— Верно! А какой резон мне убивать твоих друзей, спрашивается? Заказуха — это дело серьезное. Если бы я на нее решился, то разве стал бы убирать твоих друзей? Да нет, я бы тебя самого завалил, и дело с концом!
— Да ну, Сережа! А долги мои тебе тоже… «конец» отдавать стал бы? — спросил Маркарян. — А компаньонов моих ты мог и так завалить, по своим делам, ведь у вас было с ними что-то, по крайней мере, с Барминым. Ладно! — он хлопнул Пугачева по толстому плечу. — Ты не грузись! Это я просто так говорю.
Оба бизнесмена сидели посреди бассейна на резиновом плоту и пили вино. Оба были изрядно пьяны. Я дрейфовала поблизости на маленьком резиновом матрасике. Слышала обрывки разговоров, которые лишний раз подтвердили, что Маркарян должен Пугачеву крупную сумму денег.
…После посещения бункера все вернулись в бассейн, которому вскоре суждено было стать основной ареной событий. Прыткий дуэт друзей-врагов — Маркарян-младший и Пугачев — уже успел выпить немереное количество кальвадоса, рома и водки «Кристалл» с яблочным соком, а также плотно пообщаться с девицами, катавшимися на понтоне с Вовой Крамером, подняв себе этим настроение.
Затем я стала свидетельницей банальной по существу и забавной по составу участников батальной сцены. Взъерошенный и в доску пьяный Вова Крамер вцепился в оторопевшего от такой прыти Бабкена Борисовича и отчаянно пинал его ногами, при этом издавая звуки, которые исторгал бы воинственный троглодит, колотящий дубинкой подстреленного мамонта:
— Ы-ы-ы… в-в-в… гы-нида!!
Причиной такого поведения, по всей видимости, была рыжеволосая Аня, которая стояла в трех шагах и поправляла купальник, который и без того мало что прикрывал, а теперь и вовсе сполз.
Впрочем, силы соперников были неравны. Атлетически сложенный Бабкен Борисович, хоть и изрядно подшофе, но все-таки несравненно более трезвый, чем Крамер, к тому же бывший в куда лучшей физической форме, быстро показал, «кто в доме хозяин».
— Я думаю, щьто вас нужно рррасстрэлят, товарищ Бухари-и-ин! — взвыл Вова, получив сильнейший удар под ребра.
Больше он ничего сказать не успел: прекрасно выполненным хуком с правой Маркарян-старший отправил его на пол.
Потом оказалось, что все это — просто шутка, и что у Маркаряна любимейшей забавой были такие спарринги с Крамером. «Тень отца Гамлета» добродушно поднял Вову с пола, а потом легко забросил его в бассейн, куда и нырнул следом.
Я продолжала исподтишка наблюдать за общением Гамлета Бабкеновича и Пугачева, хотя я немного расслабилась. Нет ничего более умиротворяющего, чем просторный голубой бассейн и прозрачная вода, в которую так приятно окунуться. Мой матрасик легонько покачивался на волнах, которые шли от резвящихся на воде гостей, и я дала волю раздумьям.
«Итак, — думала я, — легче всего допустить, что у парня из двенадцатой квартиры имеются какие-то провидческие данные и что он, не имея ни малейшего отношения ко всему происходящему, просто способен угадывать ход событий в силу своих паранормальных способностей. Но подобное предположение — это уход от проблемы, а не ее решение, мне так кажется. Однако иначе этого парня с лампой вообще не приткнешь к проблеме никаким боком! А ведь он знал все, до нюансов! Как?! Каким образом? Остается только предположить, что он все же способен предвидеть будущее… Сколько сейчас времени? Около десяти вечера. Если пройдет еще два часа и Гамлет Бабкеныч будет жив — значит, хоть что-то не сбудется. Но, черт побери, как этого добиться?!»
Я подняла глаза на рыжеволосую Аню, которая несколько нервным движением подняла бокал и выпила немного мартини, потом долила туда водки и махнула все разом. Ее бледное лицо порозовело, и она, вскарабкавшись на вышку для прыжков, красиво изогнулась в воздухе и почти без всплеска — по сути профессионально — вошла в воду.
— Какова, а? — донесся до меня голос Маркаряна. — Ничего девочка, Пугачев?
— Да, — неопределенно ответил тот, — главное, чтобы вовремя распознать, для кого она — ничего.
«Так, — подумала я, — кажется, наши бизнесмены дофилософствовались. Ладно… почти все гости уже ушли, около бассейна и в воде остались только три девочки, еще какие-то два типа, Крамер, я и Пугачев с двумя Маркарянами. Нужно окунуться и приступать к ужину».
— Сергей Глебыч, дорогой!.. — крикнул резвящийся Маркарян-старший. — Ты не грузи моего сына. Давай лучше поплаваем, и пора возвращаться к столу. Там повара столько наготовили, нужно все съесть!
— Да в меня уже больше не лезет. Сколько ж можно жрать-то?
— А иначе нельзя, кровная обида, дорогой. Купайтесь и вылезайте!
— Сейчас! — отозвался тот. — Но пить я больше не буду!
Я не дослушала и нырнула.
И вот тут-то произошло нечто из ряда вон выходящее.
Мне показалось, что тугая волна, накатив из глубины бассейна, словно разжатая пружина, зацепила и дернула меня к краю бассейна… послышался сдавленный глухой грохот, как будто где-то далеко ворочались гигантские жернова. Промелькнула мысль, что в самом деле следовало бы поменьше пить (как только что изрек Пугачев), но в этот момент я больно стукнулась о бортик и поняла, что мне ничего не примерещилось.
На поверхность воды вырвался огромный, тускло отливающий пузырь… он поднял понтон, на котором находились Маркарян и Пугачев, примерно метра на полтора, а потом пузырь взорвала изнутри свистящая струя воздуха, и он с плеском и клекотом осел, расшвыривая во все стороны тугие концентрические волны, захлестнувшие борта бассейна и смывшие в воду два шезлонга.
Я вскрикнула — в голове молнией промелькнула чудовищная мысль. Выскочив на бортик бассейна и широко открыв рот, я заорала во всю мощь своей глотки (уж тут не до церемоний!):
— Вылезайте из бассейна, мать вашу! Быстрее, быстрее, вперед!
Впрочем, мои вопли касались только четырех человек: большинство тусующихся в помещении людей находились поодаль от воды и с аппетитом пожирали ужин, запивая его неумеренным количеством вин и прочих спиртных напитков. А те четыре человека, которые плавали в бассейне, были: Вова Крамер, уже кое-как вылезающий из бассейна, сам Маркарян-старший, пребывавший все еще где-то там, в глубине вместе с Пугачевым, и Гамлет Бабкенович на надувном понтоне в самом центре бассейна.
— Да что же, черт побери, творится такое!
Уровень воды в бассейне вдруг начал понижаться так стремительно, что все просто не успели понять, что же, собственно, происходит — а ее убыло уже почти на два метра. В центре бассейна начали вырисовываться угрожающие круговые контуры водоворота, быстро притягивающего к себе все, что ни находилось на поверхности воды.
Словно паук, сидящий в центре погибельной паутины и подбирающийся к угодившим в липкие нити жертвам…
— Господи! — оцепеневшими губами еле выдавила я и, одним движением сорвав с себя полотенце, бросилась обратно в воду. Туда, где барахтался наконец-то всплывший на поверхность Пугачев и болтался на понтоне окаменевший от ужаса Гамлет Бабкенович.