– Черт возьми! И что с ним произошло?
– Его тоже убили. Выстрелом из пистолета.
– Кто убил?
– Думаю, наш клиент Эдвард. Правда, зеркало не показывает, он ли стрелял. Но смерть мужчины оно отобразило.
– Ну и ну! Впрочем, это нас не касается.
– Согласна. Эдвард наш клиент, а мы не полиция и не блюстители общественной морали. Возможно, есть логичное и разумное объяснение случившемуся. Но я все равно хотела бы задать ему пару вопросов.
– Не понимаю для чего.
– Для того чтобы выяснить, почему убийца все-таки стремится в зеркало, где находятся его жертвы. А еще для того, чтобы гарантированно получить оплату, прежде чем он туда попадет.
– Ты же сама сказала, что мы не блюстители морали. Судить поступки людей – не наше дело.
– Но эта моральная проблема касается личности нашего клиента и наших отношений с ним! А вообще говоря, не надо было приводить его ко мне.
– Разве ты не просила найти клиентов, не советовала искать их среди приезжих?
– Я думала, ты хоть немного разбираешься в людях.
– Какая разница, что ты думала? Хотела дохода – вот он, доход.
– И проблема.
– Проблемы клиента входят в предъявляемый ему счет. Как иначе?
– А моя совесть? Она войдет в счет?
– Если совесть не дает покоя, вели клиенту убираться.
– Но я не могу. Согласно законам нашей профессии, приняв заказ, я обязана выполнить его до конца. Мне придется переговорить с клиентом.
– А, так вы увидели, – задумчиво произнес Эдвард после того, как Элия рассказала о найденных в зеркале образах. – Это просто недоразумение. Я не желал ей зла. Я же ее люблю! Просто я очень вспыльчивый. Но теперь умею сдерживаться. Когда ее увижу, все объясню. Она поймет. Елена всегда любила меня, всегда понимала.
– То есть вы все еще хотите войти в зеркало и встретиться с нею?
– Хочу, и даже сильнее, чем раньше!
– И вам все равно, что с ней другой мужчина?
– О чем вы?
– Я видела его в зеркале. И он был убит.
– Гм… Ах, ну да. Должно быть, Роджерс.
– И это для вас тоже не препятствие?
– С Роджерсом я ошибся, – признался Эдвард.
Элия кивнула.
– Во-первых, с какой стати он вообще оказался там? Я имею в виду – в ее квартире? Надоедал ей. Запутывал, мучил. Если бы он тихо и мирно убрался, как я ему и советовал, неприятностей не случилось бы.
– Он не ушел.
– Да. Твердил, что любит ее. А моей наивной девочке взбрело в голову, что и она его полюбила. – Эдвард рассмеялся. – Как будто она могла любить по-настоящему кого-нибудь, кроме меня! Мы же были созданы друг для друга, я и Елена! И эти слова мы говорили друг другу в чудесные дни, когда наша любовь только расцвела!
– Понятно, – заключила Элия.
– Я же сказал в тот день, что Эдвард – человек серьезный, влюбляется раз и навсегда. Обещал, что любить ее буду и в этом мире, и в другом. Тогда я не знал еще про зеркала, но, конечно же, мое обещание имеет силу и для зеркального мира. Елена поклялась, что любит меня, как и я ее. Но со временем… Я был вспыльчив, а тут явился Роджерс, вскружил ей голову, обманул, она поддалась…
– Понимаю, – сказала Элия. – Но как вы думаете, ее чувства к вам остались прежними? Ведь вы же ее убили.
– Уверен, они не изменились! Если бы она убила меня, я бы простил ее и не разлюбил нисколько. Я ожидаю от нее того же.
– Ваша любовь очень благородна. Но как расчет Роджерса? Ведь он тоже в зеркале. Это вас не тревожит?
– Ничуть! Я убил его один раз, убью и второй, если понадобится. Ничто не сможет помешать моей любви!
– Думаю, теперь я поняла все, – подытожила Элия.
Эдвард поднялся. Он был очень рослый и сильный.
Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Так вы собираетесь сунуть меня в зеркало или нет? – спросил он грозно.
– Конечно, никаких сомнений! Договоримся об оплате и начнем.
Эдвард достал бумажник и принялся выкладывать на стол крупные купюры в валюте Альсенора. Выждав немного, Элия подняла руку:
– Хватит!
– Я могу дать больше.
– Нет. Этого достаточно. Я помещу вас в зеркало сегодня вечером, после того как приготовлю все необходимое.
– Вы же не разочаруете меня?
– Будьте уверены, не разочарую.
Вечером, стоя перед зеркалом, Эдвард выполнил предписанные Элией процедуры – и ощутил, как его тело безжизненно валится на пол. На мгновение испугался: ведь умирает! И в следующий миг почувствовал, как зеркало всасывает его.
Удивительно: он остался в собственном теле, совершенно таком же, как и прежде. Схватил себя за предплечье – твердые мышцы. Может, он и превратился всего лишь в отражение, но для себя самого и для других отражений остался реальным.
Эдвард осмотрелся и узнал комнату, где видел Елену в последний раз, – в ее квартире, на Земле. Значит, она здесь и он ее увидит! Быстро обернулся и заметил мелькнувший силуэт. Да, это Елена!
Она стояла у отраженной двери и улыбалась ему.
– Елена, любовь моя! – воскликнул он. – Мне ужасно жаль, что я убил тебя! Поверь, это не повторится!
Она улыбалась, но молчала. Такая красивая! Никогда прежде он не видел ее настолько прекрасной. Двинулся к ней. Вот же она, совсем близко! Он шагнул за дверь.
– Елена?
Расстояние не сократилось – она стояла в дверях чуть дальше. Эдвард прошел еще через одну дверь, и еще.
Вереница их тянулась и тянулась, и неизменно стояла подле каждой Елена, улыбаясь ему.
– Играешь со мной? – спросил он зло. – Ничего, я потерплю. Времени у меня много. Я догоню тебя, вот увидишь!
И он пошел к Елене, заходя все дальше в лабиринт.
После Лобо спросил, как же у Элии получилось. Ведь Эдвард мог и не уйти в зеркальный лабиринт – ящичек с зеркальными стенками, который ведьма поставила позади клиента на столик.
– Он был не в силах устоять. Я заманила его вот этим.
Элия показала зеркальце, где запечатлелся образ прекрасной юной девушки.
– Это Елена – еще до того, как встретила Эдварда. Я извлекла ее образ из зеркала.
– И ты поместила образ в лабиринт?
– Именно. Я не могла оставить Эдварда в зеркале. Он бы преследовал и мучил влюбленных, Елену и Роджерса.
Лобо задумался, глядя на крошечную фигурку Эдварда, бредущего по зеркальным комнатам.