— Великолепная мысль, личный Рейзо! Карета меня утомила. Идемте же, моя дорогая, — обратился он к Напралине, подавая ей руку. — Вон те корабли с семью парусами — с островов Васкинг. Вам непременно понравятся васкинги. У них удивительно мелодичный выговор. Ном, скажи же что-нибудь, чтобы порадовать нашу гостью!
Они двинулись прочь в сопровождении васкингской свиты принца. Джерик беседовал с Тейлоном, Мегиной и Дэшей, так что Изи, Рейзо, Энна и Финн воспользовались случаем собраться вместе. Изи взяла под руки Энну и Рейзо, оказавшихся по бокам от нее. Рейзо отметил, что, хотя Энна с Финном стояли бок о бок, друг друга они не касались.
— Напралина рассказывала мне, как ей наскучил Килденри, — тихонько сообщила Изи, едва шевеля губами. — Как она жалеет, что у Джерика нет брата, и как бы ей хотелось стать принцессой иноземного государства.
Все четверо проводили взглядами удаляющуюся пару.
— И тогда ты получила письмо Энны, да? — спросил Рейзо. — Насчет того, чтобы подыскать принцу невесту?
— Это Рейзо придумал, — уточнила Энна.
— И похоже, затея удалась, — одобрил Финн.
Рейзо тоже так показалось.
— Как по-твоему, Рейзо, это поможет? — спросила Изи.
Он задумался. Выбор принца обязательно отразится на жителях Ингридана. Тем не менее женитьба на байернке, пока память о войне еще столь свежа, может вызвать возмущение среди некоторых групп. Но свадьба с килденрийской сестрой королевы Байерна — несомненный выбор стороны без опасности зайти слишком далеко. Интересно, какое имя Напралина даст принцу?
— На мой взгляд, выйдет отменно.
Рейзо не надевал свою старую коричневую форму с тех пор, как впервые примерил тирианскую одежду. Он смутно припоминал, как несколько месяцев назад скатал ее в ком и запихнул в шкаф Энны, куда и заглянул спустя пару дней после приезда Изи и Джерика, чтобы приготовиться к пиру в их честь. Финн опять пропадал неизвестно где, но Энна сидела у себя и запихивала в волосы какие-то мелкие серебристые украшения, как это было принято среди тирианских дам. Очевидно, ее неприязнь ко всему тирианскому пошла на убыль.
Юноша подхватил ком мятой формы и зашел за ширму, чтобы привести себя в порядок. Он хотел бы хорошо смотреться сегодня, во всем блеске байернского военного обмундирования. Просто в знак уважения к Изи и Джерику. Никаких других причин.
Рейзо влез в штаны. То есть влез наполовину. Ему удалось натянуть их на бедра, но при этом снизу обнажились лодыжки, словно он нацепил детские штанишки.
— Что это за шутки?
Он продел голову в ворот рубахи с длинными рукавами и дернул ее вниз. Прежде подол прикрывал верхнюю часть бедер, но сейчас едва достал до пояса, а в груди и плечах одежка жала так, что для того, чтобы сделать вдох, ему пришлось выпрямиться в струнку. И разумеется, обнаружилось, что ботинки чересчур тесны. Рейзо мрачно воззрился на затылок Энны, а затем невольно рассмеялся. Все же отличная вышла шутка.
— Ха-ха! — сказал он, выходя из-за ширмы. — Как тебе мой новый наряд?
У Энны округлились глаза, когда Рейзо важно прошествовал перед ней по кругу. Она поперхнулась, а затем согнулась от хохота, как будто веселье придавило ее к земле. Рейзо привстал на цыпочки и покружился — так в его представлении делали девушки, показывая друг дружке новые платья.
— Тесная рубаха и короткие штаны, новейшая байернская мода, — объявил он высоким голосом. — Прямо от Энны.
— Как ни жаль, я не могу присвоить себе эту заслугу, — сквозь смех выговорила Энна.
Рейзо бросил паясничать и изобразил на лице убийственно серьезное выражение:
— Хватит этих игр, Энна-девочка. Тебе не убедить меня, что это работа Финна.
— Финна? О чем это?.. Рейзо, это же ты сам.
Он приложил некоторые усилия и добился еще более серьезного выражения лица.
Энна удивленно фыркнула:
— Ты что, еще не понял, лесной чурбан? Ты просто подрос за год.
— Умоляю тебя, я уже не так легковерен, как прежде. Это еще одна твоя шуточка, вроде укороченных стремян у моего седла.
Она развела руками, как будто спрашивая: «И что я могу поделать, если ты не веришь?»
Рейзо фыркнул.
— Мне уже восемнадцать, а мои братья перестали расти, когда им было…
А сколько им, собственно, было? Шестнадцать, семнадцать? В последние месяцы одежда казалась ему тесноватой. Возможно ли, что ни с того ни с сего его телу вздумалось немного подрасти?
— Я что, и впрямь вырос?
Энна указала на его голые лодыжки, как бы говоря: «Вот тебе доказательство».
Рейзо локтем отодвинул Энну с дороги и встал перед ее зеркалом. Он не видел собственного отражения уже несколько месяцев, если не дольше. Его волосы, подпалившиеся в огненном бою, стали слишком короткими и больше не могли впечатляюще стоять дыбом. На лице красовалось несколько внушительных синяков, а кожу испещрили красные пятнышки — следы от кипящей воды, результат Дэшиного сражения с мастерами огня. Но изменилось и кое-что еще — более твердая линия челюсти? Выдвинувшийся подбородок? Рейзо пощупал мышцы на руке и кивнул, удивленный их обхватом, затем покосился на Энну, проверяя, заметила ли та. Она ухмылялась.
— Поднимись, — потребовал он, встал с ней спина к спине и провел ладонью по макушкам. — Я выше тебя.
— Чуть-чуть. И смотри, чтобы это не ударило тебе в голову.
— Нет, погоди, дай я скажу это еще раз: я выше тебя!
— Чуть-чуть, — повторила Энна.
«Чуть-чуть» Рейзо не смутило. Он важно вышагивал и скакал, кружился и расхаживал взад и вперед, нараспев приговаривая «ха-ха!» и восторгаясь величием своего нового роста.
— Ты по-прежнему на голову ниже Финна, — напомнила Энна.
— Тебе не проколоть мой воздушный шарик, леди Финтифлюшки-в-волосах. Я-то знаю, что смотрюсь впечатляюще.
Он снова переоделся в тирианский наряд, и они неторопливо отправились на празднование, обмениваясь тычками, как словесными, так и локтевыми, и смеясь взахлеб. Даже когда их окутало пьянящее благоухание тысячи масляных ламп в пиршественном зале, они продолжали фыркать. Финн сидел на подушке за их столом, до предела выпрямив спину, и покручивал в пальцах ложку, явно пытаясь унять беспокойство.
— Что такого смешного? — спросил он.
— Рейзо стал выше ростом, — отозвалась Энна.
— Это и впрямь смешно, — признал Финн.
Энна не стала садиться рядом с ним.
Еда на пиру оказалась скорее причудливой, чем обильной: оранжевая рыба в густом горчичном соусе, подслащенном финиками, рубленые моллюски с перцем и сосновыми ядрышками на вымоченном в вине хлебе. И только во время речи главы совета под маринованную дыню Рейзо осознал, что это вообще за встреча — торжественные проводы.