Мотивы на виду. Хозяйка не прочь его привязать, и женщина — лишний якорь помимо прочих. Николас — совсем другое дело. Уже то, что Уоррен приходился новому управляющему поместьем дядей, не очень вдохновляло. До сих пор рыжий вел себя неплохо, но кровь себя обнаруживает. Не стоит рассчитывать на объятия подобного человека. Присмотр за чужаком с его стороны вполне вероятен. Да и плевать. Лишь бы подлян не творил.
Так или иначе, можно выяснить и позднее, а сейчас он получал удобный случай. Мужчина он или нет? Боги его определенно привечают, но нельзя бесконечно дожидаться благодеяний от них. Рассчитывать на запросто падающих в руки красоток нельзя. Неплохо и самому слегка постараться. Для начала предложить выпить, благо и кувшин с вином кто-то постарался принести заранее.
Целоваться Шарлотте нравилось, но вот когда дело пошло дальше, первоначало вышли сложности. Она боялась. Зубы стиснуты, кулаки сжаты, и глаза зажмурены, а сама замерла в ожидании продолжения. Не сопротивлялась, но ничего приятного для себя не ожидала. Кто бы ни был ее предыдущий мужчина, приятных воспоминаний он о себе не оставил.
Да и неудивительно. Редко знатные господа утруждают себя любопытством по поводу служанок. Нагнул при случае и, не снимая штанов, справил желание. А дочери рабыни и безземельного фема претензии предъявить некому. В лучшем случае парочку золотых получит. Но редко.
Полный расклад он получил от своего конюшего. Заступиться за Шарлотту некому. Отец давно помер от ран, мать прачкой трудится здесь же. Дети рабыни и свободного тоже вольны, но идти-то фактически и некуда. В детстве у нее имелась крыша над головой, и даже получила зачатки образования. Тем не менее со смертью отца его родичи выставили за дверь. Она дочь официальная, но не признанная. Большая имущественная разница.
Вот и ведет себя на людях, будто все нипочем. Хорошо, что ему попались подходящие учительницы, заставляющие не только о своем удовольствии помнить. Пригодилась наука не рваться вперед, будто за спиной гончие лают. Ласки, поцелуи и под конец ощутимая награда, когда женщина сама не хуже кошки принялась прижиматься и напрашиваться на еще один заход.
Это оказалось не хуже, чем получить Самрата. Делать кого-то счастливым (не обязательно женщину) приятно в неменьшей степени самому. Занятное открытие. Делиться ему и раньше случалось неоднократно, но так отчетливо получить отклик — впервые.
Блор погладил Шарлотту по растрепанной голове и спросил:
— Тебя искать не станут? Рассвет.
— Беспокойство — это хорошо, — пробормотала она, поворачиваясь. Посмотрела, прищурилась и со знакомой насмешкой потребовала: — Про сколько раз подружкам рассказать?
— Только не уменьшать! — постарался показать испуг парень. — Больше — в любом количестве.
— По одному золотому за каждый дополнительно выдуманный!
— Конкуренции не боишься, ведь прибегут проверять?
— Ты просто жадный!
— На тебя я готов потратиться. Тем более что есть занятная идея. Здесь вообще принято переманивать служанок?
— Я вольный человек, — очень серьезно сказала она, — могу и наняться, если положишь больше, чем мне платят. Надо же проследить, чтобы в комнатах не образовался свинюшник.
— Считай, договорились.
— А сколько я хочу? — заинтересовалась Шарлотта.
— Не важно. У меня еще недавно не было ничего. Именно поэтому я и не стану торговаться. Сама решишь, какой суммы достойна. Обязанностей появится масса. Я как-никак большой человек, и мне некогда заниматься домашними трудами, да и за покупками следить. Ну как?
— Кто же откажется на подобных условиях!
— Есть дополнительный пункт в уговоре. Можешь говорить лично про меня все, что угодно, подружкам, но не обсуждай моих дел. Иначе расстанемся сразу.
— У меня тоже есть вопрос прежде заключения сделки.
— И?
— Скажи — зачем тебе это? Я ведь и так приду, если позовешь.
— Проще всего заявить — ты мне нравишься. И это правда.
— Но не вся.
— Если честно — да. Я в Кнауте чужак. И человек знающий все и вся мне очень пригодится.
— Да, — согласилась Шарлотта, — это по мне. Кто еще знает грязную подкладку господ, как не их слуги.
— У меня был друг, — сказал Блор. — Он частенько говорил нечто странное. Многое я стал понимать лишь позже. Не суть важно. Однажды он выдал такое: «Когда мы касаемся другого человека, мы либо помогаем ему, либо мешаем. Третьего не дано: мы либо тянем человека вниз, либо поднимаем его вверх».
— Это меня устраивает, — с горящими глазами заверила она. — Возвысишься ты — поднимусь и я. Хорошо. Я согласна. Уговор. Руки пожимать не станем. Лучше поцелуй меня на прощанье.
Она опустила ноги с кровати и взвизгнула перепуганно.
— Что такое? — удивился Блор, подхватывая девушку.
Снизу поднялась башка Возмездия, и он, насмехаясь, вывалил наружу язык.
— Она отправилась спать и разрешила уйти, — сообщил он мысленно.
Картинка была вполне недвусмысленной. Не разрешила, а сам потребовал. Очень выразительно показал, что пора бы и без него обойтись. Хорошо еще не принялся лужу творить в спальне.
— А! — сказал Блор вслух, усмехнувшись. — Не беспокойся. К нему придется привыкнуть.
— Подумаешь, большая собака, — не слишком уверенно пробормотала Шарлотта, принимаясь одеваться.
— Кто собака, я? — возмутился демон.
— Хорошо, что она тебя не слышит, — попенял мысленно Блор. — Вот зачем ты вполз как призрак? И кстати, когда?
— Да не так давно. Когда вы разговаривать принялись. Раньше не хотел мешать. Всю ночь сидел под дверью. — Он был не возмущен, а скорее доволен. Блор невольно вспомнил утреннюю идею о размякании после общения с самкой.
— И что понял?
— Теперь она меня станет кормить, — алчно заявил тот. — Уже сегодня!
— Кто сказал?
— А разве нет? — Возмездие изумился. — А зачем тогда нужна?
— Тебя спросить забыл.
— Вообще он не страшный, — сказала неожиданно Шарлотта. — На большого кота похож. Можно погладить?
— Не боишься?
— Ну если ты пообещаешь, что не цапнет.
— Пока моего повелителя устраивает, я готов потерпеть, — скорбно оповестил зверь. — Только ради его удовольствия.
— Ты подхалим!
— Страхом от нее не пахнет. Любопытство, — дал справку демон.
— Вечером жду, — сказал Блор вслух для девушки, дождавшись, пока она почешет между ушами Визи. Чего в нем сходного с домашним зверьком, так и не дошло, но если не шугается — удачно. Сталкиваться им придется постоянно, и еще не хватало постоянных истерик.