Вокруг этого помоста выстроились гвардейцы в полированных доспехах. Вражеский полководец обозревал битву с возвышения. Гринт сдержал коня, он орал и размахивал окровавленным мечом, созывая рассыпавшихся по полю всадников. Имперские гвардейцы уже выстраивались неровной линией, чтобы атаковать этот непонятно откуда взявшийся отряд.
На помосте возникла какая-то суета. Блестели доспехи, метались фигуры людей в золоченой одежде, но разглядеть, что там происходит, Элис никак не могла – мешали флаги. Имперские гвардейцы вместо того, чтобы атаковать, стали разворачивать коней. Несколько человек спешились и побежали к помосту. Ветер отнес в сторону золоченое полотнище, и Элис увидела, как с помоста кто-то падает. Другой человек побежал вдоль борта, потом вскинул руки и пропал, свалился.
– Аднор! Вперед! – призвал Гринт, и его люди помчались к помосту, перед которым неуверенно топтались на месте гвардейцы.
Элис поскакала с остальными, гвардейцы наконец решились и ринулись навстречу, началась рубка. Людей у Гринта было больше, но противостояли им отличные воины, лучшие из лучших. Аднорцы рвались к помосту, но за каждый шаг приходилось платить кровью. Перед Элис возник имперский рыцарь с занесенным мечом, она пришпорила коня, но удар врага предназначался не ей – меч имперца обрушился на аднорского латника. Тот закрылся щитом, меч развалил окованный щит и выбил латника из седла. Тут Элис, поравнявшись с гвардейцем, ударила его. Полированные доспехи выдержали удар рунного меча, но рыцарь пошатнулся. Элис пронеслась мимо и, оглянувшись, увидела, что Килгрик, зажмурив глаза, несется следом за ней – прямо на гвардейца. Она натянула поводья, жеребец под ней встал на дыбы и развернулся на задних копытах. Элис с криком ударила снова – на этот раз по шлему. Удар, усиленный инерцией опускающегося коня, к удивлению Охотницы, вышиб имперца из седла. Сброшенный им с коня латник уже успел подняться и бросился к упавшему рыцарю, занося меч… Килгрик поравнялся с Элис, и они вдвоем поскакали к помосту. Наверху, среди развевающихся флагов, творилось что-то невероятное – несколько рыцарей суетились там, размахивая мечами, падали, пытались встать, но с кем они рубятся, Элис не видела.
Подскакал еще один латник, ударил снизу копьем гвардейца, прислонившегося спиной к бортам помоста… тот вздрогнул… а потом его шлем и череп разлетелись от удара секиры, возникшей словно из ниоткуда. Промелькнув в воздухе и нанеся удар, секира снова пропала, а двое подскочивших гвардейцев рассекли мечами пустоту на том месте, откуда она появлялась. Топот, лязг стали… еще один рыцарь рухнул с помоста, отброшенный непонятной силой… Но вот мечи наконец настигли того, кто орудовал на помосте, пустота лопнула и разорвалась, в прорехе показался Мовер из Мовера с секирой в руках. Это он, укрывшись покровом невидимости, пробрался на помост, где находился имперский полководец, и лишил вражескую армию командующего.
Удары мечей разорвали колдовскую кисею, и Мовер, вынырнувший из пустоты, перехватил секиру обеими ручищами, взревел, ринулся на гвардейцев… Из облаков вынырнула гарпия и, издавая резкие хриплые звуки, пронеслась над имперскими флагами…
Элис с Килгриком поскакали вокруг широкого помоста, на котором кипела схватка. Перед ними раскинулось поле битвы – тысячи, тысячи людей и коней. Крик и звон оружия неслись отовсюду, толпа колебалась, шевелилась, как единый организм… и тут гарпия с пронзительным воплем свалилась из лилового месива туч на платформу, где Мовер рубился с гвардией императора. Звон стали на миг стих, потом его сменили вопли ужаса… Элис сама не поняла, как оказалась на лестнице, ведущей на площадку, увенчанную имперскими флагами. Она знала, что должна защищать людей от тварей Тьмы – и побежала защищать.
На дощатом помосте, залитом кровью, распростерлись тела – невысокий сеньор в золоченых латах, должно быть, имперский полководец… двое его оруженосцев, седой старик и юный рыцарь…. гвардейцы… доспехи на всех проломлены и залиты кровью. Посередине помоста Мовер и последний оставшийся в живых имперец отбивались от гарпии, которая то высоко подпрыгивала, взмахнув крыльями, то опускалась на окровавленные доски, Мовер с гвардейцем попеременно, как будто долго тренировались биться в паре, подскакивали к твари и наносили удары.
Гарпия защищалась, подставляя крыло как щит, и выбрасывала длинные конечности, пытаясь достать когтями противника. Элис бросилась на помощь воинам, но, прежде чем она успела добежать, Мовер с хриплым выдохом нанес удар топором с такой силой, что смял и отшвырнул тварь. Гарпия, каркая и вереща, покатилась по помосту, а имперец, оказавшийся за спиной Мовера, ударил аднорского рыцаря в спину. Меч разорвал легкую кольчугу и до середины длинного лезвия вошел в тело. Элис не размышляла – она увидела уязвимое место в полированных латах имперца, проем под мышкой, открывшийся во время предательского удара. Руки сами собой послали рунный клинок в длинном выпаде. Имперец грудой лязгающей стали осел на окровавленный помост, а Элис развернулась к гарпии, которая пыталась подняться. Мовер отвесил ей славный удар, и гарпия никак не могла восстановить равновесие, она, неуверенно перебирая задними конечностями, ковыляла боком и трясла уродливой вытянутой башкой.
Первый удар располосовал крыло, которое гарпия привычно выставила, закрываясь от меча. Второй – подрубил тонкую лапу, гарпия рухнула на помост, и Элис пригвоздила ее к доскам. Третий удар был последним.
– Смотри! Вон там король! – пискнул Килгрик над ухом.
Элис вздрогнула от неожиданности и собиралась спросить, откуда здесь взялся верный оруженосец, но вопрос замер в горле – она увидела Гильмерта под королевским знаменем. С помоста открывался вид на поле боя: сейчас армии расступились, аднорцы стягивались к знамени, под которым распоряжался Гильмерт, указывая кому-то мечом. Вокруг него на заваленном телами поле виднелись черные выгоревшие круги, следы ударов молний.
«Я здесь! – хотелось крикнуть ей. – Это я, твоя удача! Я успела вовремя, и ты победишь… Но Гильмерт был далеко, среди аднорских рыцарей на дальнем краю поля… И, Светлые Предтечи, как мало людей оставалось рядом с ним… Вперед выдвинулся Фиоро. Элис видела, как он поднял руку и сжал бронированный кулак, по доспехам потекла синяя жидкость. Сегодня граф не собирался сдерживаться, напротив – он готовил кровавую жертву духам джески, поэтому раздавил флакон со снадобьем.
Гильмерт взмахнул мечом, и кавалерия поскакала на имперцев, которых на поле было, кажется, вдесятеро больше, чем воинов Аднора. Не получая приказов, они топтались на месте. Элис слышала, как тут и там гудят сигнальные рожки, видела, как тревожно озираются воины на флангах, но лишь несколько отрядов пришли в движение в ответ на атаку Гильмерта. Аднорская кавалерия, на ходу перестраиваясь клином, стремительно приближалась к боевым порядкам врага, полоса травы между рядами воинов в блестящих доспехах сокращалась и таяла… исчезла… две толпы с грохотом столкнулись, и аднорский клин врезался в ряды вражеской кавалерии, смял первые ряды и, постепенно теряя скорость, стал прорубать их, стремясь рассечь надвое.
У подножия помоста заорал Гринт:
– Ко мне! В строй!