– Я знаю вас двадцать лет! Найди вы что-то важное, вы бы немедленно предъявили находку. Вы, без сомнения, изучили газету и убедились, что она не имеет отношения к делу.
– Газету?!
– Полагаю, вам подвернулся обрывок старой газеты – хотя тут я могу ошибаться. Но памятуя о листке, который был отмечен моим братом Майкрофтом в телеграмме, вы, со свойственной вам аккуратностью, решили сохранить находку – на всякий случай. Вот спички – вы же их искали?
Холмс раскурил трубку, окутавшись клубами сизого дыма, и протянул мне коробку «Брайант энд Мэй».
– Вы совершенно правы, – признал я, в свою очередь раскуривая сигару. – Это была «Дейли Телеграф» за прошлый месяц. Сам не знаю, зачем я ее подобрал.
Я извлек из кармана помятую страницу – и едва не отбросил её в сторону, как ядовитую змею! В газете красовалась фотография, которой я не помнил. Но самое главное – изображение двигалось, словно на экране синематографа!
– Что за черт?!
– Профессор в подобной ситуации воскликнул бы «Mein Gott!», – не преминул заметить Холмс.
В первый миг я подумал о покойном профессоре Мориарти, гореть ему в аду, но быстро сообразил, что речь идет о совсем другом профессоре, который, к счастью, был на нашей стороне.
– Это не «Дейли Телеграф»!
– Вижу, – невозмутимости Холмса мог бы позавидовать египетский сфинкс. – И дата… Снова – дата. Вы говорили, газета была за прошлый месяц?
– Холмс, при чем тут дата? Ведь это же…
– Дата крайне важна, мой дорогой Ватсон. Я бы предположил, что движущееся изображение в газете – технология далекого будущего. К примеру, двадцать первого века, о котором под гипнозом вспомнила Дженни. Но взгляните на дату! Вряд ли кто-нибудь стал бы подделывать ее специально для нас.
С трудом оторвав взгляд от «газетного синема», я наконец посмотрел на дату. Нынешний год, середина июня, две недели назад. Да, дата слегка изменилась, но какое значение имела разница в пару недель на фоне столь удивительного превращения?!
– Холмс, когда я подобрал листок… Я точно помню: это была «Дейли Телеграф».
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Найди вы такое – вы бы немедленно примчались ко мне, распугав криками весь Молдон.
– Холмс!
– И вот еще что интересно. До сих пор вы каждый раз сомневались. Был матрос с «Сына грома» в госпитале или нет? Претерпело щупальце изменения – или осталось прежним? Но теперь у вас нет ни малейших сомнений.
– Ни малейших! – решительно подтвердил я. – Я подобрал «Дейли Телеграф». Но Холмс, черт бы вас побрал! У нас в руках невероятная находка, а вы толкуете то о моей уверенности, то о датах!
– Всему свое время, друг мой. Я бы предположил, что перед нами газета из будущего, как бы безумно это ни звучало, но дата полностью опровергает подобную гипотезу. Перед нами творение наших современников. Полагаю, эта газета для ее читателей – такая же обыденность, как для нас «Дейли Телеграф». Что в мире банальнее ежедневной газеты? А теперь давайте изучим ее содержание.
День клонился к вечеру, но света из окна еще хватало, чтобы как следует рассмотреть движущуюся картинку и прочесть размещенную под ней заметку. Но едва мы склонились над газетой, как она не замедлила преподнести нам новый сюрприз! Остроносая дамочка, расхаживавшая взад-вперед на фоне кладбищенской ограды, вдруг обернулась к нам и – о Господи! – сообщила бодрым тоном:
– Мы ведем наш репортаж из Годрикс-Холлоу, где, как вам хорошо известно, на днях случился магический конфликт, закончившийся трагедией. Сегодня хоронят жертву этого инцидента – несчастное слабоумное дитя по имени Ариана. До окончания расследования мы не станем называть фамилию жертвы, а также имена и фамилии участников поединка – чтобы не бросать тень на представителей уважаемых семей. Мы понимаем заинтересованность наших читателей в точных сведениях, но рупор прессы не может позволить себе действия, не согласующиеся с этикой и моралью!
Холмс, и тот на миг утратил свое обычное хладнокровие. Я же был потрясен сверх меры! Чуть оправившись, я отважился потереть край изображения кончиком пальца. На ощупь – бумага как бумага, в меру шероховатая. Хорошо, подумал я, что этого не видит мистер Пфайфер! Американец на корню засох бы от зависти. Ведь по сравнению с чудо-газетой его синематограф – примитивная детская игрушка!
– Мы можем лишь сообщить, – вещала меж тем остроносая, – что в роковой битве принял участие один из самых перспективных юных магов современности, обладатель множества почетных наград и корреспондент солидных журналов, который ради ухода за сестрой променял блестящее будущее на затворничество в провинции. Ему пришлось вступиться за своего младшего брата, приехавшего в Годрикс-Холлоу на каникулы. Спровоцировал конфликт близкий друг нашего вундеркинда: в ходе разгоревшейся ссоры затворник был вынужден защищать брата от друга! Пока остается неизвестным, чье именно заклинание случайно угодило в бедняжку Ариану, послужив причиной ее гибели. Зачинщик ссоры скрылся с места сражения и сейчас находится в розыске. Вы можете видеть, как траурная процессия покидает кладбище после похорон…
Ограда кладбища скользнула вбок, открывая взгляду ряды серых плит и процессию темных фигур, покидающих место последнего упокоения. Часть людей одевалась как лондонцы среднего достатка: сюртуки и фраки, котелки и цилиндры. Другие были облачены в бархатные мантии или непривычного вида плащи, а головы их венчали остроконечные шляпы с широкими полями.
Процессия уныло побрела по улице, застроенной старинными фахверковыми и каменными домами с двускатными крышами, в сторону маленькой церкви, видневшейся вдалеке. Ненадолго исчезнув с картины, репортерша вновь возникла перед нами:
– По непроверенным данным, беглец имел пособников и единомышленников. А у самой схватки был свидетель, чьи показания способны пролить свет на случившееся. Этим свидетелем является семилетняя Джейн Бэкворд, дочь Теобальда и Ребекки Бэквордов, уроженцев Годрикс-Холлоу. Достоверно известно, что вчера родители отправили малышку Дженни в неизвестном направлении, вверив ребенка попечению дальних родственников. Где сейчас находится их дочь, Бэкворды сообщить отказываются, опасаясь за жизнь Дженни! Упорное молчание Бэквордов создает серьезные помехи расследованию…
Выдержав паузу, остроносая подвела итог:
– Мы будем держать вас в курсе событий. Не пропустите наш следующий выпуск! С вами была специальный корреспондент «Дейли Профит» Вирджиния Торинблат.
И спецкор Вирджиния повернулась к нам спиной.
С минуту мы молчали. Холмс внимательно изучал обрывок, достав лупу; я присоединился к моему другу чуть позже. Название газеты над датой выпуска пострадало, целым осталось только «Дейли…». На обратной стороне картинок не обнаружилось. Вскользь проглядывая заметки, я выяснил, что в них речь идет о зельях, чароведении и тому подобной ерунде. Холмс по-прежнему был нем, как рыба. Я не выдержал первым: