— Слушаю! — откликнулся Анатолий после первого же гудка.
— Привет, Кушак! — бодро произнесла я. — Ты сейчас где?
— А, приветик, — по голосу я определила, что авторитет рад моему звонку. — Я на работе, в офисе. А что случилось, Женечка?
— Вот собираюсь заскочить к тебе в гости. Ты не против?
— Эй! — дурашливо изобразил испуг Бурашников. — Я ни на кого не нападал. За что такое внимание к моей персоне?
— Так нападешь, — заверила его я. — Считаю целесообразным предотвратить проблему до того, как она возникнет.
— Короче, я попал, — резюмировал Кушак.
— Точно, по всем статьям.
— Тогда жду, — Анатолий печально вздохнул. — От тебя же все равно не скроешься. Имеет ли смысл рыпаться?
— Не имеет, — улыбнулась я. — Буду у тебя минут через пятнадцать.
На этом наш разговор и завершился. Я повесила мобильный телефон на пояс и уже целиком сосредоточила все свое внимание на дороге.
Возле высотного здания, где и располагалась корпорация «Тетраэдр», принадлежащая крупному бизнесмену Бурашникову, я оказалась немного раньше, чем предполагала, — минут через десять.
Я покинула салон автомобиля и решительно зашагала в сторону парадного подъезда. В рабочих владениях Кушака я бывала лишь однажды, но прекрасно помнила место расположения его личного офиса.
Поднявшись в лифте на третий этаж, я отыскала необходимую мне дверь с табличкой «Президент корпорации Бурашников А. Л.» и, смело открыв дверь, вошла внутрь.
Девушка, расположившаяся за столом в приемной, видимо, выполняла функции секретаря. Я без труда догадалась об этом по ее внешнему виду. Длинные стройные ноги, едва прикрытые короткой кожаной юбкой, высокий бюст, платиновые волосы. По мнению Кушака, внешние данные и деловые качества должны гармонично сочетаться в лице одного человека — секретаря. Вот такого человека он и отыскал.
— Анатолий Лаврентьевич на месте? — вежливо поинтересовалась я у особы, занятой в рабочее время маникюром.
Девушка подула себе на ногти и неспешно подняла глаза.
— А вы по какому вопросу? — Обязанности она свои знала четко.
— По личному.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Охотникова Евгения Максимовна, — отрапортовала я блондинке, и та, немедленно покинув свое место, скрылась в кабинете босса.
Я заметила низенький диванчик рядом с дверью и уже хотела было приземлиться на него, но не успела — девушка вернулась и объявила:
— Господин Бурашников ждет вас.
Я уверенно перешагнула порог кабинета.
Бурашников поднялся из-за стола и пошел мне навстречу.
— Какие люди! — радостно произнес он, галантно касаясь пухлыми губами моей руки. — И без охраны.
— Я сама охрана, — парировала я.
— Чья, если не секрет?
На Кушаке была белая рубашка с расстегнутым воротом и стильные бежевые брюки, подпоясанные кожаным ремнем. На ногах такие же светлые туфли-лодочки. Его ярко-желтый пиджак висел на спинке высокого стула возле окна. На столе в беспорядке были разбросаны какие-то бумаги, от изучения которых я, видимо, и отвлекла предпринимателя.
— Пока своя собственная. — Я окинула взглядом кабинет.
Вкус у Анатолия, несомненно, был. Впрочем, я об этом всегда знала.
— Садись, Женечка, — Кушак придвинул мне кресло, а сам вернулся за рабочий стол. — Рассказывай.
— Что рассказывать? — Я не заставила себя долго упрашивать и вольготно расположилась на предложенном мне месте.
— Думаешь, я поверю, что ты явилась ко мне просто так? — криво улыбнулся вчерашний лихой налетчик. — Соскучилась?
— Соскучилась, — кивнула я. — Но есть и конкретное дело.
— Слушаю, — вздохнул Анатолий.
— Я ищу одного человека. — Я закинула ногу на ногу и вынула из сумочки пачку сигарет.
— Кого?
— Крокуса.
— О, нет! — тяжко простонал президент корпорации «Тетраэдр» и скривился, как от зубной боли. — Только не это, Женя.
— Что такое? Почему?
Признаюсь честно, я ожидала от Анатолия именно такой реакции. Это подтверждало тот факт, что я ступила на верную стезю.
— Я уже имел встречу по этому поводу сегодня ночью.
Следуя моему примеру, Кушак закурил и большим пальцем подтолкнул пепельницу на центр стола.
— С кем?
— С Ферзем. Встречались с ним в районе часа ночи. В «Рифусе». Ты бывала в этом казино?
— Пока еще не доводилось, — честно призналась я и тут же поспешила вернуть разговор в нужное русло. — И что Ферзь?
С Виктором Ломовцевым, которого в криминальных кругах величали Ферзем, я не была знакома лично, но немало слышала о его персоне. Уроженец Тарасова, он за какой-то год прибрал к своим рукам все тарасовские игорные заведения. Даже Бурашников ничего не смог поделать. В Москве у Ферзя имелась хорошая «крыша». К настоящему моменту он довольно лихо развернулся, отстроив в городе еще три крупных казино, одним из которых и являлся «Рифус».
— Ферзь уже получил наколку из Москвы на этого Крокуса, — доверительно поведал мне Анатолий. — Парня приговорил сход. Законным также стало известно, что Крокус подался в наши края, вот дело и спихнули на Ферзя. Впрочем… — Кушак на мгновение замялся. — Не знаю, известно ли тебе погоняло Фартовый, но этот тип назначил нехилое вознаграждение за голову приговоренного. Крокус теперь как волк, на которого охотятся все кому не лень. Незавидное положение, скажу тебе честно. А он что, твой клиент? — в глазах визави появился неподдельный испуг. Переживал за меня.
— Да нет, — как можно небрежнее отмахнулась я. — Напротив, я в курсе этой награды, вот и решила попытать счастья.
— Хочешь завалить Крокуса?! — брови Бурашникова удивленно поползли вверх.
— А почему бы и нет?
— Ты же не вольный стрелок, Женя.
— Я сейчас прочно на мели, — грустно покачала я головой. — Шибко деньги нужны.
— Давай я тебе помогу, — с ходу вызвался Кушак.
— Чем?
— Деньгами.
— Нет, — я обиженно надула губы. — Подаяний я не беру. Вот если бы ты подсказал мне, как найти этого волка, за голову которого положено такое вознаграждение.
Анатолий нахмурился.
— Ферзь просил меня о том же, — сухо заявил он.
— Ну, а ты?
— А что я? — Анатолий пожал плечами. — Я — бизнесмен. Я сейчас в эти игры не играю.
Подумать только! Ну, просто хоть сейчас бери и причисляй к лику святых. Бизнесмен! Уж передо мной-то мог бы не ломать эту дешевую комедию. Наверняка сам положил глаз на обещанное Фартовым вознаграждение. Думаю, московский вор не поскупился, а Анатолий Бурашников отличался алчностью. Ему всегда казалось, что средств к существованию недостаточно.