путь к спальне Хелен.
Мать Алисии, которая спала в комнате для гостей, зажгла в комнате Хелен ночник, так как та с детства боялась темноты. Ей чудились монстры в шкафах и привидения под кроватью.
Алисия осторожно приоткрыла дверь в комнату и подошла к спящей девочке.
Хелен была невероятно похожа на своего отца. Ее длинные, ни разу не стриженные волосы были густыми и черными как вороново крыло. А кожа — нежно-оливкового цвета. Ее глаза, сейчас закрытые, были такого же цвета и формы, как и у ее отца. Антонио подошел поближе к кровати девочки.
— Вы, конечно, можете сравнить группу крови, что лишь подтвердит ваше отцовство. Но только посмотрите на нее! Она же ваша точная копия! — прошептала Алисия.
В комнате раздавалось лишь мерное посапывание малышки. Антонио резко повернулся и вышел из комнаты. Спящая девочка вызвала в нем чувство смятения, которое он никогда доселе не испытывал. Внезапно оно уступило место ярости. Пять лет он ничего не знал о том, что у него есть ребенок! Его плоть и кровь! Он с первого взгляда понял, что это его дочь. В этом не могло быть никаких сомнений.
Он подумал, что его бывшая жена и ее муж воспитывали его ребенка, смеялись с его ребенком, наблюдали, как растет его дочь. И его пальцы сжались в кулаки с желанием отомстить за то, что он был лишен всего этого.
Антонио услышал, как Алисия спускается с лестницы, и его охватило неуемное желание выместить всю свою злобу на этой девушке, за отсутствием Кэтрин и ее любовника. Ему и в голову не пришло, что она здесь ни при чем. Его жгла ненависть к Алисии за то, что она этой сногсшибательной правдивой новостью нарушила его прежнюю размеренную жизнь.
Он летел в кухню, с трудом сдерживая себя, чтобы не крушить все на своем пути. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы не разнести вдребезги это уютное гнездышко, где его дочь воспитывалась другим мужчиной. Немного успокоившись, Антонио решил, что Алисия Стоун должна заплатить за те мучения, которым подвергла его. Его не смущал тот факт, что эта девушка не имеет к решению Кэтрин оставить его в неведении относительно дочери абсолютно никакого отношения.
Алисия вбежала в кухню следом за ним, ее лицо выражало глубокое сожаление.
— Не смейте оправдывать Кэтрин! — взревел Антонио. — Даже не пытайтесь объяснить ее беспринципный поступок!
Их глаза встретились, и Алисия, не выдержав его леденящего душу взгляда, отвернулась.
— Как она посмела возомнить себя Господом Богом и принимать решения, касающиеся моей дочери, в одиночку?! А вы… — продолжал он презрительным тоном, — как могли вы допустить, чтобы ваш брат занял то место, которое по праву принадлежало мне?
— Вы несправедливы! — Алисия сделала слабую попытку защититься от его нападок, хотя знала, что эта беседа равносильна разговору со стеной. В глубине души она не одобряла поступок золовки, но, с другой стороны, могла понять ее. Кэтрин безумно боялась, что Антонио, узнав о дочери, сделает все возможное, чтобы оформить опеку над Хелен. Алисия пыталась убедить Кэтрин, что любой суд оставит девочку матери, но та ничего не хотела слушать. Она понимала, что у Антонио есть власть и деньги, которые могут все. Молодая женщина слишком хорошо знала характер своего мужа, чтобы тешить себя иллюзиями, что он оставит ей дочь, если узнает о ее существовании. Семья очень много значила для Антонио.