Book.

Некоторые ученые, изучающие эмоции, не считают эмоцией удивление, потому что оно не является ни приятным, ни неприятным, а, по их мнению, любая эмоция должна обладать одним из этих двух качеств. Я с ними не согласен. Я считаю, что удивление ощущается как эмоция большинством людей. За несколько мгновений до того, как мы понимаем, что происходит, прежде чем мы переключаемся на другую эмоцию или перестаем испытывать любые эмоции, удивление само по себе может восприниматься как приятное или неприятное. Некоторые люди никогда не хотят испытывать удивления, даже по поводу приятного события. Они просят окружающих никогда их не удивлять. Другие же люди, напротив, любят испытывать удивление; они намеренно не планируют в своей жизни многие вещи, чтобы воспринимать их как неожиданные. Они стремятся к получению опыта, который с высокой вероятностью позволит им испытать удивление.

Мои собственные сомнения по поводу того, является ли удивление эмоцией, возникают из того факта, что его распределение во времени является фиксированным. [134] Удивление не может длиться более нескольких секунд, что отличает его от других эмоций. Они могут быть очень краткими, но могут также продолжаться намного дольше. Страх, который часто приходит на смену удивлению, может быть очень кратковременным, но он может также сохраняться в течение длительного времени. Когда мне пришлось несколько дней ждать результатов биопсии, чтобы узнать о том, болен ли я раком, и если да, то на какой стадии находится болезнь, я переживал долгие периоды страха. Я не испытывал страх непрерывно в течение всех четырех дней ожидания, но в эти дни периодически возникали ситуации, когда я испытывал страх в течение многих секунд или даже минут. К счастью, результат биопсии оказался отрицательным. После этого я почувствовал облегчение и испытал радостные эмоции (о которых я расскажу в главе 9).

Я думаю, что имеет смысл включить удивление в перечень рассматриваемых нами эмоций, отметив при этом, что оно имеет свою особую характеристику — ограниченную продолжительность. Каждая из рассмотренных нами ранее эмоций также имеет собственные уникальные характеристики. Эмоция печали/горя уникальна как минимум в двух отношениях. Во–первых, она может проявляться то в виде покорной печали, то в виде активного горя, а во–вторых, она может сохраняться дольше, чем другие эмоции. Гнев отличается от других эмоций тем, что он наиболее опасен для окружающих из–за угрозы проявления насилия. А как мы увидим позднее, презрение, отвращение и многие типы удовольствия также имеют свои особые характеристики, не присущие другим эмоциям. В этом смысле каждая эмоция имеет свою собственную повесть.

Удивление все же является эмоцией, но эмоцией нельзя считать испуг. Удивление и испуг выглядят по–разному: выражение испуга совершенно противоположно выражению удивления. Чтобы вызвать испуг у ничего не подозревавших объектов моего исследования, [135] я неожиданно стрелял холостыми патронами из пистолета. Практически немедленно их глаза закрывались (при удивлении они раскрываются), брови опускались (при удивлении они поднимаются), а их губы становились напряженно растянутыми (при удивлении нижняя челюсть опускается).

Во всех других выражениях эмоций предельные по силе выражения напоминают умеренные выражения. Ярость — это крайняя форма проявления гнева, ужас — крайняя форма проявления страха и т. д. Различие между испуганным и удивленным выражениями подразумевает, что испуг — это не просто более сильная форма удивления.

Испуг отличается от удивления в трех аспектах. Во–первых, время проявления испуга оказывается еще более ограниченным, чем время проявления удивления, — выражение испуга появляется через четверть секунды и исчезает через полсекунды. Оно настолько мимолетно, что если вы моргнете глазами, то не заметите выражения испуга на лице вашего визави. У любой эмоции время ее проявления не является настолько ограниченным. Во–вторых, предупреждение человека о том, что он будет испуган очень громким шумом, уменьшает силу реакции, но не устраняет реакцию вовсе. Но вы не можете испытать удивления, если вы знаете, что должно произойти. В–третьих, никто не может подавить реакцию страха, даже если он будет точно знать, когда возникнет громкий шум. Большинство людей могут подавить в себе все, кроме самых слабых признаков эмоции, особенно если они подготавливаются к этому заранее. Испуг — это скорее физический рефлекс, а не эмоция.

Подпись под удивительной фотографией на с. 191 гласит: «На Сурабайе, Восточная Ява, неожиданно опрокинулся военный грузовик, перевозивший более ста молодых людей. Пассажирами грузовика были болельщики местной футбольной команды, которые радовались возможности бесплатно добраться до дома и размахивали флагами в честь победы своей любимой команды. Грузовик — один из двадцати четырех, предоставленных местным военным командованием, — перевернулся, проехав всего один километр. Большинство пассажиров не пострадали, но двоих пришлось госпитализировать с легкими ушибами». Страх читается на лицах этих молодых людей, но наиболее отчетливо он виден на лице водителя. Если бы снимок был сделан на мгновение раньше, то мы могли бы видеть на лицах удивление — до тех пор, пока грузовик не начал бы медленно переворачиваться.

Изучению страха было посвящено больше исследований, чем изучению любой другой эмоции, возможно, потому, что страх легко вызвать практически у любых животных, включая крыс (ставших любимыми объектами исследований по причине их плодовитости и низких затрат на их содержание). Угроза причинения вреда, физического или морального, характерна для всех триггеров страха, а также тем страха и их вариаций. Темой является опасность причинения физического вреда, а вариацией может быть все, что, как нам известно, способно причинить нам вред любым образом, т. е. либо физическая, либо моральная угроза. Подобно тому как физическое ограничение является врожденным триггером для гнева, существуют также подобные триггеры и для страха: например, Нечто, быстро движущееся в пространстве и способное нанести нам удар, если мы не отскочим в сторону, или внезапная потеря поддержки, вызывающая наше падение. Угроза физической боли является врожденным триггером для страха, хотя непосредственно в момент боли страх может не ощущаться.