— Что я действительно хотела бы знать, — бросила она через плечо, — так это то, можешь ли ты действительно жить так? Потому что твой журнал такой особенный, что ли?
— О, но я ведь и не собираюсь совершать прорыв, — ответил Эдриан спокойно. — Думаю, довольно скоро мне придется закрыться. Переключиться на что-то новое. Но мне не привыкать. Прежде я издавал бюллетень для игроков в домашний бейсбол.
Шкаф был полон нарядов Розмари: топов, платьев, брюк, рассортированных от более коротких к более длинным, — они висели каждый на отдельной вешалке, а не по нескольку на одной, как у Делии. По словам Эдриана, Розмари оставила все свои вещи, когда ушла. Она взяла только черную шелковую пижаму, в которой спала, и узкую черную сумочку. Почему Делию это так волновало? Уже не в первый раз она, как загипнотизированная, стояла перед шкафом Розмари.
— А перед этим, — продолжал Эдриан, — я выпускал журнал для фанатов «Мэш».
Молодой человек снова был позади нее.
— На что ты жил все это время? — спросила Делия.
— Ну, Розмари досталось какое-то наследство.
Она закрыла дверь шкафа и обернулась:
— Ты узнал об этом прежде, чем женился?
— Почему ты спрашиваешь?
— Я недавно думала о том, не женился ли на мне Сэм для того, чтобы заполучить практику моего отца, — ответила она.
Не следовало этого говорить. Эдриан посмотрит и подумает: «Да она домохозяйка, и локти у нее торчат». Но вместо этого он улыбнулся и сказал:
— Если бы я был на его месте, я бы женился на тебе ради твоих веснушек.
Делия подошла к той стороне кровати, на которой спала Розмари. Она знала, что эта половина — ее, потому что возле лампы стоял стеклянный флакончик духов. Она положила статью доктора Эдуотера на прикроватную тумбочку, а потом, как будто это было совершенно естественно, открыла маленький комод снизу. Женщина смотрела на маникюрные ножницы, пилки и бутылочки лака для ногтей.
Как ей подходило имя Розмари! Розмарин — редкое растение с острым вкусом, почти ядовитое. Если положить его в пищу слишком много, может показаться, что вы едите нефтепродукт. В этом имени не было ничего пресного, ничего сдержанного или скучного. Ничего веснушчатого.
Эдриан подошел сзади. Повернул Делию лицом к себе и обнял, и в этот раз она не отстранилась, а обвила его руками за талию и ответила на поцелуи. Он поцеловал ее губы, веки и снова губы. Он прошептал:
— Ляг со мной, Делия.
Потом зазвонил телефон.
Казалось, что Эдриан его не слышит, он никогда не слышал. И никогда не отвечал на звонки. С самого начала Эдриан объяснил, что это его теща, которой зять нравился больше, чем родная дочь, и она все еще пытается свести их вместе. Делия однажды спросила: «Откуда ты знаешь, что это — не Розмари?» — а он, пожав плечами, ответил: «Розмари не любит разговаривать по телефону». И теперь он даже не дернулся, не напрягся — она чувствовала его малейшее движение. Молодой человек поцеловал изгиб ее шеи, и Делия поняла, что стоит уже вплотную к кровати. Но телефон продолжал звонить. Десять звонков, одиннадцать. Она, должно быть, подсознательно их считала. Осознание этого каким-то образом заставило женщину отстраниться, хотя и с таким чувством, будто она выныривает с глубины.
— О господи, — сказала Делия срывающимся голосом и постаралась аккуратнее заправить блузку в юбку. — Мне правда пора ехать. Я оставила сумочку внизу?
Эдриан тоже прерывисто дышал. Он не ответил. Тогда она сказала:
— Да, я помню! На стуле. Мне нужно торопиться, мать Сэма придет сегодня на ужин.
Делия спускалась по лестнице. Тем временем телефон разрывался четырнадцатым звонком. Пятнадцатым. Женщина дошла до прихожей, схватила сумочку и повернулась к парадной двери со словами:
— Знаешь, мы завтра уезжаем в…
— Ты никогда не остаешься, — сказал Эдриан. — Ты всегда несешься прочь, как только приходишь сюда.
Она пробормотала что-то невразумительное.
— Чего ты боишься?
«Я боюсь оказаться обнаженной перед кем-то, кому тридцать два года от роду», — подумала она, но не сказала. Вместо этого Делия притворно улыбнулась и проговорила:
— Думаю, мы увидимся после поездки.
— Ты можешь когда-нибудь выкроить побольше времени? Всю ночь? Не можешь сказать им, что будешь у подруги?
— У меня нет подруги, — ответила Делия.
И вдруг подумала — а ведь это правда. Выйдя замуж за Сэма, она сменила круг общения и возрастную категорию знакомых, так что все ее школьные подруги остались в стороне.
— Хотя нет, есть Бутси Фишер, — сказала она («Сэм называл ее Официальная Бутси», — всплыла откуда-то мысль). — У нас дети ходили в один садик.
— Ты не можешь сказать, что будешь у Бутси?
— Ой, нет, я не представляю, как я…
И затем, по смягчившейся линии рта догадавшись, что парень снова собирается ее поцеловать, нервно ему помахала рукой и почти бегом бросилась к двери, чуть не снеся по пути Буча с его матраса.
Забавно, подумала Делия, усевшись в машину, как часто ей вспоминаются школьные годы. Это было то самое головокружительное, оглушающее, смятенное чувство, когда она возвращалась домой с тайных свиданий; те же разрумянившиеся щеки, те же припухшие губы, которые сейчас отражались в зеркале заднего вида. Остановившись на красный свет, Делия проверила, все ли пуговицы застегнуты, и поправила кулон так, чтобы он оказался между ключицами. Вспомнила, как Эдриан спросил: «Почему ты всегда носишь украшения на шее?» — и еще: «Ляг со мной, Делия», и так же, как когда-то в школе, она смутилась больше от воспоминания, чем от самого события. Если бы она не сидела, ее ноги подкосились бы.
Может быть, она и могла бы сказать, что поедет к Бутси. Не на целую ночь, конечно, а на вечер. Разумеется, никому из ее семьи не пришло бы в голову ее проверять.
Делия остановилась в проезде, в котором сейчас не было других автомобилей, кроме машины Сэма. Со стороны заднего двора шел дымок, видимо, на ужин они затеяли мясо на гриле.
Следуя на запах, она подошла к маленькой прямоугольной площадке под окном кабинета. Да, там он и стоял, рассматривая термометр гриля, приподняв очки. На муже по-прежнему были рубашка, галстук и брюки от костюма, не было только белого халата. Сэм выглядел настолько официально, что Делия забеспокоилась. Неужели все понял? Но, выпрямившись, он только сказал:
— Привет, Ди. Где была?
— А, я… просто пробежалась по магазинам.
Делия удивилась, что он не спросил по каким, хотя видел, что жена вернулась с пустыми руками. Только кивнул и стукнул по термометру указательным пальцем. Поднимаясь по ступенькам на кухню, она почувствовала себя так, как будто пробуждалась от глубокого, липкого дневного сна. Пройдя мимо Элизы, Делия направилась в прихожую.