Я оделась и вышла из дома. Еще через несколько минут я выводила «Фольксваген» со двора, направляясь в сторону бассейна «Строитель». Моей целью был названный Аркашей клуб «Черный лотос». Достигнув освещенной тусклым светом полусферы из стекла, бетона и стали, служившей крышей бассейна, я повернула направо. Далее, следуя Аркашиным указаниям, проехала по дороге еще два дома и остановилась на обочине в темном месте.
Я вынула ключи из замка зажигания и осмотрелась вокруг. Никакого намека на клуб пока заметно не было. Я вышла из машины и внимательно оглядела первые этажи ближайших домов. По словам Аркаши, «Черный лотос» располагался в подвале. Я была уверена, что Аркаша не обманул меня.
Пришлось запереть машину и немного прогуляться по дворам вокруг домов. Вскоре выяснилось, что во внутреннем дворе соседнего дома находилось полуподвальное помещение с надписью объемными буквами над входом «Черный лотос». Более мелкие и уже плоские буквы сообщали, что «Черный лотос» являлся не чем иным, как спортивным клубом. Дверь была закрыта изнутри. Из-за нее доносились приглушенные звуки, словно несколько чернокожих Майков Тайсонов без устали молотили своих противников на ринге.
Исходя из планировки дома, на противоположной стороне должно было быть несколько — на уровне асфальта — окон. Я решила не ломиться в закрытую дверь, заглянуть в окно. Мои предположения оказались верны: с другой стороны дома находились четыре узких зашторенных окошка. На двух были раскрыты форточки, от чего в черных шторках образовались небольшие щели. Я подошла ближе и заглянула в одну из них. В этот момент звуки, достойные яростного боксерского поединка, внезапно смолкли, и вместо них после нестройного шлепка воцарилась тишина, прерываемая громким частым дыханием и пыхтением.
В щель я увидела часть спортивного зала, полностью застеленного затертым борцовским ковром. На его краю восседал, скрестив ноги, человек восточной наружности с черными облезлыми усиками. Он был в застиранном кимоно с рисунком дракона на груди.
— Закрыли глаза, расслабились, — донесся до меня его голос с легким восточным акцентом.
Я быстро перешла к другому окну и осторожно посмотрела в щель между шторками.
— Быстрый вдох, медленный вы-ыдох, — с ритмичностью и бесстрастностью метронома продолжал восточный сэнсэй.
Теперь мне было видно несколько спин его учеников. В одном из них по характерной прическе я узнала старательно вдыхавшего и выдыхавшего по команде «дикобраза». Того самого, из-за которого моя кофточка получила несмываемое шоколадное пятно. Я попыталась заглянуть дальше, но в этот момент сзади меня проехал автомобиль и громко просигналил три раза. От неожиданности я оглянулась. Мимо дома медленно проезжал и заворачивал во двор «Опель». Темно-красного цвета.
Перед поворотом на него упала неширокая полоска света из ярко освещенных окон второго этажа. Я застыла, напряглась и отчетливо увидела номер машины Жоры. Сомнений быть не могло. Это был Жора.
Я быстро покинула место у окна в подвал и понеслась, словно вспугнутая резким звуком газель, к своей машине.
Наверняка, Жора приехал, чтобы сделать новый заказ. Сейчас он вызовет Потапа или кого-нибудь еще и будет обсуждать детали. Я должна услышать их разговор, мелькало у меня в голове, пока я неслась к оставленному «Фольксвагену».
Главной причиной моей спешки было то, что в машине я оставила маленький, но чрезвычайно полезный, а порой просто незаменимый прибор. Он позволял слышать разговор, происходящий даже за закрытыми дверями. Но только при условии, что окна не были зашторены плотными занавесками. Он представлял собой устройство, посылавшее тонкий невидимый глазом луч на стекло комнаты или другого объекта, где и происходил интересующий наблюдателя разговор. Звуковые волны производили микроколебания оконных стекол, которые и воспринимались, а затем и передавались этим лучом на приемное устройство.
Я предвидела, что оно может пригодиться мне, но появление Жоры было столь неожиданным, что застало меня почти врасплох. Когда я обежала дом, то увидела, что темно-красный «Опель» уже стоял напротив входа в подвал. Мой «Фольксваген» находился приблизительно в сорока метрах от него. В воздухе снова требовательно прозвучали три сигнала. Достигнув машины, я резко открыла дверь и влетела в салон. В этот момент кто-то в расстегнутой олимпийке и мятых спортивных штанах вышел из «Черного лотоса» и подошел к «Опелю».
Я быстро надела наушник, включила прибор для прослушивания и через открытое окно направила его в сторону нужного автомобиля. Но расстояние до «Опеля» было слишком большим, чтобы можно было что-нибудь уловить. На ходу засовывая аппарат в карман плаща, я вышла из машины, быстрым шагом направилась вдоль подъездов и, когда сквозь непрерывный шум помех стали слышны неразборчивые голоса, со скучающим видом присела на лавочку.
Жора, наверное, торопился и поэтому не потрудился выключить двигатель, который своей работой создавал для моего аппарата существенные звуковые помехи. Слова говоривших в машине звучали смазанно и неразборчиво. Еще полминуты ушло на настройку, и наконец в скрытом волосами наушнике появились очищенные сетью фильтров, бесцветные, лишенные тембра, но различимые голоса.
— В общем, как всегда — по триста рубликов на человека. Когда надо будет, я скажу. Понял? — сказал чей-то неузнаваемый голос.
— Слушай, ты бы добавил, а? Ну что такое триста? А если платить приходится? Ну, как в прошлый раз? Там остается всего ничего, — отвечал точно такой же бесцветный голос.
Из-за большого количества помех электронные фильтры работали в полную мощность, от чего узнать голоса говоривших практически не было никакой возможности.
— Знаешь что, парнишка? За эти деньги на такое дело я найду кучу подонков. Они от этого «Лотоса» до того «Сада» дойдут в вашей любимой позе рака, в которой вы по залу ползаете, — сказал первый.
— Не рака, а сфинкса, — огрызнулся второй.
— Не сфинкса, а свинкса, — довольный собственным остроумием заржал первый. — С Аркашей разбирайся сам — можешь забрать себе его долю. Или что там от нее осталось.
Первый снова заржал.
— Значит, или триста рубликов на рыло, или можете быть свободны, как плевок в полете. Идет? — продолжал первый.
— Идет, — после недолгой паузы медленно протянул второй.
— Вот и ладненько. Когда настанет время — я свистну. Получи задаток, ну и давай отсюда, а то я спешу.
Дальше послышался неопределенный шелест. Наверное, в этот момент происходила передача и контрольный пересчет денежных знаков. Дверь «Опеля» раскрылась, и Потап — а, судя по разговору и очертаниям фигуры, это был действительно он — вышел из машины. Он немного постоял на месте и отправился обратно в подвал. Темно-красный «Опель» вспыхнул задними габаритами, как двумя тлеющими углями, и уехал прочь.
Минут пять я еще посидела на той же лавке, а затем поднялась и прошла к своему «Фольксвагену». Заведя двигатель, я решила не ехать сразу домой, а, не торопясь, покататься по городу. В наступившем осеннем сумраке городские улицы озарялись призывным светом витрин и огнями реклам. Я не спеша, без всякой цели кружила по центральным улицам.