С минуту Бернстейн простоял в нерешительности. Еще можно повернуть назад, пройти сквозь арку, возвратиться в лагерь.
Можно даже забыть об увиденном.
Но оно дивным образом манило. И было у Бернстейна такое чувство, что, если вот сейчас отступится, если заставит себя не верить, – получится, что и не было вовсе ничего. Марс останется таким, каким был до выхода исследователя из лагеря, – пыльным, стерильным, безвоздушным.
Без аномалий и странностей.
Как ни велик был соблазн пойти назад, Бернстейн ему не поддался. Да разве получилось бы внушить себе, будто ничего не было? Неутоленное любопытство просто житья ему не даст.
Надо идти вперед и выяснять.
По отлогому склону он спустился до косогора, за которым лежал канал. Оскальзываясь на щебенчато-песчаном грунте, добрался до верха. И теперь канал прямо перед ним, манит блеском чистой воды. Его берега выложены большими каменными плитами.
Все это видно как на ладони – и все это совершенно невероятно.
Но вот же он, канал. И то, что бежит по нему, кажется самой настоящей водой.
Бернстейну сроду не случалось так изумляться. В подобных ситуациях нужно время, чтобы прийти в себя. А как раз времени-то у него и не было. Потому что уже в следующий момент пришлось изумляться снова, на этот раз при виде сидящей на берегу четверки.
Выглядели они как люди. Причем как земляне. Да и кто еще может тут находиться, кроме землян? Они предавались блаженному ничегонеделанью на берегу марсианского канала, болтая ногами в его воде.
«Это вы зря, – подумал Бернстейн. – А еще хуже, что на вас нет шлемов».
Но ведь как-то они ухитряются выживать в безвоздушной среде, под жгучим ультрафиолетом, от которого здесь не защищает озоновый слой.
Или это все морок, или Бернстейн сошел с ума.
Если ты допускаешь, что сошел с ума, не следует ли из этого, что мозги у тебя в порядке?
И как надо поступать, когда один из фрагментов твоей галлюцинации вдруг оборачивается, смотрит на тебя и говорит приятелям:
– Гляньте-ка, парни, кто у нас тут!
Повернулись и остальные. С живейшим интересом и без малейшей настороженности рассмотрели Бернстейна.
– Он не из нашей экспедиции.
– Тогда из чьей же?
– Может, китайская ракета долетела раньше, чем мы рассчитывали?
– На китайца вроде не похож.
– Парень, ты говорить-то хоть умеешь? – спросил один из четверки.
– Конечно, я умею говорить. – Бернстейн не узнал собственный голос, прошедший через усилитель скафандра.
– Американец, но добирался на китайской ракете? – предположил второй и обратился к Бернстейну: – Ну что, Чарли, я угадал? Ты с китайского корабля? Или русские наконец отправили свой?
– Прошу не называть меня Чарли, – твердо потребовал Бернстейн. – Я Джошуа Бернстейн, участник первой экспедиции «НАСА – Марс».
– Что еще за НАСА такая?
– Национальное космическое агентство, – объяснил Бернстейн.
– Никогда о таком не слышал, – сказал тот, кто заметил его первым. – А впрочем, от нас многое скрывали. Не важно. Добро пожаловать на Марс, Джошуа Бернстейн. Мне все равно, как ты сюда попал, но космическую одежку можешь снять, она уже без надобности, что бы тебе ни наплели про здешние условия. Воздух, правда, чуток разреженный, но лишний вздох вполне решает проблему.
– Как насчет солнечной радиации? – спросил Бернстейн.
– Да пустяки! Эта планета – просто лапочка, мы тут как в раю. Расслабься, путник. Посиди с нами, хлебни пивка. Сбрось скафандр, поплавай в канале. А серебрянок не бойся, они не кусаются.
Глянув с края канала в синеватую мглу, Бернстейн заметил юркие блестящие силуэты. Золотые рыбки? Нет, серебрянки. Этого опять же быть не может, ведь серебрянка – не рыба, а паукообразное, водяной паук. Но вот они, перед глазами, эти рыбки-пауки, как и эти парни с Земли, что балдеют на берегу несуществующего марсианского канала, дышат несуществующим марсианским воздухом, загорают под смертельным ультрафиолетом и потешаются над Бернстейном, зеленым новичком, который боится даже шлем снять.
Когда у тебя галлюцинация и отогнать ее ты не в силах, остается только расслабиться и получать удовольствие.
Рассудив таким образом, Бернстейн снял шлем. Он двигался будто во сне и был готов в любой момент свалиться замертво, но, слава богу, обошлось. Воздух, как его и предупреждали, оказался разреженным, но для дыхания вполне годился.
– И много вас тут? – поинтересовался Бернстейн.
– Кроме нас четверых, еще десятка два на базе по ту сторону Марс-Сити. Это в двадцати милях. – Говоривший ткнул большим пальцем влево.
В той стороне, за мерцающими песками, Бернстейн снова увидел белый город со шпилями и куполами.
– Марсианский город? – спросил он, стараясь не выдавать волнения.
– Ага, – ответил первый из отвечавших. – Самый настоящий, один из старейших. Марсиан там нынче раз-два и обчелся. Но бывают ночи, когда с определенного направления дует ветер, причем с определенной скоростью… – Он понизил голос, взяв таинственный тон. – И в такую ночь можно услышать, как они поют. Древние марсиане в металлических масках и длинных балахонах…
Остальные засмеялись.
– Вот же выдумщик! Не верь ему, Джош. Тут нет никаких призраков, хотя, по слухам, вон в тех горах живет несколько марсиан. – Говоривший указал на невысокую синеватую гряду левее барханов.
Все это было невероятно… и притом отчего-то казалось знакомым. Бернстейн порылся в памяти.
И вдруг он понял, кто эти люди.
– Вот что, ребята, – сказал он, – чертовски приятно было с вами поболтать, но мне пора возвращаться на базу. Хотелось бы узнать ваши имена, исключительно для отчета.
– Я капитан Джон Блэк, – сказал первый. – Это наш штурман Люстиг. А вон тот парень с умной физиономией – Сэмюэль Хинкстон, он в нашей экспедиции археолог.
– Рад с вами познакомиться, – сказал Бернстейн. – Вы ведь из Огайо вылетали, если не ошибаюсь?
– Эх, Огайо, родной край, – вздохнул Блэк.
– Прекрасный Огайо, – вторил ему Люстиг.
– До скорой встречи, – попрощался Бернстейн и пустился в обратный путь.
Да, он знал, с кем ему довелось встретиться. Знал, но не хотел в это верить.
Возвратясь в лагерь, Бернстейн долго думал, как рассказать коллегам об увиденном. «Друзья мои, представляете, в какой-то жалкой паре миль отсюда лежит совершенно иной Марс! С воздухом, водой и городами! И там расположилась еще одна экспедиция, она прилетела на ракете из Огайо. Пойдемте со мной, сами все увидите».
Его посадят под замок и при первой же возможности отправят на Землю. Не стоит хвастаться своими открытиями. Рановато. Сначала нужно добыть доказательства – как для товарищей, так и для себя самого.