Истинный преступник был изначально посвящен во все перипетии предстоящей затеи. Он знал многое и о Челнокове, и о Сабаеве, и о Мелихове. А если уж совсем точно, то он знал все.
Рассудив таким образом, я вернулась к разговору с Георгием Владимировичем.
— Вы можете назвать того, кто сообщил все эти данные Шраму?
— Откуда? Но уверяю вас, что это не я.
— То бишь определенного человека на подозрении у вас нет?
— Нет, — сокрушенно признал Спицин. — А у вас?
Ну, конечно, размечтался. Так я ему все и выложу. Все свои подозрения я предпочитала оставлять при себе. Во всяком случае, до тех пор, пока не найду им подтверждения.
Проигнорировав вопрос собеседника, я спросила:
— Выходит, вам больше нечего мне сообщить, Георгий Владимирович? Я имею в виду ценного?
— Выходит, нечего, — вздохнул Спицин.
— Ну, спасибо и на том.
Распрощавшись с Георгием Владимировичем, я повесила трубку. О дальнейшей судьбе водителя Саши и о его роли в последующих событиях Спицина просветит сам Андрей Вениаминович. Мы с ним вчера обо всем договорились.
Надеюсь, Надежда Челнокова среагировала мгновенно на мой звонок и ребята из службы покойного Виталия Игоревича уже нашли «Опель» с трупами.
У меня же оставалась самая сложная задача. Проникнуть в логово Шрама. Как это я сделаю, пока не представляла.
Мучимая этим вопросом, решила еще немного поэксплуатировать Оксанин телефон и позвонила Мелихову. Позвонила прямо на работу и не ошиблась. Президент банка уже оказался на рабочем месте.
— Как наши дела, Андрей Вениаминович? — успев лишь поздороваться, взяла я с места в карьер.
— Какие дела? — не сразу врубился он.
— Вы дали команду Спицину по поводу мнимого увольнения Саши?
— Нет, еще не успел, — признался он и тут же начал оправдываться: — Я только что пришел.
— Не тяните с этим, Андрей Вениаминович.
— Хорошо. А как Оксана?
— Держится молодцом, — уверила его я.
— Вы хотели еще что-нибудь? — не очень вежливо поторопил меня Мелихов.
Я нисколько не обиделась на него. Все можно понять. У человека завтра очень ответственный день. Волнуется. Нервничает. Я на его месте вела бы себя, наверное, так же.
— Вы необычайно прозорливы, Андрей Вениаминович, — бесшабашно продолжила я. — Есть у меня для вас один заковыристый вопросик.
— Задавайте.
— Давайте на секунду предположим, что Оксану похитили…
— Господи! — сразу же ахнул Мелихов. — Как это случилось?
— Успокойтесь, Андрей Вениаминович. Я же вам уже сказала, с Оксаной все в полном порядке. Она жива и здорова. Находится сейчас дома.
— Но ведь вы говорите… — залепетал Мелихов.
— Я сказала, давайте предположим. Чисто теоретически.
На какое-то время банкир умолк.
— Давайте, — донесся до меня наконец его голос с едва заметной хрипотцой.
— Итак, ее похитили и заставили вас снять свою кандидатуру с завтрашнего тендера. Что дальше?
— Честно говоря, Женя, мне даже страшно представить, что будет дальше.
С Мелиховым было трудно разговаривать.
— Андрей Вениаминович, — взмолилась я, — отбросьте эмоции. Поговорим по-деловому. Что будет с тендером, если вы тоже не будете в нем участвовать?
— Ничего не будет.
— Не могли бы вы пояснить? — вздохнула я.
— К чему вы клоните, Женя?
— Кто будет участвовать в тендере? — задала я наконец самый главный вопрос.
— Фактически никто. Те люди, которые останутся, на самом деле недееспособны. В плане необходимого количества денег.
— Иными словами, — уточнила я, — вы хотите сказать, что на данный момент вы являетесь единственным претендентом на контрольный пакет акций авиационного завода?
— Да.
— Стало быть, если вас заставят снять кандидатуру с тендера, то он вообще не состоится?
— Не совсем так, — замялся Андрей Вениаминович. — Тендер будет проведен по всем правилам, но…
— Но?.. — поторопила я.
Сейчас от его ответа зависело многое. И в первую очередь — окажется ли моя догадка верной.
Однако Мелихов не пожелал или не смог сформулировать дальнейшую фразу. Довольно долго и путано объяснял мне все перипетии предстоящего аукциона, сбивался практически после каждого слова, но тем не менее из всей той белиберды, которую он нес, мне все-таки удалось уловить главное. Андрей Вениаминович полностью подтвердил все мои подозрения. Судьба тендера, в случае снятия с него всех платежеспособных участников, была для меня ясна.
Мелихов продолжал говорить еще что-то, но я уже не слушала его.
Для полного завершения сложившейся картины мне требовалось еще кое-что. И сделать это нужно было прежде, чем челноковская служба безопасности разберется с людьми Шрама. Для этого необходимо поторопиться.
Бестактно оборвав Мелихова на полуслове и сославшись на не терпящую отлагательств спешку, я распрощалась с ним.
Оксана уже принимала утренний душ. Я слышала, как она негромко напевала себе под нос какую-то грустную песенку.
Пока я дожидалась ее, решила, не теряя времени даром, посвятить себя сборам. То, что мне было необходимо, и то, что могло бы пригодиться, я упаковала в спортивную сумку и заказала по телефону такси.
К моменту появления моей клиентки в гостиной я была полностью собрана.
— Мы уезжаем? — удивленно вскинула брови Оксана, оценив мою боеготовность.
— Да. И времени на сборы у тебя не так уж много. Такси подъедет минут через десять.
— Куда мы едем?
— Для начала отвезу тебя к себе домой, — посвятила я ее в свои планы. — Это на данный момент единственное безопасное место.
Я не преувеличивала. В сложившейся обстановке я не могла доверить Оксану даже отцовскому крылышку со всей его хваленой службой безопасности.
— А что будете делать вы? — Любопытству клиентки не было предела.
— Хочу завершить дело, порученное мне твоим отцом, — туманно ответила я.
— Я думала, ваше дело заключается именно в том, чтобы быть рядом со мной.
— Не совсем. Я должна предотвратить угрожающую тебе опасность.
— И вы сможете это сделать?
— Буду стараться. Иди собирайся.
К счастью, Мелихова не стала больше задавать никаких вопросов и покорно скрылась в своей спальне. К чести ее будь сказано, на этот раз она собралась по-солдатски. Минут за шесть. Видимо, осознала экстремальность ситуации.