Сколько добыть пушных зверьков без оскудевания леса, они точно выяснили давным-давно, умело учитывая погоду и множество других факторов. Так что на некоторые действия жителей округи егеря всегда смотрели сквозь пальцы, пока деревенские наглеть не начинали. А если честно сдают егерям и не превышают разрешенного, всем хорошо. Хозяину, охраннику и крестьянину. Всем перепадает дополнительный заработок. Понятно, кроме лорда.
Здесь пропорция дележки была обратной. Четверть добытчику — остальное егерю. Продать на стороне тоже не так просто. Не у любого возьмут и не каждого станут скрывать от фискалов и доносчиков. А кто вдруг начинал возмущаться и лишнее себе позволял, выбивая зверьков почем зря, вдруг вспоминали про свою вторую ипостась — охраняющего хозяйские угодья лесничего — и соответственно наказывали. По положению крупный штраф — самая мелкая неприятность. Пойманному на браконьерстве закон позволял отсечь руку.
— Пока на службе люди получат снабжение жильем, дровами, соломой и провизией. А командира, — надавил голосом Николас, — допустят к столу.
— От какого числа воинов? — потребовал Патрик.
В принципе он был прав, но здесь и сейчас не его дело, постарался передать взглядом Николас.
— Своих раздевать непозволительно, — припечатал Энунд. — Разве в качестве трофеев, хе-хе, — посмеялся, не меняясь в лице и внимательно наблюдая за посланцем.
— Взятое в бою делится обычным порядком, — твердо сказал тот.
Обещать дополнительно — неприличная уступка. Что могло быть у противника помимо собственного добра фем Кнаутов? То-то и оно. И так почти две трети трофеев уплывет в чужие руки. Казна и у леди не безразмерная.
— Но мнится мне, — изображая задумчивость, поведал старший, — Витри ничуть не относится к нашим родичам.
Близнецы понимающе ухмыльнулись. Как раз Николас им был хоть и дальним, но однокровником, а он служит леди Жаклин. Она многое даст в обмен на вооруженную поддержку. Наемникам требуется противовес, а рассчитывать при атаке на город на фемов, давших обязательство служить нынешнему хозяину, чревато непредсказуемыми последствиями.
Два поколения назад далеко на севере в очередной раз несколько лет подряд случились сильные морозы раньше времени. Урожай на Гелоновых островах всегда был максимум сам-три. Земли там скудные, и пашни мало, а количество посеянного зерна ежегодно не утраивается, а удваивается, ибо каждый год одно из каждых трех собранных зерен надобно откладывать для нового сева. Два-три года подряд неурожай — и начинается массовый голод.
В такие годы плохо всем. Отряды воинов приходят с севера на юг. Корабли выплывают на тамошние берега, и пришельцы отбирают все подряд. Ну если уж заявился с оружием в руках за зерном и скотом, имеет смысл прихватить и серебро с сукном. Не говоря уже про рабов. Не так ли?
Самые умные и вовсе переселялись на континент, тесня предыдущих захватчиков и отнимая территорию. В устьях рек всегда существовали маленькие королевства, и там очередных захватчиков встречали острые копья и мечи предыдущих налетчиков.
Там не существовало четкого разделения на лордов, воинов и крестьян. Разница между эрлом, кэрлом и лэтом только в цене. Разбогатевший лэт становился кэрлом или эрлом. Над всеми стоял этелинг, но и его меняли в случае необходимости. Отсюда многочисленность государств, каждое из которых изначально принадлежало одному роду или семье.
Достаточно медленно они распространялись южнее. Счастье Империи, а вернее, жителей Заморья, что перегородивший континент с востока на запад Каменный пояс образует водораздел. Все реки начинаются здесь и текут на юг или на север. Не существует ни одной проходящей насквозь, и в результате корабли не могут проплыть от моря до моря по рекам.
Горы не очень высоки и даже не широки. Местами сглаженные вершины хребта отделяют от низин не свыше пятидесяти лиг. Цепь вершин почти не прерывается долинами, и людей здесь мало. Лишь на перевалах и в местах возможных волоков стоят укрепления. Племенные союзы бельцев, тирцев и ясцев никогда не входили в состав Империи, считаясь добрыми и верными союзниками. Далекий Карунас не вмешивался во внутренние дела и не конфисковывал земли под колонии.
Основной задачей союзников было держать границу. На этом основании они не платили дани и получили возможность разрабатывать здешние богатые месторождения железа, меди, золота и драгоценных камней. Зерно шло из Империи с юга, как и многое другое — ткани, вино, оливковое масло, соль, ювелирные изделия. Обе стороны были заинтересованы в сохранении союза и торговле. Варвары с севера никому не требовались.
За «поясом», если смотреть со стороны Империи, погода неустойчивая: зимой продолжительные оттепели с обильными снегопадами, сменяющиеся резким похолоданием, летом понижения температуры, сильные ветры, интенсивные дожди. Территория покрыта густой сетью озер и рек, многоводных и порожистых. Большая часть региона лесная, с преобладанием сосновых лесов, часто заболоченных. Не самое лучшее место для земледелия. Как и на островах, население кормится в основном рыболовством и охотой.
До «пояса» идут бесконечные леса — дуб, лиственница, бук, сосна и ельники, вперемежку с зарослями можжевельника. В этих краях огромное количество всевозможных животных. Испокон веков места здешние населены турами, благородными оленями, косулями, лосями, кабанами, медведями, волками, куницами, лисицами, зайцами, белками, выдрами, бобрами. Да всех и не перечислить, как и огромное количество видов птиц.
Но важнее, что чем дальше на юг, тем выше отдача от земли. В Кнауте сам-пят, а южнее — сам-сем. В метрополии и вовсе сам-десять. Это в четыре с половиной раза превышает отдачу от урожая в сам-третей, что дает возможность прокормить во столько же раз большее население. Для северян подобные урожаи вообще непредставимы. По их понятиям, в Империи находится рай земной. Вот и идут каждое поколение вновь и вновь попытки прорваться через цепь крепостей на юг. Если не зацепиться, так ограбить.
Нет, проще всего, конечно, идти на кораблях на запад и, обогнув материк, прорваться в Длинное море, но самое боевое подразделение Империи отнюдь не конница — флот. Мало кому из северян удается вторгнуться и захватить добычу. Еще меньше возвращается. Девять из десяти гелонцев находят свой конец в морской пучине.
Дед Николаса умудрился как-то договориться с первым Кнаутом. Всем родом, включая женщин и детей, они пошли под руку фема и десятилетиями честно исполняли долг. Две трети из них давно связали себя узами со здешними семьями. Кто брал женщину в род, кто отдавал сестру или дочь замуж согласно обычаю. Вступая в браки, они произвели на свет мощный клан с военными традициями и прочными родственными связями с местными семьями фемов.
Изменилось одно — раньше гелонцы не считали зазорным работать на земле. Сильно заносчивые имели неплохие шансы помереть с голоду. Теперь они по традиции считались относящимися к касте воинов. Уже третье поколение разросшегося рода считалось фемами. И хотя для настоящих аристократов с длинной родословной были низки в качестве супружеской партии, но свою ступеньку прочно заняли и уступать ее не собирались.