– Как придёт, сразу ко мне на стол. – Уинтерсэнд вошёл в натопленный кабинет и, поддёрнув манжеты, подошёл к бару, где стояла бутылка кларета. Налив в бокал багровой жидкости, сделал несколько больших глотков, сел за свой стол поработать с документами.
Кирилл, внимательно отслеживавший все перемещения резидента британской разведки в мощную оптику из здания напротив, скосил взгляд на часы. Яд, размазанный по стенкам бокала, уже начал действовать. Оставалось лишь проконтролировать заключительную фазу спектакля.
Стереотруба с сорокакратным увеличением позволяла разглядеть даже мелкие детали, а направленный микрофон доносил вполне разборчивые звуки, и Новиков увидел, как внезапно вытянувшись в кресле, Уинтерсэнд замер, а потом упал лицом на стол, опрокинув бокал с кларетом на пол. Кирилл несколько раз щёлкнул киноаппаратом, превращённым в фотоаппарат с гигантским запасом плёнки, фиксируя для руководства завершающий этап карьеры матёрого разведчика.
Бертран Вустер появился ровно в четырнадцать десять и быстро придал картине завершающие штрихи.
– Всё, Глеб. Больше ничего интересного. – Майор повернулся в сторону своего начальника и вздохнул. – Теперь аккуратно дожать Бертрана, и дело, можно сказать, сделано.
– Тебя послушать, так всё просто и легко. – Глеб дернул плечом. – Да пока ты там по крыше ползал да в кабинет пробирался, я чуть не поседел.
– А чего седеть-то? Ни датчиков движения, ни камер наблюдения, даже сигналки на окнах нет. Сплошная пастораль и лепота. – Кирилл нейтрально пожал плечами. – Поехали рапорта писать?
– А здесь одного Пашку оставим? – Глеб с сомнением посмотрел на лейтенанта, отложившего в сторону оперативный журнал и приникшего к окулярам стереотрубы.
– Хочешь ему для компании девочек прислать?
– Вот уж перебьётся. – Глеб рассмеялся и шагнул в прихожую. – Поехали, в самом деле, а то я уже сутки на ногах, а ты и того больше.
Отчёт получился большим. Почти на пять страниц убористого текста. Закончив стучать по клавишам, Кирилл разделил копии и, поставив отметки в секретной части и запечатав отчёт в конверт, отправил в комиссариат.
Телефон негромко клацнул, как он всегда делал перед тем как зазвонить, и выдал громкую трель.
– Новиков у аппарата.
– Товарищ Новиков, секретариат товарища Сталина.
– Слушаю, товарищ Поскрёбышев. – Новиков машинально подобрался.
– Вы приглашены на совещание, посвящённое развитию ракетной техники. В восемнадцать часов.
– Понял, в восемнадцать. – Новиков, не выпуская из рук трубку, посмотрел на часы. Оставалось два часа десять минут, и это было не так чтобы очень много, учитывая высочайшую требовательность Сталина к подготовке вызванных на совещание людей.
Папка «Ракеты» стояла в самом углу его личного хранилища и была довольно тонкой. Что делать: ракеты не танки, и тут одним чертежом не отделаешься.
Проштудировав всё, что у него было, Новиков быстро перекусил в столовой и поехал в Кремль.
Вызванные на совещание уже собрались в приёмной, и Новиков, к стыду своему, никого из присутствующих не узнавал, кроме молодого Королёва, трудившегося в то время в НИИ-3. [128] К удивлению Кирилла, инженеры были почти все в форме, кроме пары человек.
– Проходите, товарищи. – Поскрёбышев кивнул Новикову, и Кирилл вошёл вслед за инженерами.
– Здравствуйте, товарищи, – Сталин сделал приветствующий жест здоровой рукой. – Садитесь.
Подождав пока все сядут, Сталин прошёлся по кабинету, держа в руке незажженную трубку.
– Я ознакомился с документами, которые предоставили руководство Реактивного института и ведущие инженеры. У всех у вас различное видение перспектив этого вида вооружения, и мне хотелось бы сейчас выслушать аргументы всех сторон. Начинайте, товарищ Глушко.
Далее выступали Королёв, Лангемак и другие патриархи ракетной техники, а Кирилл понимал, что, по сути, противоречий между ними нет, а есть лишь желание хоть как-то продвинуть собственную тематику и крошечный бюджет. Собственно, за него, за бюджет, и шла война, выплескивавшаяся анонимками и доносами друг на друга.
– А вы, товарищ Новиков, что скажете?
Кирилл встал.
– Считаю, что товарищи просто немного запутались из-за обилия открывшихся для них перспектив и озлобились из-за отсутствия нормального обеспечения. Товарищ Королёв считает, что нужно делать жидкостные ракеты, и отчасти он прав, так как показатели удельной тяги у двигателей такого типа действительно неплохие. Другие видят будущее за твёрдотопливными двигателями, а третьи вообще пробивают пульсирующие воздушно-реактивные.
– И где же истина? – Вождь улыбнулся.
– Как всегда, товарищ Сталин, посередине. – Новиков тоже улыбнулся. – Ну, где на передовой есть возможность заправлять двигатель жидким кислородом? Да и квалификация техников такова, что вероятность ошибки возрастает многократно. Поэтому для армии – только то, что не требовательно к условиям хранения и эксплуатации. А вообще, товарищи, мы, кажется, вовсе не с того начали. Нужно сначала определиться, какие виды вооружения нужны армии, а потом сконцентрировать усилия и ресурсы на достижении поставленных задач.
– И какими же вы их видите? – несколько сварливо сказал начальник ракетного НИИ Иван Терентьевич Клейменов.
– Первое и самое важное – ракетная установка залпового огня. Дешёвая, массовая, неуправляемая ракета с осколочно-фугасной боевой частью, запускаемая с направляющих на автомобильном шасси. Масса не более тридцати килограммов, боевая часть – три – пять килограммов. Инициация запуска электрическая, взрыватель контактный, боевая часть осколочно-фугасная. Второе и тоже очень важное направление – тяжёлая ракета. Или скорее, управляемый беспилотный реактивный самолёт с боевой нагрузкой порядка тонны и скоростью порядка тысячи километров в час. Его целью могут быть крупные корабли, центры управления, компактные цели типа колонны бронетехники, объекты, защищённые большим количеством средств противовоздушной обороны, и другие сложные точечные цели. Ну и третье – противотанковая реактивная граната. Управляемый реактивный снаряд индивидуального применения, имеющий высокую скорость и точность.
– Простите, а как же пороховые ускорители и реактивные самолёты?
– Ну сколько там топлива у такого самолёта? – Новиков пожал плечами. – На десять минут полёта? Это значит в лучшем случае перехват лишь одной цели. А пороховые ускорители, если понадобится, мы сделаем из тех же реактивных снарядов залповой системы. Минус боевая часть, плюс конструкция сброса.
Возникший было шум и перебранку инженеров прервал Сталин:
– Спасибо, товарищ Новиков. – Сталин прошёлся вдоль стола и, задумавшись, подошёл к своему рабочему месту и раскурил наконец трубку. – Есть мнение, что концентрация усилий ведущих инженеров не только поможет делу, но и будет способствовать уменьшению количества конфликтов. На вас, товарищ Клейменов, ложится реорганизация института в соответствии с новыми требованиями, а на вас, товарищ Новиков, курирование научно-исследовательских работ по линии ЦК партии и НКВД.